В австралийских водах у Слокама состоялась встреча с тремя незадачливыми яхтсменамидилетантами.
"Это произошло 13 мая. Я только что кончил читать описание любопытных плаваний, совершенных в стародавние времена на допотопных судах. Яхта уже подходила к Порт-Маккуори, когда я увидел великолепное новое судно, стоявшее на якоре далеко от берега. Приблизившись к нему, я обнаружил, что это яхта "Акбар" (разумеется, это не настоящее ее имя), вышедшая из залива Уотсона тремя днями раньше "Спрея", и что она побывала в беде. И не удивительно. Экипаж судна напоминал младенцев, заблудившихся в лесу, или бабочек, очутившихся в море. Владелец тендера, совершавший свое первое в жизни плавание, щеголял белыми парусиновыми брюками. Капитан, напяливший огромную яхтсменскую фуражку, до того как прийти на "Акбар", был, видно, типичным китобоем с реки Маррам-биджи. А штурман, бедняга, был глух, можно сказать, как пень, и почти так же неподвижен. Эти три "просоленных морских волка" и составляли экипаж яхты. Каждый из них знал о море и о судах не больше, чем новорожденный о потустороннем мире. По их словам, они направлялись в Новую Гвинею. Этим сосункам, пожалуй, повезло, что они так и не добрались до своего порта назначения.
С судовладельцем я был знаком раньше: он пожелал состязаться в скорости с бедным старым "Спреем" на переходе до острова Тёрсди. Естественно, я не принял вызова, потому что считал условия несправедливыми: как же, три молодых, полных сил яхтсмена на быстроходной яхте намерены соревноваться со старым одиноким моряком, плывущим на неуклюжей посудине! Кроме того, я ни при каких обстоятельствах не стал бы устраивать гонки в Коралловом море.
Эй, на "Спрее"! кричали они мне теперь. Какая там ожидается погода? Ветра не будет? Может, нам стоит вернуться назад и оснастить судно заново?
Я про себя подумал: "Если когда-нибудь вернетесь, то заново оснащать не стоит", а вслух произнес:
Подайте мне буксирный конец, я вас оттащу в порт. И если вам дорога жизнь, умолял я, не огибайте мыса Хок: к югу от него уже зима.
Но они решили идти в Ньюкасл, поставив временное вооружение: грот у незадачливых мореплавателей разорвало, снесло даже бизань-мачту, и оборванные концы развевались на ветру. Словом, "Акбар" представлял собой жалкое зрелище.
Вира якорь! закричал я. Вира якорь! Я отбуксирую вас в Порт-Маккуори. Это всего в 12 милях к северу.
Нет! крикнул в ответ хозяин яхты. Мы намерены возвращаться в Ньюкасл. Мы его проскочили, когда пли сюда. Маяк не заметили, хотя видимость была достаточная.
Последние слова он прокричал нарочито громко, словно бы для меня, но, мне показалось, чересчур близко от уха гурмана. Я снова попытался убедить их, что их судно следует отбуксировать в порт-убежище, который находится совсем близко. Это им ничего бы не стоило; надо было лишь выбрать якорь и подать мне буксирный конец. Но горе-яхтсмены по своему невежеству отказались от моих услуг.
Сколько у вас воды под килем? спросил я.
Не знаем. Мы утопили лот. Якорь-цепь вытравлена до жвака-галса. Мы измеряли глубину якорем.
Пришлите тузик, я дам вам лот.
Тузик мы тоже утопили, отозвались с яхты.
Господь поистине милосерден, не то вы и сами давно бы утонули. Прощайте. Больше мне ничего не оставалось им сказать. А между тем пустяковая услуга, которую я им предложил, могла бы спасти их судно.
Сообщите, что видели нас, закричали с яхты, заметив, что "Спрей" пошел дальше. Скажите, что мы остались без парусов, но нам наплевать и мы ни черта не боимся.
Тогда дело ваше гиблое, отозвался я и снова сказал:Прощайте.
Я обещал, что расскажу о них, что и сделал при первой же возможности. Это же, в назидание потомкам, я делаю и теперь. На другой день я встретил паровое судно "Шерман", шедшее на юг, и сообщил капитану о яхте, терпящей бедствие. Я заметил при этом, что будет человечно, если он отбуксирует яхту с незащищенной якорной стоянки куда-нибудь под прикрытие берега. Но экипаж яхты отказался от буксировки, причем вовсе не из-за отсутствия средств: ее владелец, недавно получивший наследствонесколько сотен фунтов, имел при себе деньги. А в Новую Гвинею он шел, чтобы осмотреть остров и купить там землю. Через 18 дней я снова услышал об "Акбаре", когда добрался до Куктауна. Развернув газету, я прочитал: "31 мая яхта "Акбар", шедшая из Сиднея в Новую Гвинею с экипажем из трех человек, затонула в Кресент-Хед. Экипаж спасен".
Чтобы погубить яхту, этим горе-морякам понадобилось всего несколько дней".
Продолжая плавание, Слокам миновал остров Хоум, остров Воскресенья, прошел проливом Торреса, отделяющим Австралию от Новой Гвинеи. Он встал на якорь в гавани острова Тёрсди, где пробыл непродолжительное время, а 24 июня снялся с якоря, отправляясь в долгий путь через Индийский океан. Попав в зону пассатов, он добрался до Мадагаскара. Не следует забывать, что 24 июня в южном полушарииранняя зима, а вовсе не середина лета. Слокам намеревался добраться до мыса Доброй Надежды не раньше лета, потому что на собственном опыте убедился, сколь бурны там воды в зимние месяцы. Он рассчитывал идти на запад не спеша, зайти по пути на Кокосовые острова (Килинг) и остров Родригес. Кроме того, во время пребывания на Кокосовых островах он вытащил "Спрей" на берег, чтобы просмолить днище. Кокосовые острова пришлись Слокаму по душе.
"Здешние женщины, в отличие от обитательниц других мест, где я побывал, не выполняют всю тяжелую домашнюю работу. Так, жительница Огненной Земли возрадовалась бы душой, завидев, как ее властелинмужчина карабкается на кокосовую пальму. Мужчиныжители островов Килингне только ловко лазают по деревьям, но и строят отличные пироги. Здесь я встретил самых лучших судостроителей. Под сенью пальм здесь обитают великолепные мастеровые: визг продольной пилы и звон наковальни слышались с раннего утра до поздней ночи. Здешние жители унаследовали от первых поселенцевшотландцев не только здоровую кровь северян, но и постоянство привычек. Ни одно, благотворительное общество не сделало столько добра обитателям островов, сколько благородный капитан Росс и его сыновья, заимствовавшие у своего отца трудолюбие и бережливость.
Адмирал Фицрой, побывавший на "Бигле" в здешних местах, где многое "совсем не так, как у людей", писал, что на этих необыкновенных, хотя и крохотных островах, крабы лакомятся кокосовыми орехами, рыбы едят кораллы, собаки ловят рыбу, люди ездят на черепахах, а двухстворчатые моллюски представляют собой капканы, опасные для людей; он писал еще, что морские птицы здесь садятся на ветви деревьев, крысы нередко устраивают гнезда на вершинах пальм.
Пока шлюп ремонтировали, я решил нагрузить его знаменитыми гигантскими тридакнами, которые водятся в бухточке неподалеку. И вот здесь, на виду поселения, экипаж "Спрея" едва не погиб. И вовсе не потому, что угодил ногой между створками моллюска, а потому, что не серьезно отнесся к подготовке перехода через бухту на шлюпке. Я пересекал океаны, успел совершить кругосветное плавание, но никогда не был так близок к роковой развязке, как во время этого плавания по лагуне, когда все доверил постороннему человеку, а он, слабый смертный, возможно, положился на меня. Случилось так, что я оказался в обществе беспечного африканского негра на неустойчивой лодчонке, на которой был поднят ветхий парус. На самой середине лагуны парус сорвало шквалом и шлюпку понесло в море, где нас ожидала бы неизбежная гибель. С подветренной стороны простирался безбрежный океан. С унынием я обнаружил, что в лодке нет ни весла, ни гребка. Якорь, правда, был, но троса не хватило бы даже для того, чтобы привязать к нему кота, а отнесло нас уже на довольно глубокое место. К счастью, мы обнаружили шест. Работая им изо всех сил как кормовым веслом (ветер немного ослаб), мы добрались до отмели, а оттуда дотащили лодку до берега. Ближайшая с подветренной стороны земляАфриканаходилась в трех тысячах миль
Излишне говорить, что больше я так не рисковал. Тридакны были доставлены позже на надежной шлюпке. Выбросив три тонны балласта, чтобы освободить место и увеличить плавучесть судна, я погрузил взамен три десятка гигантских моллюсков.
22 августа "Спрей" на всех парусах устремился к дому. Подхваченный большими волнами, "Спрей" пронесся над злобно оскаленными рифами на краю атолла. Задолго до наступления темноты оставшиеся за кормой Кокосовые острова, населенные тысячью душ, настолько безгрешных, насколько могут быть безгрешны слабые смертные, исчезли из виду. Исчезли из виду, но навсегда остались в душе."