И вот их стало пятеро: один мужик и четверо подростков. Не считая бабы с младенцем и еще одной девчонки, через песий лаз ускользнувшей с Гвездоборова двора. Ушли подальше в лес, стали держать совет. Все сходились на том, что надо бежать к соседям, просить помощи, послать весть князю в Искоростень. Расходились, куда именно бежать. К Истомичам, что живут в сторону Искоростеня, или к Здоровичам? Вьюха, как самый старший из уцелевших, настоял, чтобы идти к Здоровичамоттуда была родом его жена, сейчас попавшая в полон. У малинцев за последние годы было высватано оттуда немало невест, и не бросят же отцы и братья своих родных без помощи?
Помощи у Здоровичей можно было дождаться скорее, в этом Вьюха, пожалуй, был прав. Имелась сложность: Здоровичи жили в той же стороне, откуда пришли русы. А что, если там они уже побывали? Или там побывал кто другой из их же породы? Но гадания и споры Вьюха быстро пресек.
Русы прямо сразу с места не тронутся, сказал он. Пока добычу соберут, пока отдохнут. Может, они до завтра у нас просидят! А нам время дорого. Раньше них успеем пробраться.
И еще такое дело подумав, добавил Берест. Если полон отбиватьнужно в ту сторону идти, куда его поведут. Чтоб не догонять потом.
Отбивать хочешь? Ярец хмыкнул, потом его лицо скривилось, будто он пытается не заплакать. Тоже, осилок нашелся! Ты их мечи видел? И в бронях все, в шеломах А мы он оглядел свою серую сорочку и порты, развел пустые руки.
Там моя мать, сестра и и еще люди, упрямо добавил Берест, не желая заранее делить родню на живых и мертвых. Я не осилок, но Перун поможет покон исполнить! А будем сложа руки сидетькак потом перед могилами дедовыми показаться? Сгинет род, и доброй славы не останется!
Лесными тропами семеро беглецов пустились со всех ног. Оглядываясь и видя над лесом дым, Берест всем сердцем молился: пусть еще хоть кто-нибудь окажется спасен. Не хотелось думать, что из отрока хорошей семьи, почтенного рода и славного племени, он в одно хмурое утро превратился в сироту убогого.
Вдруг он сбился с шага и застыл посреди тропы; идущий позади Межак с ходу наткнулся на его спину и едва не упал.
Ты что? возмущенно крикнул он, подпрыгивая и тряся ушибленной ступней. Заснул?
Ушедшие вперед, за Вьюхой, остановились и оглянулись.
Я вспомнил пробормотал Берест. Он будто в изумлении глядел перед собой, но видел то, что осталось позади. Я видел кто их привел
Кто? Вьюха вернулся, прочие обступили Береста.
Я же видел его среди них
Теперь он сообразил, почему при виде веселого светловолосого парня в середине оживленного кружка чем-то обрадованных русинов вызвал в памяти Станко. Он раза три видел их вместекогда Свенельд по разным надобностям проезжал через Малин. Младшего Гвездоборова сына и
Это был младший Свенельдов сын. Лют.
Старший, стало быть, на страву приезжал, а младший нынче подоспел пробормотал Вьюха. Оба при деле
Сам змей старый помер, а все нет нам покоя от его змеиного рода! с возмущением и обидой запричитала Комлева баба, на одной руке держа младенца, а другой поднося к мокрым глазам конец повоя. Да за что же на нас так боги огневались? За что диды отступились? За что?
Вьюха и Берест молча взглянули друг на друга. Они знали, что привело обоих сыновей покойного воеводы под склоны Малин-городца
* * *
На заре следующего дня Берест и пятеро его спутников сидели, притаившись, в кустах перед бродом на Тетереве, и ждали, когда на дороге покажется русский отряд с их полоном и прочей добычей. Чтобы от Малина попасть в Киев, нужно сначала целый день идти вниз по Иршеили вдоль неена запад, туда, где она впадает в Тетерев. Здоровичи жили не близ этой дороги, а за рекой, южнее, поэтому чужаков даже не видели. К облегчению уцелевших малинцев, в Здоровичах все были целыи избы, и люди. С гумна доносился ладный перезвон цеповздесь жизнь шла обычным порядком. При виде порядка изб, где тянулся дым из низких окошек, женки несли от реки воду, стучал у поленницы топор, пустая загородка посреди веси ждала назад отогнанную пастись скотину, воспоминания о разорении Малина показались жутким сном.
На той страшной страве из Здоровичей погибли четверо, и все вышедшие парням навстречу были «в печали». Подумалось мельком: изобилие белой «печали» в Деревах будто торопит первый снег Будто люди решили сами выбелить землю, не дождавшись, когда в положенный срок это сделает Марена.
Здесь старшим остался Ладовекмладший брат Ладомера. Это был среднего роста, еще не старый мужчина, рано поседевший: белая как снег пушистая борода не шла к гладкому, румяному лицу и по-молодому бодрым, живым глазам. Теперь ему принадлежало право решать судьбу Берестовой невесты. Парень лишь раз или два огляделся, мельком подумав, что и она должна быть в этой толпе испуганных женок и притихших детей, что стояли вокруг и ждали, чем кончится разговор. Но узнать ее он все равно не смог бы, а спрашивать было не время.
Страшные вести вызвали бурные споры. Те, у кого дочери и сестры были отданы в Малин, звали помочь соседям и родичам. Те, у кого близких там не было, стояли за то, чтобы хватать жен, детей и скотину и бежать в лес, прятаться в болотном городке, куда чужаки, к тому же конные, вовек не проберутся. Предлагали послать весть князю и даже готовы были дать для этого лошадь: коли вече так решило, то надо исполнять.
Но князь в Искоростене получит весть только на второй день. Пока он соберет людей, пока они, пеши, дойдут до Малинаминует дней пять-шесть, а то и вся седмица. Русы с их добычей будут уже в Киеве. И если нет той волшебной скрыни, из которой по слову колдуна выскакивает целое войско, то надо как-то самим управляться.
Так оно и бывает, отроче, сочувственно вздохнул дед по имени Щепа, рослый, худой старик с тонкой пегой бородой. Кто первый у ворога на пути случается, тому судьба пропасть. Стопчут его, как в поле обсевки. Войско соберется, да уже других боронить станет.
Единого мы рода с малинскими, единого колена, напомнил робким Ладовек. Покон дедов велит своим помогать. Коли нарушим завет, чуры нас проклянут.
В итоге сошлись, что пятеро мужчин, наилучших стрелков, возьмут луки и устроят засаду на пути отхода русов, а прочие будут спасать своих. Дед Щепа тоже вызвался в засаду: он славился как хороший ловец, а крепости рук еще не утратил.
Близ брода, на нашей стороне, горочка такая слева, а справакусты, рассказывал Ладовек, чертя хворостиной по земле. Вот здесь, на горочке, если залечь да разом всем выстрелить, как покажутся, то можно пятерых снять. Мы выждем, пока русы на брод зайдут, а полон будет еще на этой стороне.
Надо выждать, пока первые на тот берег ступят, а тут вы стреляйте по тем, кто еще на броде, предложил Вьюха. Люди упадут, кони упадут, может, раненые биться будут. Тем, кто перешел, дорогу обратную перекроют. Вот нам и сподручнее будет.
Ладно придумал, кивнул Ладовек. Кого сможем, снимем. А тут уж вы бегитеесли будут связаны, узы режьте, тащите в лес. Кто сумеет, убежит. Мы, может, раза два выстрелим, а там уходить придется. В кустах конные не догонят авось. А вы бегите в лес как можно глубже. Там уж если будут гнаться за вами
И развел руками: помочь еще как-то было не в его силах. Но малинцы были благодарны и за это: без помощи соседей у них не осталось бы надежды вытащить хоть кого-то.
Уговорившись, тут же сели в три челна и тронулись вниз по Ирше. Предстояло до ночи, опережая русов, попасть к броду, осмотреться, выбрать место и залечь. Как скоро к нему подойдут русы, знать было невозможно, и Берест не находил места от тревоги. Только бы успеть!
Не ерзай, буркнул ему молчаливый коренастый мужик, в чьем челне сидели Берест и Липняк.
Больше он ничего не сказал, даже во время бурного спора в селении молчал, но, когда Ладовек спросил, кто пойдет с луками на брод, первым шагнул к нему.
Войдя в Тетерев, спрятали челны в кустах ивы на той стороне. Листья уже начали желтеть и сыпаться, но зеленые держались еще густо, обещая успех задуманному делу. В сумерках осмотрели ближнюю часть дороги. На влажной земле следы большого конного отряды были хорошо видныотпечатки множества копыт, разбитые комки навоза. Но проходил он только на запад, и следы уже размыло дождем. Значит, с полоном русы еще не возвращались.