При отъезде на границе Московии будет полезно распорядиться дать или даже самому раздать (чтобы не было наговоров) золотые перстни и кресты, сделанные по русскому образцу, или какое-то количество денег, чтобы они разделили между собой.
ПО КАКОМУ ПЛАНУ НУЖНО БУДЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ ПОСЛУ ВО ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ, ПРЕБЫВАНИЯ И ОТЪЕЗДА ПОСОЛЬСТВА, ЧТОБЫ ПОЖАТЬ БОГАТЫЕ ПЛОДЫ
Последнее наставление. Посол может быть уверен, что пожнет обильные плоды посольства, если на протяжении всего пути будет проявлять следующие самые необходимые качества: скромность, обходительность, умеренность, благочестивый и достойный христианина образ жизни. Пусть он во всем действует любыми способами, лишь бы не отступать от католического богопочитания.
Пусть он постится, когда они постятся, не ест мяса в субботу (что принято у греков и русских), вместе с ними воздерживается от мясного в среду, одобряя и признавая то, что кто-нибудь сочтет благочестивым. Пусть он почитает те их иконы, которые посвящены памяти святых, признанных католической церковью. Так мне было объявлено вашим святейшеством через кардинала ди Комо. Пусть он уклоняется от их бань и других дел подобного рода, а при ведении дел пусть преследует самую чистую цельславу господню и истинную жажду вырвать их из схизмы. Пусть он часто обращается с молитвой к богу, пусть признает тех заступников у Христа, которые у самих московитов в почете, если известно, что они причислены к лику святых. Пусть издаются книги на славянском, а еще лучше, на русском языке (они должны излагать основные положения и достоинства католической веры и способ избежать грехов). Пусть будет крепка его вера в то, что ни один человек, впавший в грех, не становится более жестоким оттого, что при этом попирает в себе кровь Христа. Все это составит самое лучшее представление о нашей религии, святом апостольском престоле и любом католическом государе, именно это должно предпочитаться перед многими другими результатами [посольства].
Что касается самого путешествия (во время которого можно распространять на местах остановок священные книги и повсюду другие предметы благочестия), то оно не будет столь трудным, как обычно кажется на первый взгляд: ведь не нужно преодолевать морей и рек, которых в других странах значительно больше, не нужно переходить высоких гор, от Рима до самого московского царства посол может проехать в одной и той же повозке, хотя здесь и существует многое, сильно отличающееся от нравов и климата других стран, и что может испугать в некотором отношении человека, привыкшего к своим удобствам, в особенности если он будет иметь в виду нечто другое, а не спасение душ и общественное благо.
ПОЛЕДНЕЕ НАПИСАНИЕ [ТИТУЛА] В ПИСЬМАХ СВЯТЕЙШЕГО ГОСПОДИНА НАШЕГО ВЕЛИКОГО ПЕРВОСВЯЩЕННИКА К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ МОСКОВСКОМУ
Иоанну Васильевичу, государю Руси, великому князю московскому, новгородскому, смоленскому, владимирскому, государю казанскому и астраханскому и многих других земель великому князю и возлюбленнейшему [сыну].
БЕСЕДЫ О РЕЛИГИИ
ПЕРВАЯ ПУБЛИЧНАЯ БЕСЕДА О КАТОЛИЧЕСКОЙ РЕЛИГИИ С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ МОСКОВСКИМ ИВАНОМ ВАСИЛЬЕВИЧЕМ, ПРОИЗОШЕДШАЯ 21 ФЕВРАЛЯ 1582 ГОДА В ЦАРСКОМ ДВОРЦЕ В ПРИСУТСТВИИ ЕГО БОЯР И 100 ЗНАТНЕЙШИХ ЛЮДЕЙ
После того как бояре великого князя дали ответ Антонио о разных делах, которые тот за три дня до этого изложил великому князю, они прибавили следующее: «Государь не имеет обычая частным порядком беседовать о таких важных вещах, каким является дело религии, о котором опрашивал у государя сам Антоний по поручению великого папы как в прошлое лето в Старице, так и по прибытии в Москву». Они прибавили также, что государь опасается, как бы между ним и Антонием из этого разговора не возникли разногласия по религиозным делам, из-за чего может уменьшиться представление об услуге, оказанной [Антонием] при заключении мира с королем Стефаном, и самому Антонию это может доставить неприятность.
Антонио ответил, что надеется не подать никакого повода к разногласиям со столь великим государем, а всё, что он изложил раньше, направлено к тому, чтобы завязать более тесные связи между их государем и другими христианскими государями. А сам он и не помышлял о том, чтобы устранить с этой беседы бояр, если государь считает это важным.
После того как бояре доложили государю об этом, Антонио был приглашен туда, где восседал государь со своими боярами и сотней других самых знатных лиц и придворных.
Государь начал с того, что повторил то же самое, что незадолго до этого докладывали Антонио бояре. Затем он сказал: «Ты видишь, что я уже вступил, в пятидесятилетний возраст и жить мне осталось немного. Воспитан я в той вере, которая одна является истинной, и не должно мне ее менять. Близок день суда, когда господь решит, наша или латинская вера основывается на истине». «Но,сказал он,я не осуждаю того, что ты, посланец великого папы Григория XIII, исполняя свои обязанности, заботишься о римской вере. Поэтому ты можешь говорить об этом, что тебе будет угодно».
Тогда Антонио сказал: «Светлейший государь, из всех исключительных милостей, которыми ты осыпал меня, самая важная та, что ты позволил мне сегодня беседовать с тобой о деле исключительной важности. Знай же, что великий первосвященник ни в коей мере не поборник того, чтобы ты менял древнейшую греческую веру, которой следовали отцы церкви и законные соборы. Напротив, он призывает, чтобы ты, узнав, что она из себя представляет, оберегал ее и удерживал из нее то, что в твоих владениях сохраняется в нетронутом виде. И если ты сделаешь это, то уже не будет Западной и Восточной церкви, но все мы соединимся под именем Христа. Мы не будем отвергать ни твоих храмов, ни богослужений, ни священников, а они будут исправлять церковную службу по правилам веры и с правильным соблюдением святых таинств. Впрочем, не удивляйся, что его святейшество предлагает тебе это теперь. Ведь [эту мысль] внушил ему Христос, который поручил ему заботу о христианской церкви, а письма твои к королю Стефану о единстве веры заставили его святейшество в первую очередь позаботиться о союзе между христианскими государями, заключенном через посредство его святейшества. Это единство с Востоком признал на Флорентинском соборе и константинопольский им-ператор, при котором (как ты сам писал) находился митрополит московский Исидор. Ты прибавил также, что католики и люди римской веры свободно пребывают и живут в Московии в своей вере. И так как ты писал об этом безо всякого принуждения со стороны, великий первосвященник не может не думать, что это чистое намерение, какое только и приличествует столь великому государю, даст свой результат. И он побудил тебя представить доказательство верности, а ведь в его власти души королей и без его соизволения не шелохнется даже лист на дереве. И так как против неверных и поганых не может появиться более крепкой защиты, и христианские государи не могут связать себя более крепкими узами, чем узами той веры, которая одна и является единой, поэтому именно здесь и нужно заложить основы союза. А без этого невозможно было бы обсуждение прочих человеческих дел, какими бы важными они ни были, а если бы оно и было проведено, то разрушилось бы от малейшего толчка. Поэтому выбирай одно из двух: или что христианская вера, принятая у всех христианских правителей и на всем Востоке, который присоединился к ней на Флорентинском соборе, была истинной, или что твоя вера, если она такая же, настолько отделилась от той веры, что неизбежно в той или иной части не свободна от заблуждений, и, конечно, нет более опасной ошибки, чем эта. И если тот, о котором ты сам писал, столь могущественный император Иоанн Эммануил и, скажу об этом вторично, другие восточные государи вместе с твоим митрополитом не случайно (признали ее, то почему же они признали, что только у римской церкви истинная вера и именно эту веру в ее чистом виде с древнейших времен соблюдала вся Греция и Азия? Тебе ничего другого не остается как идти по этой же дороге. Если ты сомневаешься, что тебе излагается не то, о чем шла речь на Флорентинском соборе, пригласи греческих переводчиков и потребуй из самой Византии книги греческих отцов церкви, если ты не веришь нашим греческим книгам, написанным чуть ли не самими авторами собственной рукой, тогда на: основании их я изложу тебе то же самое. И если бы ты захотел, чтобы тебе были предоставлены некоторые наиболее важные места из отцов церкви из той же книги о Флорентинском соборе, которую я передал тебе на греческом языке от великого первосвященника, я сделаю это очень охотно. По воле божьей, это будет иметь для тебя ту хорошую сторону, что ты сможешь серьезно надеяться, что тебя, спустя немного времени, будут называть более точным и почетным титулом, чем это делалось раньше, а именно восточным императором, если ты приблизишься к правильной вере. И в этом деле примут участие и христианские государи, которые усердно стали бы с разных сторон поддерживать твое могущество».