Балда ты, Валька, хмуро заметил Скосырев. Корабль вместе с людьми идет ко дну, а ты говоришь, что он удачно сел на мель.
Да спасли мы их, улыбнулся Костин. Семьдесят человек подняли на борт. Правда, командир, следуя традиции, остался в рубке.
Слава богу! А то как-то не по-христиански А корыточерт с ним, корыто не жалко. Так что Бизерта-то? Как вас там встретили? Хлебом-солью или камнями?
Арабам на нас наплевать. А вот французы Суди, Борька, сам. Всего нас туда прибыло 5600 человек, в том числе 250 жен офицеров и их детей. На берегу нам не дали ни одного дома, ни одной казармы, ни одного отеля. Пришлось линкор «Георгий Победоносец» переоборудовать в плавучую гостиницу для семейных офицеров. Можешь себе представить, во что превратился красавец линкор: между орудиями натянуты веревки, на которых полощется белье, около торпедных аппаратов детишки играют в кегли, а юные барышни назначают свидания подле минных аппаратов.
Романтика, мрачно пошутил Скосырев. Настоящая морская романтика.
От этой романтики люди начали болеть. Появились первые могилы. Народ стал роптатьТолько после этого французы начали свозить людей на берег и расселять в заброшенных бараках. Что касается кораблей, то их поставили в карантин.
Что еще за карантин? вскинулся Скосырев.
А как же, скривился Костин. Не ровен час, немытые русские медведи привезли какую-нибудь чесотку или, не дай бог, холеру. Ты не поверишь, но все корабли обработали сернистым газом, а наскакой-то вонючей дрянью, причем белье заставили сжечь в топках.
Извини, конечно, вернулся к изначальной теме Скосырев, почувствовав недовольный ропот желудка, о котором надолго забыли, но здесь подают неплохую рыбу. Может, закажем?
Закажем, согласно кивнул Костин. И бутылку бордо.
Да вы что, господин капитан-лейтенант?! деланно возмутился Скосырев. Давно в ресторанах не были? Бордо же вино красное, а к рыбе полагается белое.
Ну и черт с ним, отмахнулся Костин. Заказывай, что хочешь. Деньги у меня есть.
Глава II
Тут уж Борька показал себя во всей красе! Его заказ был таким изысканным, что даже официант уважительно склонил набриолиненную голову.
Пока ждали заказ, капитан-лейтенант Костин рассказал о том, что со временем, когда закончились привезенные продукты и эскадра начала голодать, французские власти разрешили всем офицерам, а потом и матросам подрабатывать на берегу: одни рыли каналы, другие собирали финики, третьи ремонтировали железную дорогу или копались в шахтах, четвертые, имеющие звания капитанов первого и второго рангов, устраивались шкиперами на портовые баржи, а один генерал получил место сторожа и с гордостью носил казенную фуражку.
Но при всем при том, орудуя вилкой, продолжал Костин, эскадра жила полноценной жизнью. Дети учились в открытой на «Георгии Победоносце» школе, гардемарины проходили курс наук в Морском корпусе, экипажи готовили суда к долговременному хранению, занимаясь их покраской и смазыванием механизмов. Ты не поверишь, но мы даже проводили парусные гонки! вдохновенно ораторствовал Костин. А наш оркестр! Два раза в неделю он играл в сквере Бизерты, собирая толпы людей, желавших послушать русскую музыку. А хор! Даже я, с моим артиллерийским слухом, пел в хоре. Я уж не знаю кто, но кто-то из наших, придумал очень верную поговорку: «Два англичанинафутбол. Два немцадве кружки пива. Два русскиххор». Кстати, в футбол мы разделали французов в пыль и прах.
Особый разговоро театре. Как ни трудно в это поверить, но наши офицеры и эскадренные дамы оказались настолько талантливыми, что блестяще исполнили несколько сцен из «Фауста» и «Аиды», а потом начали репетировать «Пиковую даму», «Евгения Онегина» и «Князя Игоря».
А не заливаешь ли ты, Валька, а? усомнился в его рассказе Скосырев. Спеть под гитаркуэто одно, это и я люблю, особенно после пары бокалов шампанского, а вытянуть Мефистофеля или Радамесасовсем другое.
Не заливаю! Ничего я не заливаю! начал горячиться Костин. Если хочешь меня оскорбить и обозвать лжецом, то я требую сатисфакции. Стреляться будем из пушек главного калибра, и так, чтобы друг друга не видеть, то есть с расстояния в три мили, озорно улыбнулся он и потрепал Борьку по шее. Пойдет?
Пойдет. Но твои пушки в Бизерте, а я туда не поеду.
И я туда не поеду, грустно вздохнул Костин.
Что так? поддел его Скосырев. Там же хор, театр, футбол, парусные гонки, духовой оркестр.
А ну его к дьяволу, этот хор! Ты не представляешь, чего мне стоило удрать из Бизерты и оказаться в Испании, а не в Болгарии, Чехословакии или других славянских странах, где нас охотно принимают. Слушай, Борька, наклонившись к самому уху Скосырева, произнес свистящим шепотом Костин, ты тайну хранить умеешь?
Военнуюумею. А такчерт его знает? честно признался Скосырев.
Моя тайнане военная. Это даже не тайна, а план. Не очень красивый и не очень порядочный, но план Планкак разбогатеть и выбраться из трясины убожества и нищеты, помявшись, заметил он. Ты-то, вон, в каком дерьме, покосился он на драный пиджак собеседника. Да и жрешь, поди, первый раз за двое суток, жестко закончил он.
«А ты не прост, до белизны в суставах сжал кулаки Скосырев. Прикидываешься запанибрата, а сам а сам все видишь все видишь и оцениваешь», потянулся к трости Скосырев.
Во-первых, не лезь в бутылку, нахмурился Костин. И твоего прутика я не боюсь. А во-вторых, дело есть дело: я хочу взять тебя в долю. Кое-какой начальный капитал у меня есть, и если ты согласишься, то на ближайшее время будешь обеспечен едой, постелью и одеждой. Согласись, что это в твоей ситуации немало.
Немало, обреченно кивнул Скосырев. А что хоть надо делать? Надеюсь, твой план бескровный, и старух-процентщиц убивать не потребуется.
Нет, их надо будет не убивать, а соблазнять.
Что-о-о? выпучил глаза Скосырев. Соблазнять? Старух? Ты с ума сошел.
Да не кипятись ты, хохотнул Костин, и о своей невинности не беспокойся. Во-первых, соблазнять надо не всех старух, а всего одну. А во-вторых, не такая уж она старуха: ей лет сорок, не больше.
Так почему не дать ей дожить до пенсии, а потом вместе с престарелым мужем торжественно отправить на кладбище? почувствовав, что предстоит забавное приключение, разгладил свои пшеничные усы Скосырев.
Твое предложение абсолютно бесперспективно, без тени улыбки заметил Костин.
Почему?
Прежде всего потому, что она вдова. И самое главное, ни в какой пенсии она не нуждается. Как думаешь, почему? Да потому, что она английская миллионерша.
Миллионерша-а-а! уважительно привстал Борька. Это меняет дело. Все, Валька, считай, что я с тобой, азартно потер он руки.
То-то же, похлопал его по плечу Костин. Но сначала нужно привести тебя в божеский вид: отмыть, отчистить, откормить и прилично одеть. Вставайте, штабс-капитан, труба зовет! Я живу в одном недурственном отельчике, поселим там и тебя. Паспорт-то у тебя есть?
А как же, голландский!
Вот и славно. Будешь ты теперь отставным полковником, нет, лучше подполковникомдля полковника ты еще молодголландской армии, правда, русского происхождения, бароном Скосыревым. Согласен?
Что значит «согласен»? гордо вскинул голову входящий в роль новоиспеченный подполковник Скосырев. Если мое имение, которое, как известно, под Вильно, разорили большевики, а мне пришлось бежать на Запад, это еще не значит, что я перестал быть барономэтого титула меня никто не лишал.
Ай да Борька! Ай да молодца! протянул было руку Костин, но тут же, тоже войдя в роль, смущенно ее отдернул и, приложив руку к козырьку, самым почтительным образом отдал честь новоявленному прибалтийскому барону.
Глава III
Прежде всего, компаньоны отправились в магазин готовой одежды. Тут уж барон Скосырев показал себя во всей красе: он перемерил все, что было на виду, а потом и то, что висело на складе. В конце концов он выбрал два светлых костюма и один темный, не говоря уже о галстуках, рубашках, носках, штиблетах и даже изящных запонках.