"Это, наверно, из-за того, что мы много веков прожили рядом. Часто даже становились родственниками, - подумал полковник. - Особенно схожа, знать у этих народов - одинаково жадная и лицемерная".
Кульбас, пройдя весь зал, зашел в соседнее помещение. Там располагались столы, накрытые всевозможными яствами и напитками для гостей. За одним из столов он увидел своих казаков и двинулся к ним. Хлопцы,, заметив его, обрадовались, что с полковником все в порядке. Сотник поднялся к нему навстречу.
-- Слава Богу, Вы живы. Правду, говоря, я думал, что просто так не обойдется. Ну, что, можно ехать из этого Содома?
-- Нет. Я хочу, чтобы ты разузнал все об одной девушке: Инге Вышинской. Есть ли у нее муж? Кто она, из какого рода?
-- Что с Вами? Вы не заболели?
-- Я здоров. Только вот, похоже, влюбился я.
-- Прошу, Вашу милость, поедем поскорее отсюда. Вы же знаете, где мы находимся.
-- Делай, как я говорю, - в голосе полковника прозвучали нотки приказа.
Сотник повернулся и ушел. Кульбас сел за стол рядом с казаками.
-- Может, Батьку, Вам меда налить?- спросил один из хлопцев.
-- Наливай, друже,- согласился полковник.- А то, похоже, я слишком трезвый для такого дела.
Кульбас выпил залпом кубок золотистого напитка, крякнул и сказал:
-- Хороший мед у князя.
Через некоторое время вернулся Яворной.
-- Все разузнал. Она из древнего рода, обедневших шляхтичей. На балу - вместе с матерью. Не замужем. Православная. Отец полковник Вышинский служил в войске князя Острожского. Погиб в бою с турками.
-- Завтра утром буду ее сватать,- выпалили Кульбас, встал и вышел.
Казаки переглянулись, но ничего не сказав, поднялись и пошли следом за полковником. Кульбас обратился к слуге, который сопровождал его к князю и спросил:
-- Хлопче, а где мы можем переночевать?
-- Пойдемте за мной, комнаты для Вас уже готовы.
Полковник всю ночь не спал. Сидел в кресле и молча, смотрел на огонь в камине. Утром вместе с сотником отправился к Потоцкому.
Князю доложили, что его хочет видеть казачий полковник. Ясновельможный ждать долго себя не заставил и принял Кульбаса с казаками в своем кабинете.
Войдя в комнату, гости легким поклоном головы приветствовали Потоцкого.
-- Чем могу служить, панам?- Спросил князь, а про себя подумал: "Нежели у нас получилось? Прямо, как чудо какое-то. Я, кажется, и имя знаю этого чуда - Острожский".
-- Извините, что я нарушаю обычаи, ясновельможный князь, только время сейчас такое, что многое нарушается. Прошу Вашей помощи и согласия. Я хочу жениться на Инге Вышинской.
"Все, окунь заглотнул крючок, теперь остается только вытянуть его на берег" - радовался Потоцкий, будучи страстным рыболовом.
-- Как я могу помочь? Ведь она мне не родственница. Но я всегда приветствую укрепление отношений между поляками и украинцами. Давайте пригласим Ингу с матерью сюда, пусть они сами решают. Я сейчас же пошлю за ними, если это устраивает Ваши Милости.
Потоцкий хлопнул в ладоши и приказал вошедшему слуге:
-- Пригласи ко мне Анну и Ингу Вышинских.
А к казакам обратился: "Придется подождать".
Через некоторое время дверь в кабинет отворилась, и слуга назвал входящую: "Анна Вышинская". В комнату вошла женщина невысокого роста, лет пятидесяти, одетая в роскошный наряд. Поклонилась князю.
-- Вот, панна Вышинская, пан полковник просит руки Вашей дочери, и я присоединяюсь к его просьбе, - проговорил Потоцкий.
Вышинская взглянула на Кульбаса, глаза у нее злобно сверкнули.
-- Я согласна.
-- Я бы хотел, чтобы молодая пани тоже высказала свое мнение. У нас так заведено, - пожелал полковник.
-- Пригласите пани Ингу,- попросил князь, обращаясь к Вышинской.
Выйдя за дверь, Анна, вплотную подойдя к дочери, прошипела:
-- Только попробуй отказаться, завтра же будешь в монастыре!
Инга вошла в кабинет князя. Кульбас, взглянув на нее, сразу понял, что он принял правильное решение о женитьбе. У него внутри появилось чувство дикой юношеской радости, как вчера на балу, когда увидел ее в первый раз.
Инга стояла бледная с опущенными глазами.
-- Согласна ли пани выйти замуж за полковника?- продолжал роль свата Потоцкий.
Девушка посмотрела на Кульбаса и тихо произнесла:
-- Я согласна.
Полковник подошел к ней, посмотрел ей в глаза и поцеловал.
-- Венчаться будем завтра в Святой Софии, - проговорил он.
-- Ну, что ж, Пани, насколько я знаю, приняла веру отца, а он был православным. Не вижу препятствий. Вот только я, к сожалению, не смогу быть на венчании. Невесте, наверно, нужно идти, приготовиться. Не будем ее задерживать.
-- Я Завтра утром заеду за тобой,- сказал полковник, вдруг обращаясь к ней на "ты". Среди Запорожцев, обращение на "ты" говорило о доверии и уважении к обращавшемуся.
Девушка вышла.
-- Бесконечно благодарен ясновельможному князю за помощь. Может быть, когда-то смогу Вас отблагодарить.
"Если ты узнаешь, какую помощь я оказал тебе на самом деле, то могу представить, какая будет твоя благодарность", - подумал про себя Потоцкий.
Инга побежала в свою комнату, упала на кровать и зарыдала. Плакала она не из-за того, что ей жених не понравился. Девушка оценила могучую стать казацкого полковника. От фигуры которого исходила небывалая мощь. Ей понравились его правильные черты лица. Он был с ней одного вероисповедания. Да и о богатстве его ходило немало слухов.
Плакала она от того, что ее заставили, даже, не спросив для приличия ее мнение, выходить замуж. Гордость и досада душили ее. Сколько она так пролежала, девушка не знала. Только вдруг, перестав плакать, подумала: "Ну и как же я буду завтра выглядеть, если вот так прореву всю ночь, как дура? Нет. Нужно привести себя в порядок. Ведь это моя свадьба. Все равно я ничего изменить не смогу. Лучше замуж, чем в монастырь!".
Она умылась, переоделась. В дверь постучали. Инга спросила:
-- Кто там?
-- Князь Острожский.
Девушка сама открыла дверь и слегка поклонилась вошедшему. С ясновельможным вошли слуги, которые положили ей на постель роскошное белое свадебное платье, воздушную фату и ювелирные украшения. Инга была в восторге от наряда.
-- Я хочу сделать, пани, подарок в честь Вашего венчания. Надеюсь, Вы не откажете принять мои скромные дары? Считаю своим долгом сделать это, так как Ваш отец, вечная память ему, доблестный был воин, погиб у меня на службе.
-- Премного благодарю Вашу милость, я о таком наряде и мечтать не могла.
-- Ерунда, ерунда,- рассеянно проговорил князь. Он уже собирался уходить, как вдруг остановился и что-то вспомнив, спросил:
-- Не окажет ли мне, пани, небольшую услугу. Передайте, пожалуйста, маленькую посылочку бывшей моей подопечной панне Марыле. Она замужем за сотником Яворным, который служит у полковника Кульбаса. Марыля сейчас живет в имении Вашего будущего мужа. Ей это будет приятно.
-- Конечно, с большим удовольствием.
Инга взяла небольшой сверток из рук князя и положила его рядом с платьем.
-- Желаю счастья в семейной жизни, пани. И, пожалуйста, почаще пишите Вашей матушке, как вам живется на Украине. Она мне говорила, что так переживает за Вас.
Князь вышел. А Инга, сев в кресло, задумалась: " Да, переживает. Интересно узнать, сколько ей заплатили за мое замужество? Судя по принесенным подаркам, кто ей заплатил - понятно. А вот, зачем князю это нужно, это вопрос"?
Рано утром к дворцу князя Потоцкого подъехал эскорт, состоящий из шести саней, запряженных тройками лошадей. Каждая упряжка была покрыта роскошными коврами. В головные сани были впряжены лошади белого цвета, а в остальных - гнедые. Полковник Кульбас вышел из первой тройки и отправился к центральному входу в замок. Казаки остались ждать его возвращения. На полковнике был красного цвета жупан, расшитый золотыми галунами, синего цвета атласные шаровары, сорочка - вышиванка и черные хромовые сапоги. Он шел не спеша, держа в руке соболиную шапку.
Дверь главного входа отворилась, и на крыльцо вышла Инга в серебристо-белом наряде невесты. На ярком солнце платье переливалось яркими искорками, создавая впечатление, как будто солнечные зайчики специально собрались со всего Киева, чтобы попрыгать на нем.
Кульбас, взглянув на невесту, подумал: "Что там ясновельможные княгини! Вот принцесса, так принцесса! "
Он взял ее за руку и бережно повел к саням. Гости последовали за ними. Рассевшись, вся вереница упряжек двинулась одновременно, как по команде. Ехали быстро, подстегивая лошадей. Вдруг кто-то один из казаков запел:
Їхали козаки із Дону додому
Підманули Галю, забрали с собою.
(и остальные подхватили)
Ой, ти Галю, Галю молодая
Краще тобі буде, ніж у рідной мами
Инга слушала песню и думала:
- Не знаю, будет ли мне лучше, чем у родной мамы, но хуже не будет- точно!
Возле святой Софии собралось множество народа. Все хотели увидеть прославленного полковника и его невесту. Подъехавший свадебный кортеж, остановился у входа в собор. Жених с невестой вышли из саней. Казаки, стоявшие в толпе, закричали:
- Слава полковнику Кульбасу! Слава Украине!
Митрополит Киевский был болен и поручил провести обряд венчания настоятелю Печерского монастыря отцу Сергию. Полковник был рад такому решению. Из всех священников он с уважением относился только к монахам и к казацким святым отцам, считая, только их, истинно служащих Богу.
Войдя в собор "молодые" остановились, сдерживая движение всей церемонии. Три раза перекрестились по православному обычаю, и пошли вперед к алтарю.
Священник начал обряд. Он долго читал что-то на старославянском языке. Периодически его слова повторял хор. Позади молодых стояли бояре, держа венцы над головами жениха и невесты.
Кульбас не понимал ни одного слова из прочитанного отцом Сергием. Он рассматривал картины на стенах собора. Ранее, бывая в Софии, он всегда поражался красоте фресок, изображенных на стенах. Эпизоды из жизни Иисуса Христа и его апостолов были написаны до того жизненно, что казалось нарисованные герои вот-вот оживут и сойдут со стен. На потолке центрального купола Спаситель смотрел проницательным взглядом, вместе с тем, как бы сожалеющем о грехах, творимых людьми на земле.
"Да, маляр, который нарисовал это, очевидно, истинно в Бога веровал",- подумал Кульбас. Он услышал, что к нему обращается отец настоятель:
-- Берешь ли ты, раб Божий Григорий, себе в жены рабу Божью Ингу? Обещаешь ли любить ее, защищать и беречь, заменив ей отца и мать?
-- Да, - ответил жених.
-- Берешь ли ты, раба Божья Инга, себе мужем раба Божьего Григория? Обещаешь ли любить его, повиноваться ему во всем, как отцу и матери своим?
-- Да, - сказала невеста.
-- Нарекаю Вас мужем и женой. Оденьте друг другу кольца в знак Вашего супружества и поцелуйтесь.
Дружно и радостно зазвучали колокола собора. Молодые вышли на крыльцо, и направились к саням. По дороге, шедшие сзади гости, бросали в толпу деньги и зерна пшеницы.
Свадебный пир проходил в доме, некогда принадлежащему самому Кульбасу, который, он продал знакомому полковнику Очерету. Покупатель смог отдать только половину положенной суммы. Кульбас согласился ждать. А вчера он пришел к Очерету и сказал:
-- Я завтра женюсь. Оплати все расходы по свадьбе и предоставь дом для пира и ночлега гостей. И мы с тобой в расчете.
-- Но ведь это гораздо меньше, чем я тебе должен. Это не по-товарищески будет с моей стороны.
-- Почему не по-товарищески? Ведь я сам тебе это предложил!
Молодые сидели в центре стола. Ели они мало и почти не пили вина. Только часто поднимались, отвечая поклоном на поздравления гостей. Ближе к ночи их проводили в опочивальню. Оставшись вдвоем, они стояли и молча, смотрели друг на друга. Инга сняла фату, и положили ее на постель. Кульбас подошел к ней и поцеловал в губы. Она стояла, не двигаясь, но на поцелуй не ответила.
-- Я, что тебе совсем не нравлюсь? - спросил он.
-- Это все происходит очень быстро, я так не могу.
-- То, что я тебя полюбил - это мое счастье, а не твоя беда! Я не хочу, чтобы мое счастье стало твоим горем. Я буду ждать. Завтра утром уезжаем,- сказал Кульбас и вышел. Идя по коридору, он думал: "А может хорошо, что она себя так ведет? Чтобы о ней можно было подумать, если бы она с малознакомым мужчиной согласилась сразу на все?"
Рано утром, только рассвело, казаки оседлали коней и хотели приготовить сани для жены полковника, но тут дверь в доме открылась, и на крыльце появилась Инга. Полковник даже не сразу ее узнал. Она была одета в короткий лисий полушубок, коричневые кожаные штаны, плотно облегавшие стройные ноги, и такого же цвета хромовые сапожки. Казацкая шапка из серебристого каракуля была надвинута до бровей. Казачок, да и только! Если бы не округлые формы изящной женской фигуры, можно было бы подумать, что перед Запорожцами стоит молодой парень.
-- Ну и ну! - единственное, что смог выговорить Кульбас.
-- Я поеду верхом, сани мне не нужны, - повелительным тоном сказала Инга.
-- Путь неблизкий,- пытался отговорить ее муж.
-- Я с пяти лет уже в седле. Отец меня обучал. Говорил, что в настоящее время, женщине не помешает уметь стрелять и на саблях биться.
-- Неужели панна владеет оружием?
-- Можете убедиться,- ответила Инга.
Она взяла у казака пистолет, прицелившись, выстрелила. Сидящая на дереве ворона, упала на снег, окрасивши его в красный цвет.
Казаки переглянулись. Один из них, даже почесал затылок.
" Вот так дивчына! - подумал Кульбас,- правильно сделал, что взял ее в жены".
-- Садись! - дал команду полковник и, перекрестившись, вскочил на коня.
Отряд двинулся в путь, который занял десять дней. По дороге казаки останавливались на ночлег в попутных хуторах. Полковника знали на Украине, как славного атамана, поэтому принимали везде с радостью. Приключений не было, за исключением того, что остановившись на хуторе у Перекопченко, который располагается недалеко от имения полковника, утром пропал один казак. Не найдя его, двинулись дальше, посчитав, что он поехал вперед, чтобы предупредить о возвращении полковника с молодой женой.