А я остаюсь в Беббанбурге.
* * *
Два дня спустя я сидел с Финаном и Бенедеттой на утреннем солнышке. Недавние жаркие деньки уступили место холодной не по сезону погоде. Убрав под капюшон несколько непослушных прядей, Бенедетта поежилась:
Это что, лето?
Лучше, чем в последние два дня, отозвался Финан.
Ледяной северо-восточный ветер, наполнивший парус идущего на юг корабля Оды, принес с собой надоедливый дождь, и я переживал за судьбу урожая. Но дождь кончился, робко выглянуло солнце, и я даже надеялся на возвращение тепла.
Ода теперь должен быть уже в Эофервике, пробормотал я.
И долго нам ждать, прежде чем Этельстан пришлет тебе приглашение? поинтересовался Финан.
Возможно, гонец уже в пути.
И ты поедешь? поинтересовалась Бенедетта.
Если он попросит вежливо? Может, и поеду.
А может, и нет, добавил Финан.
Мы смотрели, как молодые воины упражняются во владении мечом. Обучал их Берг.
От Рорика нет проку, проворчал я.
Он старается.
И на Иммара только глянь! Да он и с улиткой не сладит!
У него рука еще не зажила.
А Алдвин? Как сено косит.
Он ведь еще мальчишка совсем. Научится.
Наклонившись, я погладил одного из моих волкодавов по жесткой шерсти.
И еще Рорик толстеть стал.
Он обхаживает одну скотницу, сказал Финан. Пухленькую такую. Подозреваю, она ему масло таскает.
Подозреваешь? буркнул я.
И сливки, продолжил ирландец. Надо мне за ней приглядеть.
И задать ей порку, если ворует.
Ему тоже?
Ясное дело. Я зевнул. Кто вчера выиграл соревнование по еде?
А ты как думаешь? Финан ухмыльнулся.
Гербрухт?
Жрал как вол.
Но парень он хороший.
Это точно, согласился Финан. Победа в соревновании по пердежу тоже за ним.
Уфф! Бенедетта скривилась.
Это их развлекает, заметил я.
Из главного дома доносились взрывы хохота. Я думал о том, что привело Этельстана в Эофервик. Думал о том, сколько еще пройдет месяцев, прежде чем все это навсегда перестанет меня волновать.
Их легко развлечь, сказал Финан.
Вон там корабль. Я кивнул на север.
Заметил его минут десять назад, отозвался ирландец. Он был зоркий как сокол. И это не купеческое судно.
Ирландец оказался прав. Приближающийся корабль был длинным, низким и узкимкорабль для войны, не для торговли. Корпус у него был темный, а парус почти черный.
Это «Трианайд», опознал я. Название означало «Троица».
Ты его знаешь? В голосе Финана прорезалось удивление.
Шотландский корабль. Мы видели его в Дамноке несколько лет назад.
Зло грядет с севера, процедила Бенедетта. Звезда и дракон! Они не лгут!
Это всего лишь один корабль, попытался я успокоить ее.
И он направляется сюда, добавил Финан.
Идущий под парусом корабль находился близ Линдисфарены и разворачивал украшенный крестом штевень в направлении канала, ведущего в гавань Беббанбурга.
Если этот тупой ублюдок не поостережется, сидеть ему на мели.
Но кормчий «Трианайда» знал свое дело. Корабль обогнул песчаные банки, спустил парус и на веслах вошел в канал, где мы потеряли его из виду. Я ждал, когда дозорные на северных укреплениях принесут мне весть. Одинокий корабль опасности не представлял. «Трианайд» мог нести человек шестьдесят-семьдесят, но мой сын все равно поднял отдыхающих воинов и отправил на стены. Берг прервал тренировку и послал людей загнать в крепость большую часть беббанбургских лошадейте паслись на окраине деревни. Кое-кто из поселян, опасаясь, что появление темного корабля предвещает стремительный свирепый набег, уже гнал свою живность к Воротам Черепов.
С новостями пришел Видарр Лейфсон.
Скотты, господин, доложил он. Окликнули нас. Причалили в гавани и ждут.
Чего ждут?
Заявили, что хотят переговорить с тобой.
Штандарт несут?
Красная рука, сжимающая крест.
Домналл! в удивлении воскликнул я.
Давненько не видели мы этого ублюдка, пробормотал Финан. Домналл был одним из полководцев Константина, внушающим страх воином. Впустим его?
Его и еще шестерых, распорядился я. Шестерых, и не больше. Примем его в главном доме.
Прошло с полчаса или больше, прежде чем Домналл поднялся в главный зал Беббанбурга. Все его люди, кроме составившей ему компанию шестерки, остались на корабле. Очевидно, им было строго-настрого запрещено досаждать мне, потому что никто даже не попытался сойти на берег, а сам Домналл добровольно сдал меч в дверях и приказал своим людям сделать то же самое.
Лорд Утред, мне ведомо, что ты меня опасаешься, пророкотал Домналл, едва мой слуга принял мечи. Но мы явились с миром!
Когда скотты толкуют про мир, лорд Домналл, я покрепче запираю своих дочерей, был мой ответ.
Он помолчал, коротко кивнул, а когда заговорил снова, в голосе его слышалось сочувствие.
Лорд, помню, у тебя была дочь. Мои соболезнования. Она была храбрая женщина.
Да, сказал я. Моя дочь погибла, обороняя Эофервик от норманнов. А как твои дочери? Здоровы?
Здоровы, ответил он, пройдя к огню, который мы разожгли в большом центральном очаге. Все четыре замужем и рожают детишек, как плодовитые свиноматки. Добрый Господь на небе! Шотландец протянул руки к пламени. Ну и холодный денек выдался!
Это верно.
Король Константин шлет тебе привет, ровным голосом промолвил он, потом воскликнул с воодушевлением: Это эль у вас тут?
Когда ты пробовал его в прошлый раз, то сказал, что он на вкус как лошадиная моча.
Может, и сейчас так покажется, но что делать страдающему от жажды? Домналл обратил внимание на сидящую рядом со мной Бенедетту и поклонился ей. Госпожа, мои соболезнования.
Соболезнования? переспросила она.
С тем, что тебе приходится жить со мной, пояснил я и указал Домналлу на другую сторону стола, на скамьи, способные вместить всех моих людей.
Домналл обвел зал взглядом. Высокая крыша держалась на мощных балках и стропилах, понизу мы обложили стены камнем, а устланный тростниковой подстилкой пол сбили из широких сосновых досок. На обустройство крепости я потратил целое состояние, и этого нельзя было не заметить.
Славное местечко, лорд Утред, похвалил Домналл. Жалко будет его лишиться.
Я уж постараюсь, чтобы этого не произошло.
Шотландец хмыкнул, потом перекинул могучие ножищи через скамью. Он был настоящим великаном, одним из тех, с кем я предпочел бы не встречаться в бою. Мне он нравился. Его спутники, за исключением бледного попа, выглядели тоже внушительноих явно отобрали с целью устрашить нас своей наружностью. А их предводитель, усевшийся справа от Домналла, был еще одним великаном. По виду ему было лет сорок, смуглое, покрытое морщинами и шрамами лицо, и на фоне густого загара длинные волосы казались неестественно белыми. На меня верзила смотрел с неприкрытой враждебностью. Но самым странным в его обличье были два амулета поверх отполированной кольчуги. Одним был серебряный крест, а другимсеребряный молот. Символ христианства и символ язычества.
Домналл придвинул к себе кувшин с элем, потом кивнул священнику на место слева от него.
Отец, ты не беспокойся, сказал он попу. Лорд Утред, может, и безбожник, но не такой плохой парень. Потом он обратился ко мне. Отец Колуимдоверенное лицо короля Константина.
Что ж, добро пожаловать, отче, поприветствовал я.
Мир дому сему, произнес Колуим звучным голосом, выдававшим куда больше уверенности, нежели можно было ожидать, судя по робкой наружности попа.
Высокие стены, сильный гарнизон и добрые люди обеспечивают в нем мир, проговорил я.
И надежные союзники, добавил Домналл, снова потянувшись за кувшином.
И надежные союзники, эхом повторил я. За спиной у скоттов упало полено, разбрызгивая искры.
Домналл плеснул себе эля.
Лорд Утред, вот только в этот раз, продолжил он, союзников у тебя нет. Говорил он тихо и вновь в его тоне прорезались нотки сочувствия.