Обратно на поверхность груз вытаскивали в течение пяти часов. Когда извлекли последний батометр, то оказалось, что он сильно поврежден, а термометры на нем разрушены: они не выдержали давления.
Затем Петр Петрович сделал одну станцию на глубину тысячи метров.
Стоит туманная, безветренная погода. Слабая оттепель. Видимостьдвести метров. Часто падает мокрый снег.
Вчера Женя закончил гравитационные измерения. В трех местах он сделал магнитные определения. Ветер и течение носят нас вместе с колоссальными массами льда, позволяя изучать все новые и новые места. Прекрасная участь!
За ужином вспомнили, что завтраровно месяц нашей жизни на льдине. Послали радиограмму коллективу полярников острова Рудольфа, поблагодарили их за помощь в нашей работе.
Первый месяц прошел у нас довольно быстро в заботах об организации всего хозяйства станции, научной работе, создании баз.
В сущности мы за это время только привыкали к льдине, говорит Ширшов.
За месяц у нас уже сделано немало открытий. отозвался Кренкель, настраивавший в это время радиостанцию.
Выполнено все же очень мало, возразил Женя. Хотя наш план и реализован, если можно вообще говорить о точных планах на дрейфующей льдине, но для серьезных научных исследований нужна длительная жизнь здесь.
Да, сказал я, Женя прав. Нам придется пожить в этой хатке месяцев девять-десять, а может, и годик. Как вы думаете, братки?
Что ж, ответил Ширшов, годикэто не такой уже большой срок. В работе у меня всегда время проходит очень быстро. Я даже не заметил, как пробежал этот месяц.
У меня то же самое, заметил я. Нужно в дальнейшем так загрузить себя, заполнить каждую минуту трудом и научными исследованиями, чтобы некогда было скучать.
Мы решили написать радиограммы своим родным, и в течение десяти минут в палатке было слышно только пыхтение пишущих людей.
Уже перед сном в палатку вбежал Теодорыч.
Ура! закричал он. Чкалов сел в Америке на военном аэродроме в Ванкувере.
Мы вчетвером дружно крикнули «ура!» в честь наших героев-летчиков.
Мы с Теодорычем тут же написали радиограмму в Главное управление Северного морского пути, своего рода отчет нашей станции о том, как мы обеспечивали перелет АНТ-25 в зоне полюса:
«Полет Чкалова обслуживали метеосообщениями, а также следили по радио наравне с другими станциями. Рады, что нам удалось услышать шум моторов над нами. Станция на полюсе, перелет Чкаловаэто логическое развитие всей работы по освоению Арктики. Несомненно, в самые ближайшие годы такие перелеты наши самолеты будут совершать регулярно. Необходимо, однако, иметь метеосводки севера Гренландии, Канады. Мы лично надеемся принять в этом участие. Не сомневаемся, в ближайшие годы на острове Рудольфа, также на полюсе будем продавать пирожки транзитным пассажирам.
Папанин, Кренкель».
21 июня
Итак, сегодня ровно месяц нашей жизни на льдине. И надо сказать, что до этих пор у нас нет никаких оснований быть недовольными ею. Она «везет» станцию хорошо!
Мы знаем, что миллионы советских людей сочли бы за счастье быть на наших местах и выполнять подобную же работу.
Мы собрались, чтобы хорошо отпраздновать месячный юбилей со дня нашей посадки на лед, но праздник, очевидно, не удастся. Хлопот не оберешься; надо оборудовать кухню и немедленно перенести радио в другое место, потому что Кренкель не в состоянии работать: ему капает на голову, заливает водой. Решили использовать нашу белую палатку под временную кухню; все равно во второй половине августа придется надевать на жилую палатку одеяло из гагачьего пуха, и тогда можно будет одновременно сделать из льда капитальную кухню на долгое время.
Обедали в новой кухне. Меню сегодня получилось удачное: гороховый суп, жареная рыба и компот с добавкой небольшой порции коньяку (праздника ради).
За обедом договорились передать в «Правду», «Известия» и ТАСС статьи о результатах научных наблюдений за первый месяц. До вечера Петр Петрович и Женя обрабатывали материалы. После полуночи мы с Эрнстом послали большую статью в «Правду», озаглавив ее «Месяц на льдине».
22 июня
Приводили в порядок жилую палатку. Вынесли все вещи, шкуры и надувные матрацы за дверь, подняли фанеру, окопали снег, уложили подкладки, а резиновый пол завернули вовнутрь, чтобы на мех не попадала вода. Затем уложили фанеру, меха и поставили койки на место. Закончив капитальную уборку, разошлись и занялись своими делами.
Мы с Теодорычем переставляли радиостанцию. Передвинули мачту, натянули антенну, укрепили столик. Эрнст разместил всю свою аппаратуру: передатчик, приемник, аккумуляторы, сделал ввод антенны и через тридцать минут начал пробовать радио. Появившийся было треск Эрнст быстро ликвидировал и в восемь часов вечера передал очередную метеорологическую сводку на остров Рудольфа. Все в порядке!
Женя тем временем перенес в новое помещение ящик с приборами, протянул провод от хронометров в свою обсерваторию по измерению силы тяжести. Петр Петрович делал подсчеты по титрованию.
В два часа утра Эрнст принял радиограмму из Москвы, от Главного управления Севморпути. В ней сообщалось, что в ближайшие дни через нашу дрейфующую станцию предполагается беспосадочный перелет самолета под командованием Героя Советского Союза Громова. Для регистрации пролета самолета спортивным комиссаром Центрального аэроклуба СССР назначается Е. К. Федоров, который обязан зарегистрировать место и время пролета по форме переданного нам дополнительно акта.
Вот здорово! Едва только чкаловская тройка закончила свой легендарный перелет, как уже другие советские орлы намерены его превзойти. Женя говорит, что Громов, видимо, хочет установить мировой рекорд дальности полета по прямой и по ломаной линиям.
Ну, Эрнст, готовься к работе!
23 июня
Федоров и Кренкель встали с опозданием на пятнадцать минут, их подвел будильник, который почему-то не зазвонил вовремя. Выяснилось, что ночью, когда все отдыхали, Женя три раза просыпался от несвоевременных звонков будильника. Под конец он так рассердился, что засунул будильник в мешок. Понятно, что после этого звонок уже не был больше слышен
Мы убедились, что правильно сделали, перенеся радиостанцию в другое место: снежная стена, честно служившая у прежнего помещения радиостанции длительный срок, в эту ночь обвалилась. Если бы мы своевременно не убрали оттуда все приборы, их засыпало бы снегом.
Я послал телеграмму своей родной Володичке и просил ее совместно с женами Кренкеля, Ширшова и Федорова отправить с самолетом Громова письма и газеты; может быть, ему удастся сбросить при полете над станцией пакет для нас.
После обеда все собрались послушать концерт и новости с Родины. В Москве да и за рубежом, особенно в Америке, большое внимание уделяется перелету Валерия Чкалова. Со всех сторон ему шлют приветственные телеграммы.
24 июня
По просьбе штаба перелета Громова передали в Москву подробные данные о магнитном склонении в наших районах. Это результат научной работы Жени Федорова. Рады, что наши труды уже приносят практическую пользу.
Пурга занесла снегом все базы и палатки. Я отправился туда, крепче привязал грузы и проверил, нет ли под ними трещин. Вернулся домой весь в снегу.
Женя начал преподавать нам с Эрнстом метеорологию. Мы занимались этим и раньше. Теперь Женя показывает новые приборы. Думаю, что в конце месяца смогу уже начать самостоятельно вести метеорологические наблюдения; техника этих наблюдений несложная; главноенаучиться правильно шифровать данные в сводке.
Вечером Петр Петрович пошел работать в лабораторию до пяти часов утра. Теодорыч включил музыку и угостил нас концертом; слушали с большим удовольствием.
Кренкель пишет новую статью для «Правды». Петрович, уходя в лабораторию, сказал, что собирается завтра передать корреспонденцию в «Ленинградскую правду».
Женя снова обрабатывает материалы астрономических и гравитационных наблюдений.
Наконец-то закончился наш двухдневный аврал по благоустройству лагеря. Целый день пришлось мне потратить, чтобы подготовить ледяные анкера (вместо деревянных кольев) для радиомачт. Переноска их на новое место значительно улучшила слышимость. Правда, Петровичу пришлось пожертвовать для этого триста метров троса из своих запасов. Наш ветряк основательно укреплен; его фундамент состоит из двух продовольственных бидонов, врытых в лед. Теперь даже штормовой ветер не свалит этой машинки, старательно снабжающей нас даровой энергией.