Наконец мастер покончил с осмотром. Мы получили свои двадцать пять эре, снова поклонились и выбежали из конторы. В коридоре мы остановились полюбоваться на монетку. Пламя в потолочной лампе было слабым, монетка казалась почти чёрной, но всё же блестела на моей ладони. Надо же целых двадцать пять эре! Я даже почувствовал себя приличным человеком, ведь у меня в руках столько денег. Я приличнее любого мужчины, любой женщины, что суетятся во дворе мастерской. Я даже приличнее старшего мастера, хотя у него рабочий стол, наверное, битком набит монетами в двадцать пять эре. Мортимер завистливо смотрел, как я прячу монету в карман.
Вот бы мне двадцать пять эре!
Так это же не мои деньги, сказал я. Я просто отнесу их домой Тюре, а потом их у меня не будет.
Но мои слова Мортимера не утешили. Он тяжко вздохнул и повесил голову. Я поколебался. Деньги должен был забрать я, потому что именно я обещал принести их домой. Мортимер безалаберный, он легко может потерять монетку. Но когда брат так тяжко вздыхает, как его не пожалеть? В конце концов я сказал:
Можешь понести её до дома. Если сунешь поглубже в карман, пообещаешь, что будешь её беречь и она никуда не денется. Обещаешь?
Обещаю! Мортимер, сияя как солнце, затолкал монету в карман тесных штанов. И мы побежали, всей душой радуясь всему подряд: что мы не упустили мастера, а успели вовремя, что у нас почти есть двадцать пять эре, что нас ждёт чудесная прогулка до дома и что небо, мелькнувшее в окошке над дверью, всё ещё светло и прекрасно. Но едва мы распахнули дверь, как я заорал и отскочил назад. Там сидела та самая крыса! Она больше не улыбалась. Строго взглянув на нас, крыса решительно проговорила:
Извольте больше не пинаться, мои юные друзья. Всё, что мне надо, это поговорить с вами в тишине и покое. Неужели разговор в тишине и покое может привести к каким-то ужасным последствиям?
Лаз в земле
Говорящая крыса! Мортимер присел на корточки и рассматривал крысу, открыв рот. Самуэль, ты слышал?
Я кивнул, но не смог издать ни звука. Где это слыхано, чтобы крысы говорили? Наверное, надо испугаться?
Да я и испугался. Во всяком случае, немножко. Но крыса выглядела совершенно безобидной. Почти симпатичной. Под носом шевелились усики. Ушки были прозрачными, как лепестки шиповника. Крыса, точнее, крыс встревоженно посматривал на мужчин и женщин, суетившихся во дворе, не глядя себе под ноги.
Может быть, поговорим в каком-нибудь укромном месте? предложил он. Мне лично на сегодня пинков хватило.
Мы с Мортимером кивнули: нам стало страшно интересно, что за разговор нас ждёт. Крыс пустился бежать очень резво, несмотря на упитанность. Он стрелой промчался через двор, мы за ним. За воротами мы потеряли крыса из виду, но вдруг из переулка донеслось:
Я здесь!
Он ждал, сложив лапки на блестящем брюшке и обвив себя розовым хвостом.
Мы думали, тебя переехало, сказал я.
Меня и переехало. Частично.
И крыс кивнул на хвост. Теперь только я увидел у него на хвосте рану, из которой сочилась кровь.
Посмотрим, вдруг он ещё и срастётся криво. Крыс покосился на Мортимера.
Наверное, ожидал извинений. Но Мортимер был не из тех, кто просит прощения. Не знаю почему. Просто он такой вот родился.
Но, продолжал крыс, что жаловаться на окровавленный хвост, когда у иных кровоточит само сердце?
При этом он посмотрел так печально, что мне пришлось спросить:
У кого же это сердце кровоточит?
Не станем забегать вперёд, ответил крыс. Позвольте мне сначала представиться. Меня зовут Чернокрыс, и пришёл я издалека. Из мест, намного зеленее и изобильнее этих! Из мест, где вода чиста как хрусталь, а воздух наполнен ароматом роз и ромашек!
Это где ж такое? спросил я.
Это хм-м Крыс погрузился в раздумья. Хороший вопрос, мой юный друг Ответить нелегко Думаю, можно сказать, что эти места находятся под. Крыс помолчал и добавил: Хотя если поразмыслить, то можно с тем же успехом сказать, что они находятся над. Всё зависит от того, как посмотреть, не правда ли?
Не знаю, осторожно сказал я.
Да это и не важно, заметил Чернокрыс. На чём я остановился? Ах да, я представлялся. Мои юные друзья, я советник королевы Индры.
Настоящей королевы? У Мортимера округлились глаза.
Хо-хо! Настоящее и королевее её и быть не может! Но жизнь королевы Индры отмечена печатью скорбного уныния.
Чего-чего? спросил Мортимер: ему тяжело было понять заковыристые слова, которыми так щедро сыпал крыс.
Гр-рм, произнёс крыс, размышляя, как продолжить. Королева Индра, видите ли, всей душой желает стать матерью. Трудновыполнимая задача! В последнее время в нашем замке царят сильные чувства.
Чего? снова спросил Мортимер.
Её милость бьёт посуду, объяснил Чернокрыс и нервно хихикнул. Скоро ни чашки не останется. И в такой печали королева пребывает оттого, что не может стать матерью. Я же, будучи её советником, в сердце своём положил изыскать способ помочь ей. Можете представить себе мою радость, когда я, после долгих размышлений, вдруг нашёл выход.
И как тебе это удалось? спросил я.
О, это история, достойная удивления! Как-то я совершал свою обычную утреннюю прогулку по лесу: я глубоко погрузился в мысли о печалях королевы, но всё же заметил, что земля в одном месте не мёрзлая, а необычно мягкая. Мне вдруг показалось, что я слышу голоса. Детские голоса. Очень-очень слабые, они как будто доносились издалека. Я стал искать, принюхиваться, и мне далеко не сразу открылось, что эти голоса исходят из земли. Бог мой, подумал я, там, в земле, есть маленькие дети! А вдруг я смогу вырыть одного? Вдруг смогу сделать королеву Индру счастливой?
Мы с Мортимером слушали, присев на корточки, а Чернокрыс продолжал свой рассказ. Он принялся рыть так энергично, что из-под лапок вихрем летели чёрная земля, камни и червяки. Дыра становилась всё глубже. Дни сменялись ночами, но Чернокрыс не бросал труда. И вот в один прекрасный день он пробежал под землёй и выбрался на поверхность по ту сторону лаза. Но воздух в том месте оказался совсем не свежим и не сладким: он был густым от жжёного угля и выдохов паровых машин, он был скверным от нечистот и мусора. Чернокрыс увидел фабрики и дома. Увидел готовые рухнуть лачуги, увидел мощёные улицы и везде на этих улицах бегали дети. Иные были чистенькими, с розовыми щеками.
Но некоторые, заключил крыс, некоторые были совсем как вы.
Он снова сложил лапки на животе и улыбнулся. Ясно было, что дети вроде нас с Мортимером ему особенно понравились.
Скажите-ка, мальчики, где живут ваши родители? спросил крыс.
У нас нет родителей, они умерли, ответил я.
О?
Мы живём у тёти, объяснил я.
Понятно. А позвольте спросить часто ли вам в тётином доме достаётся фазанье жаркое?
Мы с Мортимером помотали головой. Фазаньего жаркого нам и пробовать не доводилось.
Нечасто? уточнил крыс. Но красивых игрушек у вас хотя бы в достатке?
Ни одной нет, ответил я. Да мы и не успели бы поиграть. Мы целыми днями работаем.
Крыс поцокал языком.
Ах вы бедняжки Предположу, что и в шёлковой пижаме вы никогда не спали?
Нет, сказал я. Никогда.
Крыс с довольным видом улыбнулся, помолчал, а потом продолжил:
У нас, обитателей замка Индры, сколько угодно фазаньего жаркого, игрушек и шёлковых пижам. Но счастливы ли мы? Нет. Мы что ни день страдаем вместе с её милостью, и я, он с серьёзным видом прижал лапку к груди, даю вам честное слово, что ребёнок, который последует со мной к моей королеве, дабы утолить её печаль, этот самый ребёнок получит всё, чего только ни пожелает.
Я хочу с тобой! тут же сказал Мортимер.
Вот и славно! возликовал крыс. Исключительно хорошая новость! Не станем же терять времени! Я покажу вам, где лаз.
Ну, посмотреть-то можно, пробурчал я. Я не знал, верить ли крысу, но если его рассказ правда, то всё, конечно, очень хорошо. Да и любопытно мне было, ничего не скажешь.
Крыс помчался вперёд, мы с Мортимером едва поспевали за ним. Пробежали мимо мастерских и фабрик, миновали большую школу, куда ходили дети, которым не нужно было работать, как взрослым. Потом повернули и пробежали мимо больницы, сумасшедшего дома и мертвецкой. Вот и кладбище.