Войдите.
Вошел Грохотов. Лицо у него раскраснелось от пляски.
По вашему приказанию явился, товарищ лейтенант.
Сейчас.
Катюшка! удивился Грохотов. Ты зачем?
Андрюша, я нарушительницу задержала, обрадовалась девочка.
Лейтенант удивленно посмотрел на сияющее лицо Кати.
Вы знаете девочку, товарищ Грохотов?
Родня. Сестра моей жены, ответил боец.
Тем лучше. Запрягайте вашу любимицу Румбу и поезжайте в Кулики. Там задержали Баркан, Раису Семеновну. Заберите ее пожитки и привезите сюда. Старика похвалите.
Есть, откозырял пограничник. Можно идти?
Подождите. Девочка пусть идет в ленинский уголок, а вы еще мне нужны. Товарищ Лебедев, проводите девочку к сестре.
Писарь подошел к Кате и, обняв ее за плечи, повел по коридору.
Шагай, шагай, герой!
Катя поняла, что произошла ошибка. Разочарованная, шла она рядом с Лебедевым и горько вздыхала о погибшей славе.
Значит, мы зря ее поймали? спросила она, чуть не плача.
Не зря Ты молодец, и дед молодец. Так и надо, успокаивал пограничник девочку.
В ленинском уголке Катя увидела сестру, и обида окончательно забылась.
Выслушав подробный доклад Грохотова о задержании диверсанта, или Николая Сергеевича Орлова, как значилось в отобранных документах, лейтенант решил вопросить нарушителя. Он вызвал дежурного конвоира и приказал:
Товарищ Назаров, арестованного давайте сюда, сими станьте у дверей, с той стороны.
Есть! Конвоир вышел.
Лейтенант переложил свой наган из кобуры в карман. Чемодан и отобранные документы отодвинул на край стола. На средину стола положил стопку чистой бумаги, поверху отобранный маузер и браунинг. Оглядев стол, он подошел к окну. На дворе было совсем темно. В стекле окна, как в зеркале, отражалась вся комната. Открылась дверь, и в канцелярию вошел пожилой человек. Добродушный Назаров постоял в дверях, глядя на спину начальника, и, видимо, поняв, что это прием, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Орлов стоял, опустив голову. Лейтенант надеялся, что нарушитель, увидев оружие, выдаст себя каким-нибудь неосторожным движением, и тогда будет легче строить допрос. Подождав секунд десять, лейтенант оглянулся и подошел к столу.
Кажется, Орлов, Николай Семенович?
Сергеевич поправил арестованный.
Разве Сергеевич? Лейтенант посмотрел в паспорт. Да, Сергеевич Садитесь.
Орлов нехотя подошел к стулу и сел.
Допрашивать будете?
Немного побеседуем долго не задержу. Мне сообщили, что вы по личному делу сюда перешли?
По личному.
Мать при смерти?
Орлов молчал.
Что же вы молчите? Так это или не так?
В ожидании ответа лейтенант разглядывал пропуск с фотографической карточкой, сличая ее с сидевшим.
Откуда у вас пропуск?
С завода.
Вижу, что с завода. Как он к вам попал?
Работал раньше.
Когда?
В тридцатом году.
Значит, раньше вы жили в Советском Союзе?
Да.
У вас советское гражданство?
Орлов усмехнулся.
Зачем вы такие вопросы задаете, молодой человек?
Если вы не хотите отвечать, я могу вообще прекратить нашу беседу.
Спрашивайте, после некоторого раздумья сказал Орлов.
Вам приходилось и раньше переходить границу?
Приходилось.
Где? В каком месте?
Это вас не касается.
Наглый тон нарушителя задел самолюбие лейтенанта. «Обрезать? мелькнуло в голове. А, впрочем, нет не надо».
Молодость лейтенанта была хорошей маскировкой, поэтому он решил не разбивать этого презрительно-высокомерного отношения к себе. Именно на этом можно поймать врага в ловушку и заставить его проговориться.
Зачем вы переходили? с деланой наивностью продолжал допрос лейтенант.
С товаром.
Сейчас тоже с товаром перешли?
Да.
Браунинг, маузер?
Тоже продавать собирался.
Продавать? удивился лейтенант. Кому же?
Любителям оружия коллекционерам.
Лейтенант хладнокровно выслушивал издевательские ответы Орлова. Придвинув к себе чемодан, он достал флакон, встряхнул его, поднес к глазам и посмотрел на свет.
Как называется эта жидкость?
Угадайте.
Иприт?
Нет.
Что-нибудь хлорное?
Не угадаете, молодой человек. Пробовали вы когда-нибудь ананасы в шампанском? А? Пробовали?
Нет, не приходилось.
Не спрашивайте и меня об этом, резко сказал Орлов.
Кто же знает? Что здесь?
Дайте в лабораторию там определят.
Кому же вы собирались продать эту жидкость?
Собираюсь, поправил Орлов.
Даже собираетесь? Кому?
Наркомату обороны.
Понимаю. Ваше изобретение?
Не важно.
Ваша настоящая фамилия? продолжал беседу начальник.
Орлов.
Другой более настоящей нет?
Нет.
Давно вы носите эту фамилию?
Со дня рождения.
Лейтенант встал и прошелся по комнате. Из ленинского уголка послышалась песня. Пели хором. Орлов насторожился.
Где вы живете постоянно? спросил лейтенант.
Там, где хорошо!
Где же хорошо?
Справьтесь у Маркса у него, кажется, все сказано, нагло заявил задержанный.
В партии вы состояли?
В какой?
В коммунистической.
Орлов подумал и, подчеркивая каждое слово, точно диктуя, ответил:
С ложечки кормят детей, а мне уже за сорок, молодой человек.
10. На вечеринке
В ленинском уголке песню перебил хохот. В комнату вошел Яковенко в штатском костюме. Необычный вид пулеметчика рассмешил бойцов.
Старшина, руководивший вечеринкой, немедленно откликнулся.
Внимание! Тише, тише!.. Следующий номер нашей боевой программыдемобилизованный товарищ Яковенко в собственном костюме. Прошу обратить внимание на утюжку.
Корова жевала! крикнул кто-то, напрасно стараясь перекрыть громкий смех.
Трошки помялось, обдергивая костюм, оправдывался Яковенко.
Не узнать! Нипочем не узнать! смеялись кругом.
Политрук тихонько подозвал писаря.
Лебедев! Пошарьте-ка нам чего-нибудь по радио.
Ну, Катюшка, поедем, сказал, входя в комнату, Грохотов.
Катюшка совсем забыла о доме, о том, что дома ее ждет дед, охраняющий Баркан. Валя накинула на голову Кати сползший платок, обняла и крепко поцеловала сестру.
Ну, прощай! Учись хорошо. Не балуй, смотри. Писать мне будешь?
Буду. А куда?
Адрес я напишу, как устроимся. За телкой смотри. Матери помогай
Сестры зашептали друг другу прощальные слова. Грохотов взял за руку Катюшку.
Идем, идем. Я сразу же и назад, Валя. Лукин тебе тюфяк даст, когда разойдутся.
Я подожду тебя, Андрюша.
Ну, жди.
Валя видела в окно, как они сели на телегу, как выехали за ворота и сразу пропали в темноте. Все ее мысли были там, в деревне, куда сейчас едет Катюшка Размышления Вали прервал голос политрука:
Вот, Лукин еще не рассказывал нам о своих планах.
Правильно. Лукин, твоя очередь. Говори, Лукин.
Лукина вытолкнули на середину. Гости и бойцы сели на скамейки, расставленные вдоль стен.
Рассказывайте, Лукин, не стесняйтесь, подбодрил политрук смутившегося бойца.
Лукин привычным движением руки поправил складки гимнастерки и нехотя начал:
Что ж говорить?.. Вы же всё про меня знаете. Я, значит, на Урал поеду Ну, значит, что работать буду.
Семью заведешь, в тон ему подсказал старшина.
Без этого нельзя.
Винтовку завтра же забудете? спросил политрук. Или уже забыли?
Лукин переждал смех и серьезно ответил:
Винтовку, товарищ политрук, забыть невозможно. Если я с винтовкой, ко мне уважение другое Я на практике это испытал.
Сколько у вас задержаний-то было?
Восемь.
И все уважали?
Беспрекословно. Один даже на ноги не мог подняться, после того как попробовал не уважать.
Правильно. А Грохотов сегодня тринадцатого задержал, продолжал разговор политрук. Вы с ним, кажется, друзья. Перегнал он вас.
Он счастливый Ему в жизни везет.
Зато Грохотов женщин не задерживал, вмешался в разговор старшина. А Лукин двух поймал.