Я приносил ему трех фаворитов: силком, по частям, или в сколоченных гробах. И им действительно всего было мало, а мнеплохо, потому что силки оплетали меня, а части их тел царапали мои ноги. Мертвецы оживали и смотрели с торжеством. Шире и гаже всех улыбался Лэйн, потому что даже во сне я чуял, что ублюдок все еще жив.
Проснувшись, я вздохнул с облегчением, припоминая: я больше не боялся ни одного из них. Силу им придавал лишь мой отец.
К тому же, никогда еще не видел, чтобы у меня стояло, если кровь в жилах стынет.
Сегодня я заявился к пленнику чуть раньше. Его держали в чистоте и голоде, страшась моего гнева.
Как спалось, Лэйн? Я улыбнулся с натяжкой, ибо хотел услышать о чужом горе.
Благодарю за ваше участие, он ответил мне так же натянуто, не сказав ничего по существу.
«Вертлявый лизоблюд»Мстительно подумал я, и отложил обед в угол. Знал, что Лэйн ни за что не согласится сегодняслишком сыт. Главное не передавить
А вот я мучился кошмарами, я воззвал к человечности и сочувствию, Крайне расстроен. И очень нуждаюсь в твоей помощи, Лэйн.
Первый мечник искоса посмотрел на мои откровения. Я изобразил крестьянскую скорбь после неподъемного налога: это было легко.
Помощи?
Именно! Видишь ли, я искренне желаю, чтобы наш с тобой досуг стал приятнее для всех Но не знаю, как получить с тебя желаемое иначе.
Лэйн с трудом сдерживал кривую ухмылку и ответил на грани этикета:
Боюсь, здесь я бессилен вам помочь.
Очень жаль, Лэйн. Я открыт к предложениям, ведь на этот раз я хочу простого
И я бы дал волю всему поэтическому, что еще не загублено в моей душе, чтобы удержаться от низости и бедняцкой пошлости. Но на ум, когда я смотрел на обнаженные лодыжки Лэйна, лезла только она.
Твой язык, признаться, бесподобен во всех смыслах, и я мечтаю получить походную ласку.
В когортах фелляцию называли грубо, по-свойски: обычным отсосом. В Воснии же, где месяцами солдаты толклись от лагеря к лагерю, такое соитие прозвали походным: чище всего, и слаще.
Пальцы на его стопах поджались, будто от холода. Мы оба глядели на ноги первого мечника.
Так что, поможешь мне?
О, и здесь я бессилен не меньше: такому меня не учили, он приподнял одну бровь. И мне почудилось, что у Лэйна получилось спрятать глубокое оскорбление в мой адрес за этими словами.
Как я тебя понимаю, Лэйн! Но вот беда: жизнь такая штука Все время приходится учиться новому.
Чего вы на самом деле от меня хотите? Лэйн посмотрел мне прямо в глаза. И, похоже, жаждал откровенности.
«Какая сложная задачка!»хохотнул я. «Сломить тебя. Чтобы ты, гордость помирающего Единения, опускался на локти и прогибал спину, когда я тебе прикажу. И покорно глядел на меня, прижавшись подбородком к моей мошонке давился слюной, пока я держу тебя за затылок. Чтобы мой отец, этот паршивый козлина, больше никогда не смел говорить мне, кто из нас лучше. Выбить из него эту дурь раз и»
Я слишком долго молчал, и повисла гнетущая тишина. Лэйн терпеливо ждал ответа, и, кажется, не особо надеялся его получить.
Всему виной оказалась подавленная ярость, и я впервые почуял, как она направлена не тому адресату. Кажется, Лэйн получал по-полной за них двоих.
Еще бы! Будто у меня была возможность расквитаться с отцом, что застрял по ту сторону гор.
У меня есть слабость к красивым мужчинам, я изобразил смущенное откровение, как только голова остыла.
Лэйн позволил себе пренебрежительно отшутиться:
Пф. А у кого ее нет в северной Воснии?
Похоже, первому мечнику не очень-то и нравилось быть гостем этих земель.
Слышу я, что для тебя это дело привычное, Лэйн, я увидел, как он помотал головой в отрицании, и оттого мне не ясно твое упрямство.
Лэйн мрачнел все сильнее, хоть и старался держать осанку. Я знал это, потому что так же сжимал ткань в руках, едва дела шли не по-моему.
Скажешь, что я не прав?
Такие «ухаживания» мне, он остановился, чтобы не дерзнуть слишком сильно, предложили впервые.
«Ай да стервец! Уж как не отрицай, а задницы при дворе ты умел вылизывать до блеска»Я засмеялся.
Хочешь сказать, что заявись я сюда с бутылкой вина, дело пошло бы в гору?
С чувством юмора у Лэйна проблем не водилось, вот только ситуация его была совершенно не смешная: и захочешьне посмеешься. Я и не ждал его одобрения.
Сложно сказать. Вы сразу начали с Он снова явил чудеса этикета, другого, и мне уже трудно представить, могло ли
Подожди-ка, Лэйн. Так ты не только подкладывался под мужчин из нужды, но еще и мог пылать к ним чувствами?
Ни под кого я не подкладывался, раздраженно ответил он, рискнув здоровьем. И тут же исправился, Кромевас.
Я успел заметить ноту отвращения, что скользнула по его гордому лицу. То ли ко мне, то ли к себе.
Мне очень понравился его ответ. Не знаю, чем именно.
Ладно. Допустим, я верю, я торжественно улыбнулся, И знаю, что не симпатичен тебе. Но я и не требовал от тебя чувств. Все просто.
Так чего вы хотите? Не только сегодня, но вообще. Лэйн вернулся к началу разговора. Удивительно хорошо соображает для голодного и побитого человека.
Я думал, как бы сложить слова посимпатичнее. Но ничего иного в голову не лезло, и я не стал утруждаться:
Я хочу опробовать каждое отверстие в твоем теле.
Лейн напряженно вздохнул и облокотился на стену позади. Лицо его чуть поднялось к потолку, будто пытаясь разглядеть там божественное провидение и совет.
Мне нравилась эта обреченность на его лице. Еще не полная, не созревшая и не оформившаяся в хороший плод безысходностиа потому, его пока рано срывать. Он должен почувствовать то же самое.
Как бы я ни старался, я не мог впечатлить родного отца.
Как бы ты не трепыхался, Лэйн, тебе не выбраться отсюда живым.
Ну, не делай вид, что не догадывался ранее
Мечник перебил меня, помотав головой:
Вы можете взять это силой, независимо от моего
Ведь я не чудовище, Лэйн. Разве так не будет приятнее для нас обоих?
Кажется, его замутило. Лэйн отвернулся, и произнес в стену:
С каких пор вас волнует то, что мне приятнее?
Это был риторический вопрос. Риторикапотрясающий инструмент. Острие тонкого ума, который проникнет в самую суть любых обстоятельств.
Я позволил себе не сдерживать улыбку.
Это мой жизненный принцип. Солгал я, не моргнув. Я всегда даю выбор другим, и ты не исключение. Свободаочень важное право человека
Право чувствовать, что если я подохну с голода, то только по собственной вине? почти шепотом уточнил Лэйн.
У многих пленников не было и такого. Хоть что-то я тебе все же оставил, не так ли?
Самая большая ложь звучит слаще всего.
Я хотел забрать у него все, что осталось. Гордость, честь, самоуважение. Все, до последней крупицы. И как только от гордеца останется лишь пустая оболочка, я положу конец его страданиям, явив милосердие. И плевать, если забираю не у того. Отец бесконечно далеко, а Лэйн ночует внизу, всего в трех пролетах.
***
На шестой день
Кажется, я и правда передавил его. Два отказа подряд.
Неужели мне и сегодня придется скормить его порцию Долам? Какой чудный обед пропадёт
Я посмотрел на ребрышки с состраданием. Уж они его заслужили больше, чем первый мечник, что закутался в одеяло и даже не кивнул мне в приветствии.
Прошло три дня, Лэйн. Выглядишь ты паршиво, честно говоря, я лгал. После мытья и новой одежды, на которую я расщедрился в попытке задобрить его, первый мечник лишь похорошел. Ни в какое сравнение с тем видком, когда я выбил из него дурь на мраморном полу.
Между нами все было предельно просто. Такой легкости и простоты не было за пределами этих стен. Он хотел есть. А я хотел трахнуть его горло.
Признаться, мне больно смотреть на тебя, но Выбор за тобой, я почти сдержал улыбку, разводя руками.
И принялся уплетать ребра, обмакнув их в соус. О, боги. Этот повар действительно был мастером своего дела!
Лэйн не смотрел на мою трапезу. Только это все равно не помогалоаромат печеного мяса заполнил комнату от пола до пыли на потолке.
Или, быть может, мне нужно придумать для тебя оправдание? Напомнить, насколько ценна твоя жизнь, и как жаль разменивать ее на