Эгиль Скаллагриммрсон.
Я нарочно попросил Эгиля возглавить переход через реку. По обеим сторонам от него шли норвежские воины, мы же с Финаном отступили подальше. Выжидали, стоя у брода, и вода плескалась по ногам наших жеребцов.
И куда это вы?коротко поинтересовался хмурый.
Куда захочу,ответил Эгиль.Это моя страна.
Он хорошо говорил по-английски, научившись от саксонских девушек, которые с радостью ему отдавались, но сейчас намеренно произносил слова так, будто они ему непривычны.
Сюда ты зайдешь, только если тебя позвали. А я не думаю, что это так.
К хмурому присоединился десяток западносаксонских копейщиков со щитами Этельстана. Позади них собралось несколько воинов Гутфрита, с нетерпением ожидавших казавшегося неизбежным развлечения, и еще больше западных саксов торопилось поучаствовать в стычке.
Я иду вон туда,Эгиль показал на юг.
Ты разворачиваешься и идешь туда, откуда пришел,сказал хмурый воин.Все вы отправляетесь обратно, в вашу проклятую страну за морем.Его скромный отряд с каждой минутой становился всё больше, и, поскольку слухи распространялись как дым, из лагеря саксов все шли и шли люди, чтобы пополнить его ряды.Разворачивайся,медленно и настойчиво сказал хмурый, будто говорил с упрямым ребенком,и убирайся.
Нет,сказал я, подъехал ближе и встал между Эгилем и его знаменосцем.
А ты кто такой, дедуля?вызывающе бросил хмурый, взвешивая в руке копье.
Убей старого дурака!выкрикнул один из людей Гутфрита.Заруби его!
Его дружки стали высмеивать меня, вероятно, осмелев в присутствии стражи Этельстана. Кричал молодой воин с длинными светлыми волосами, заплетенными в толстую косу. Он протолкнулся сквозь западных саксов и нагло уставился на меня.
Я тебя вызываю,ощерился он.
Всегда находятся глупцы, мечтающие о славе, ведь убить менякороткий путь к ней. Без сомнения, этот молодой воин был хорош, он выглядел сильным и отважным, на предплечьях блестели полученные в битвах браслеты, и он жаждал признания, которое принесет моя смерть. Больше того, его подстегивали крики стоявших позади, они требовали, чтобы я спешился и дрался.
А ты кто?спросил я.
Я Колфинн, сын Хафнира. И служу Гутфриту Нортумбрийскому.
Скорее всего, он был с Гутфритом, когда я не дал тому сбежать в Шотландию, и теперь Колфинн Хафнирсон желал отомстить за унижение. Он вызвал меня, и обычай велел мне ответить на вызов.
Колфинн, сын Хафнира,сказал я.Никогда о тебе не слышал, а я знаю всех именитых воинов Британии. А вот чего я не знаю, зачем мне брать на себя труд убивать тебя. Что у тебя за дело ко мне, Колфинн, сын Хафнира? В чем наши разногласия?
На мгновение он показался сбитым с толку. У него было грубое лицо со сломанным носом, а золотые и серебряные браслеты говорили о том, что этот молодой воин пережил множество битв, но чего у него не было, так это меча, да и любого другого оружия. Только западные саксы под командованием хмурого имели копья или мечи.
Так в чем наши разногласия?снова спросил я.
Ты не должен...начал хмурый западный сакс, но я жестом оборвал его.
В чем наши разногласия, Колфинн, сын Хафнира?еще раз спросил я.
Ты враг моего короля!выкрикнул он.
Враг твоего короля? Да половина Британии его враги!
Ты трус!бросил он мне и шагнул вперёд, но тут же остановился, потому что Эгиль пустил своего коня вперёд и достал меч, который называл Гадюкой.
Эгиль улыбался. Шумная толпа позади Колфинна умолкла, и меня это не удивило. Есть что-то такое в улыбающемся норманне с любимым мечом в руке, что охлаждает пыл многих воинов.
Я потянул Эгиля назад.
У тебя нет претензий ко мне, Колфинн, сын Хафнира,сказал я,но теперь претензии есть у меня. И мы решим дело между собой в том месте и в то время, которое выберу я. Обещаю. А теперь посторонись.
Сакс шагнул вперед, очевидно почувствовав, что нужно настоять на своём.
Если тебя не приглашали,заявил он,ты должен уйти.
Но он приглашён!произнёс подошедший воин. Он только что присоединился к преграждающей нам путь группе. Как и у загородившего нам дорогу воина, на его щите были крест и молния Этельстана.
А ты, Кенвал, безмозглый идиот,продолжил он, глядя на угрюмого,если только не хочешь сразиться с лордом Утредом. Или ты хочешь? Я уверен, он сделает тебе одолжение.
Раздосадованный Кенвал пробормотал что-то себе под нос, но опустил копье и попятился, а новоприбывший поклонился мне.
Прошу, господин. Полагаю, тебя вызвали?
Да. А ты кто?
Фраомар Седдсон, господин, но все зовут меня Конопатый.
Я улыбнулся, поскольку лицо Фраомара Седдсона состояло из сплошных веснушек и белого шрама в обрамлении огненно-рыжих волос. Он взглянул на Эгиля.
Буду премного благодарен, если ты уберёшь меч в ножны,мягко сказал он.По приказу короля мечи в лагере разрешено носить только стражникам.
Он меня охраняет!заявил я.
Будь добр,попросил Фраомар Эгиля, проигнорировав мои слова, и тот любезно убрал длинную Гадюку в ножны.
Благодарю,сказал Фраомар.
Я прикинул, что ему уже за тридцать, он выглядел уверенно и властно. Его присутствие заставило зевак разойтись, хотя люди Гутфрита смотрели на меня с нескрываемой ненавистью.
Нужно выбрать вам место для лагеря,продолжил Фраомар.
Я показал на пространство между саксонским и валлийским лагерями.
Вон то подойдет,сказал я и спешился.
Отдав поводья Алдвину, я и пошел рядом с Фраомаром впереди своих воинов.
Мы прибыли последними?спросил я.
Большинство приехало три дня назад,сказал он и неловко замолчал.Они принесли клятву в день святого Варфоломея.
Не святого...я умолк, пытаясь вспомнить имя того Папы-идиота.А когда был день святого Варфоломея?
Два дня назад, господин.
И что за клятва? Какая клятва?
Снова последовало неловкое молчание.
Прости господин, меня здесь не было, я не знаю. И ещё раз прости за того идиота Кенвала.
Почему ты за него извиняешься?
Меня очень интересовала клятва, но Фраомар явно не хотел об этом говорить, и я подумал, что скоро все узнаю. Ещё я хотел бы знать, почему нервный священник сообщил нам более позднюю дату прибытия, но похоже, что на этот вопрос Фраомар тоже не знал ответа.
Кенвал из твоих людей?
Он из западных саксов,ответил Фраомар. Его собственный говор выдавал в нем мерсийца.
А что, западные саксы все ещё обижены на Мерсию?спросил я.
Этельстан сам из западных саксов, но армия, с помощью которой он захватил трон Уэссекса, в основном состояла из мерсийцев.
Фраомар покачал головой.
Проблем почти нет. Западные саксы знают, что нет никого лучше него. Некоторые, возможно, еще таят старые обиды, но их немного.
Я скривился.
Только тупица может мечтать о битве вроде лунденской.
Ты про схватку у ворот, господин?
Это был кошмар,сказал я.
Так оно и было. Мои люди против лучших войск западных саксов. Воспоминания о той бойне до сих пор будят меня посреди ночи.
Я видел ту битву, господин,произнёс Фраомар,вернее, её окончание.
Ты был с Этельстаном?
Я скакал вместе с ним, господин. Видел, как сражались твои воины.Несколько шагов он прошёл в молчании, а потом обернулся и посмотрел на Эгиля.Он точно с тобой, господин?
Да, со мной. Он норвежец, поэт, воин и мой друг. Так что да, он со мной.
Странно это как-то.Голос Фраомара дрогнул.
Быть среди язычников?
Да. Язычников и проклятых скоттов. И валлийцев.
Я подумал, что Этельстан поступил очень благоразумно, запретив носить в лагере оружие, конечно, за исключением часовых.
Не доверяешь язычникам, скоттам или валлийцам?спросил я.
А ты, господин?
Я один из них, Фраомар, я сам язычник.
Похоже, я его пристыдил. Он должен был знать, что я не христианин, и молот у меня на груди тоже напоминал об этом, если недостаточно моей репутации.
Но мой отец говорил, что вы с королем Альфредом были лучшими друзьями, господин.
Я расхохотался.
Никогда мы с Альфредом не дружили. Я восхищался им, а он меня терпел.