Накопали мы десятка два килограммов корней, и я привез их в Москву. Анализ показал очень высокое содержание каучукадо 25 % на сухой вес, а в среднем 8 10 %. Это очень много. А главное, каучук обладал высокими техническими свойствами.
За зиму в оранжерее Ботанического института удалось выгнать розетку, а потом и зацвело неведомое доселе растение, новый вид одуванчика. Стал он называться в науке одуванчик кок-сагыз (Taraxacum kok-saghyz Rodin).
На следующий год отправилась в долину Кегена большая экспедиция. Там были и ботаники, и почвоведы, и агрономы, чтобы всесторонне изучить новый каучуконос. Через несколько лет кок-сагыз вошел в культуру. Растение прохладных и влажных горных долин, он отлично пошел на землях Белоруссии, Украины, в Подмосковье, Ленинградской области. Агрономы разработали особые приемы возделывания кок-сагыза на семена и на выход каучука. Удавалось выращивать 100, 120 и даже 130 центнеров на гектар корней кок-сагыза. Это был неплохой результат: 7075 и даже до 100 килограммов чистого каучука с одного гектара. Кок-сагыз стал основным сырьем советской резиновой промышленности.
Начали культивировать кок-сагыз за рубежомв Финляндии, Германии, США. Американцы испытали его на десятках опытных станций и результаты обобщили в специальной монографии.
Один писатель даже книжку написал «Повесть о чудесном одуванчике». Автор не встречался со мной и не прислал мне своей книжки. А я (может быть, зря?) не проявил любопытства. Ведь теперь это уже история, кок-сагыз предан забвению. Химики нашли экономичные способы получать синтетический каучук из дешевого сырья.
Но как знать! Может быть, кок-сагыз еще когда-нибудь сослужит службу людям.
На землях Бактрианы
Окраина города стиснута двумя горами. Будто кирпичи на просушке, густорядами и в беспорядкележат плоские крыши домов. Изгибы узкой речки. Вот пятно зелени у моста. Его окружает высокая белая стена. Над воротами красный флаг. Здесь советское посольство.
Маленький трехместный самолет, смело преодолевший пятитысячную высоту Гиндукуша, накренился, описал круг, потом второй, третий. Это условный знак: есть пассажиры, есть советские граждане. Из ворот посольства вышли машины.
Был сентябрьский день 1940 года, когда на знойное поле Кабульского аэродрома сошли два советских делегата на советско-афганскую конференцию по борьбе с вредителями хлопчатника.
Всего два часа двадцать минут назад мы покинули советскую землю и вот уже в столице Афганистана. В ушах еще не унялся шум мотора, нетвердо держат ноги, затекшие в тесноте кабины. Нас приветствуют три афганца. Один в шляпе, другой в тропическом шлеме и третий в маленькой каракулевой шапочке. Это представители афганской стороны на советско-афганской конференции.
На конференции мы должны были обменяться информацией о мерах по уничтожению саранчи, о распространении вредителей хлопчатника и борьбе с ними в пограничной полосе обоих государств, а также выработать совместные мероприятия, чтобы не допустить заноса опасных вредителей и сорных растений из Афганистана на территорию СССР.
После окончания конференции мы получили разрешение ознакомиться с хлопковыми полями Афганистана. В сопровождении чиновника департамента земледелия отправились в путь.
Еще не так давно в Афганистан не пускали исследователей из стран неверных. «Иностранец, которому случится попасть в Афганистан, писал Ферье, путешественник середины прошлого столетия, будет под особым покровительством неба, если он оттуда выйдет здоровым, невредимым, с головой на плечах».
Всего двадцатьдвадцать пять лет назад недели и месяцы нужны были, чтобы проехать по стране, нужен был свой караван верблюдов и лошадей, которые несли бы запас продовольствия, палатки, одежду. Нередко пробираться приходилось по таким тропам, что вьючные животные теряли подковы, ломали ноги, разбивали груз и, срываясь в пропасть, погибали. Во многих кишлаках путешественника-европейца встречали враждебно, и приходилось принимать особые меры предосторожности, чтобы фанатичная толпа мусульман, подстрекаемая муллами, не закидала вас камнями. Для охраны путешественников от нападения кочевых племен, у которых ограбление путников было обычным промыслом, афганские власти выделяли солдат.
Сейчас все это изменилось, времена другие. По всему Афганистану можно свободно проехать на автомобиле. Появились хорошие дороги, через речки переброшены мосты, установлены бензиновые колонки и на ночь не надо разбивать палатки и выставлять часовых. В придорожных гостиницах путешественник найдет и отдых, и пищу, и покой. Хотя через пустыни и горы все еще идут караваны верблюдов и ослов, постепенно эти экзотические средства передвижения уходят в прошлое.
Кабул расположен в горной долине на большой высотепочти два километра. Это одна из самых «высоких» столиц мира. Из Кабула расходятся дороги на север и юг, запад и восток. Город окружен хребтами. Чтобы попасть из Кабула на запад, в Герат, надо подняться в горы выше 3500 метров и перейти через перевал Унай. Дорога на восток, в Джелалабад, проходит через Латабанд на высоте 3400 метров и через Хафт-Кутал, лежащий еще выше. И так во всех направлениях. Когда не было автомобильных дорог, зимой связь с Кабулом прекращалась, снежные заносы заметали тропы.
Сейчас движение прерывается только на несколько дней во время снегопада. Тогда по обе стороны хребта скопляются машины и караваны, ожидая, когда очистят от снежных сугробов дорогу на перевале. Туда в порядке повинности сгоняют дехкан из ближайших кишлаков, и они в стужу, часто в пургу расчищают путь.
Главная дорога кольцом охватывает Афганистан. Можно выехать из Кабула в одном направлении, объехать страну кругом и вернуться в Кабул уже с другой стороны.
Мы так и сделали. Из Кабула двинулись на север. По пути свернули в сторону и посетили центральную горную часть Афганистана, побывали в Бамиане. Потом поехали дальше к северу в город Кундуз и в хлопковые районы на границе с Советским Союзом. Оттуда взяли направление на запад, останавливались в Мазари-Шерифе и, доехав до Андхоя, свернули прямо к югу. Тут мы пересекли западную часть Афганистана. Из Герата спустились еще дальше на юг, почти до границы Ирана и Белуджистана (теперь Пакистана), затем вернулись на главную южную дорогув Фарах, по пустынным районам добрались до Кандагара и оттуда на северо-восток к Кабулу. Так замкнулось кольцо. Потом из Кабула мы направились на восток, в Джелалабад.
Домой возвращались знакомой дорогой на север, но на полпути свернули в сторонупрямо на Мазари-Шериф. Отсюда через солончаки, руины древних городов и пески добрались до нашей границы. Весь путь составил 7500 километров.
Итак, сначала мы направились на север. Дорога проходит через городок Чарикар и потом все выше и выше по долине реки Горбенд. Большой каменный мост через нее, говорят времен Тимура, сделан очень прочно, действительно «на века». Огромные камни трех арок так крепко спаяны, что, кажется, скорее разрушатся соседние скалы, чем мост. В сравнении с ним другие, железные новые мосты английской или немецкой работы кажутся непрочными, игрушечными.
Склоны долины угрюмы. Высоко громоздятся скалыголые, накаленные солнцем камни с запекшейся черной корочкой пустынного загара. Часто осыпается щебень, обломки, заваливая дорогу. Каменистые склоны обнажены, только кое-где по ложбинкам встречаются редкие зеленые пятна трав, кустарников. А внизу, вблизи реки, почти непрерывно тянутся поля. Там, где ущелье суживается, пашни разбросаны маленькими клочками среди галечников и осыпей. На каменистых склонах прилепилось несколько хижин. Они сделаны из камня и глины, издали их не отличить от скал, чернеют лишь дыры дверей. В широких местах ущелий поля спускаются террасами почти до самого русла, сквозь густую зелень садов мелькают большие кишлаки.
Встретился афганец с лопатой и мотыгой. Впереди него мелкими шажками гуськом шло несколько ишаков. На каждом мешок с землей.
Куда везешь землю? Дом строишь?
Нет. На поле.
Зачем?
На моем поле мало земли. Камень близко. Камня очень много. Урожай плохой.
А давно у тебя свой участок?
Семь лет. Он достался мне от отца. Он каждый год привозил землю. Я тоже.