Почему?
Что, черт возьми, почему?
Нет никаких сил унять это глупое слово. Оно существует, звучит помимо моей воли:
Ну почему? Почему? Почему?..
Едем в машине по городу молча. Уже совсем стемнело, парочки возвращаются с гулянки.
Посиди. Ключи надо отдать.
Сижу, словно закоченев. И никаких чувств: ни злости, ни обиды, ни досадытупость какая-то и усталость. Господи, зачем я здесь сижу? Вот едет такси свободное Выскакиваю навстречу, машу.
В парк.
Мне здесь, недалеко.
В парк!
Я вас очень прошу!
Сказанов парк!
Сколько злости может быть в одном человеке. И за что? Сажусь обратно в жигуленок. Вернулся Вадим.
Опять едем, молчим, он косится на часы, чувствую, начинает нервничать.
Устала?
Киваю.
Это свежий воздух. Наглоталась кислороду.
И снова наступает тишина, и длится до тех пор, пока машина не останавливается.
Оля
Да?
Твой дом. Он положил руки на руль, смотрит ожидающе.
А на меня опять нашло оцепенение.
Ну пока?
Пока.
Что с тобой? Ты обиделась?
Нет.
Проводит рукой по моей щеке.
Если я тебя чем-то обидел, прости. Но главноеотдохни и выспись. Все не так плохо, малыш! До завтра!
А у меня нет сил даже бросить шутливо «спасибо за компанию», или «привет жене», или еще что-нибудь прощальное в этом роде. Потому что эти наши прощальные слова стали вдруг такими огромными, так много стали значить, что, может быть, даже значат сегодня: «навсегда».
Вадим
Да? насторожился.
Нам нельзя больше видеться.
Малыш
Перебивая, спешу выговорить:
Дай мне время от тебя вылечиться. Тыболезнь, но это пройдет. Только не звони мне, пожалуйста, пожалуйста никогда!
Хлопаю дверцей и быстро иду, бегу прочь.
Слышуон помедлил и уехал.
Вхожу в подъезд, машинально достаю из ящика газеты, накопившиеся за два дня. Поднимаюсь, отпираю квартиру, зажигаю везде свет. Прибрано, пусто. И даже Антошки нет.
Вот теперь, девушка, можно и зареветь, повалившись на диван. Сколько же ты лет, старушка, не плакала?.. Но слезы кончились быстро, как весенняя гроза.
Наверное, это не проходит даромтак долго быть современной и самостоятельной. Вот и плакать разучилась. И правильно. Зачем? Слезами болезни не поможешь.
Включила проигрыватель.
«Держи меня, соломинка, держи»
Лежу, шмыгаю носом, тупо рассматриваю газеты. Из них вылетает конверт. Странное письмоадрес мой, а фамилии нет, только: «Оле».
Внутри листок, и на нем номер телефона, больше ничего. Не такой уж, значит, Веня чудак. Все предусмотрел, даже момент. Значит, это судьба.
Насухо вытираю слезы, убираю музыку, подхожу к телефону. Снимаю трубку. Нет А почемунет? Житьзначит действовать, всему наперекор и назло, только так. Набираю номер.
Гудки. Голос:
Да?
Молчу. Снова голос, с робкой и радостной надеждой:
Это Оля?..
И я отвечаю:
Да.
Глава четвертаяДержи меня, соломинка, держи
Антон, говорю я сыну утром на кухне. Сегодня ты останешься в саду.
Мгновенно вскинул на меня глаза, и губы подозрительно задрожали. Только бы самой не расчувствоваться.
Я не хочу
Мало ли чего ты не хочешь, у меня дела. Работа. Ты будешь с Валей, она сегодня ночью дежурит.
А завтла ты меня возьмешь?
Я поднимаюсь из-за стола, иду с чашкой к мойке.
Иди, собирайся, мы опаздываем.
А завтла ты меня возьмешь? Я не хочу на пятидневку!
Хоть и не оборачиваюсь, делая вид, что занята мытьем посуды, чувствую, как захлопали у него все быстрее ресницывот-вот расплачется, но кричать начинаю первой:
А если и на пятидневкучто плохого? Вон Сережка Ларисин все время на пятидневке! Имею я тоже право отдохнуть?
Не имеешь! Все. Заревел. Бросаю чашку, обнимаю его.
Антошечка, милый, так надо С тобой Валя будет, и я буду каждый день приходить.
Не хочу на пятидневку! Чхи!
Не обезьянничай, нет у тебя насморка!
Чхи!.. К-хе!.. Не хочу на пятидневку! Не хочу на пятидневку!
Нет, это невозможно. Решила быть твердойнадо быть твердой до конца.
Это не ребенок, а наказание! В Сибирь его ссылают! Собирайся, не выводи мать из себя! ору я таким страшным голосом, что самой становится страшно.
Едем в нашем персональном экипаже, Лариске опять подвезло, и нам заодно.
Обнимаю Антошку, а он не шелохнется под моей рукой.
Детсад! объявляет наш Коля, как в настоящем автобусе, только не по радио.
Ну, мой милый, будь мужчиной, целую я Антошку. Все хорошо? Да? Валюшка, следи, чтобы ночью не раскрывался, у него манера ногу высовывать, а у вас сквозняки.
Не беспокойтесь, мамаша! Валюшка выпрыгивает из автобуса и профессионально командует: Дети! Взялись за руки! Пошли!
Повели наших мальчишек
Ну? дорывается наконец до вопроса, который ее давно мучил, Лариска. Так ты это серьезно?
А что?
Нашлалюбовь
Любви, Лариска, вообще нет, а онединственный, кто об этом честно говорит.
Ну, мать, с тобой не соскучишься, только и может вымолвить Лариска и молчит всю оставшуюся дорогу.
Вечером, после работы, я привела квартиру в идеальный порядок, частично переставила мебель, создала уютное освещение, надела новое платье, туфли на каблуке и села ждать.
Вот и звонок в дверь.
Иди открывай, пути назад нету.
На пороге стоит Вениамин, с маленьким чемоданчиком, почему-то в теплом пальто, хотя до морозов еще далеко. Основательно собрался, надолго.
Здравствуйте
Вид у Вениамина все-таки растерянный. Но я все успела продумать, и голова у меня работает четко, как часы.
Здравствуй. Раздевайся. Это все твои вещи?
Он поставил чемоданчик аккуратно в угол прихожей.
В основном. Бумаги, книги, материалы к диссертации
Проходи.
Мы проходим в комнату.
Садись.
Где?
Где хочешь. Ты же дома.
Он осторожно присел на краешек дивана.
Да, действительно. Трудно сразу, понимаете У вас как-то по-новому. Перестановка.
Я достаю из бара бутылку, ставлю рюмки. Наливаю:
За новоселье!
Вениамин берет рюмку, смотрит на меня:
За вас, Оля. Вы удивительная!
Глядит на меня, глядити не пьет.
Вениамин, может быть, вы считаете, что я зря позвонила? В таком случае
Что вы? Просто я не думал, что так на самом деле бывает. Я, понимаете, Оля
Вы хотели за меня выпить.
Да Выпил. Это что такое?
Ликер. А что?
Вкусно, расслабился, вроде полегчало. Понимаете, Оля, обычно мы говорим миллион слов, и каждое исполнено смысла и значенияно они куда-то уходят, растворяются в суете
Я все хорошо помню. Могу повторить.
Что вы! Я тоже помню. Поэтому я и приехал, не думая. Хотя мама и устроила мне скандал.
У тебя хорошая мама?
Мамы все хорошие. Плохих не бывает.
Вот этого тебе не следовало бы сейчас говорить. Сразу вспомнилось сегодняшнее утро, Антошкины глаза
Правда, вкусный ликер, меняю тему. Еще выпьем?
Выпьем!
И давайна «ты»! Надо ведь с чего-то начинать нашу жизнь.
Все это похоже на сон. Он выпил рюмку. Что, надо поцеловаться?
Непременно.
Робко клюнул в щеку, сел, молчит, трет ладонями вытертые джинсы.
Знаете Знаешь, врежем еще этого ликера!
Врежем.
Нет, я сам налью. Все-таки я мужчина! И скажу тост. Понимаешь, я дожил до тридцати шести годов и всегда был человеком, которому некуда спешить. Не спешил в работе, не спешил взрослеть, набираться ума, регалий, богатстваи все потому, что у меня не было главного: дома, в который мне хотелось бы спешить. И вот я обрел этот дом
Кстати, говорю я, вставая, давай я тебе сразу покажу, что в этом доме где. Это, как ты понял, гостиная, она же спальня. Теперь иди сюдатут Антошкина комната. Вот здесь, смотри, в стенном шкафуэти полки я для тебя расчистила, можешь положить вещи. Ну туалет, ванная. Тамкухня.
Он покорно бродит за мной по квартире. Возле кухни потянул носом:
А чем так пахнет вкусно?