«Контузили», подумал пулеметчик.
Гришин лежал около дерева и изредка стрелял. Он быстро понял обстановку. Слева пулемет отрезал нарушителям путь к отступлению, а его задача не дать перебежать высоту, которая могла бы прикрыть нарушителей от пулемета. Шагах в десяти лежал Симонов.
Гришин, Гришин, послышался сзади шепот командира пулеметного отделения.
Я.
Патроны есть?
Есть.
Так и держи, только после двух-трех выстрелов место меняй. Понял? Я пойду к пулемету, чего-то они в его сторону ползут. Держись крепче, браток. Не выпустим, все равно Так место-то меняй обязательно.
Есть.
Впереди показалось подозрительное черное пятно. Гришин выстрелил, перезарядил и снова выстрелил. Приподнялся, нагнулся и, прячась за деревья, побежал вправо
Симонов, меняй место, бросил он на ходу своему подчаску.
Пробежав шагов пятьдесят, Гришин наскочил на пень и устроился за ним. Место оказалось еще удобнее. Охраняемая высота четко вырисовывалась на фоне тумана. Совсем близко от него лег Симонов.
Гришин, тихо окликнул он товарища, здесь даже видней
Но не успел пограничник ответить, как недалеко от них ахнул взрыв. Они повернули головы и поняли, что граната была предназначена для них.
«Вот зачем нужно менять место», подумал Гришин.
Когда у врага отрезаны все пути и надежды на спасение почти нет, в такие моменты враг лезет напролом, забывая обо всем на свете. Это понимал Жуков и чувствовал, что такая минута наступает. «Они бросятся в атаку на Яковенко и закидают его гранатами», думал он, перебегая на новое место. Нарушители стреляли часто и беспорядочно. То тут, то там вспыхивали огоньки выстрелов. Сил засады враги не знали, но предполагали, что пограничников значительно больше. Пограничники часто меняли места, и стрельба велась из многих точек, это сбило нарушителей с толку. Добежав до пулемета, Жуков скомандовал:
Яковенко, переменить позицию. Живо!..
Он взялся за хобот пулеметного станка и потянул его.
Не разряжай. Влево иди влево
Яковенко подхватил пулемет на руки.
Помощник вытащил из коробки часть ленты и побежал рядом.
Жуков метнулся в сторону и лег.
Стой! крикнул он что было силы.
Выстрелы замолкли.
Сдавайтесь! также громко предложил Жуков. Наступила тишина. Но вот из темноты заговорил кто-то густым басом на чистом русском языке:
Где мы находимся?
В Советском Союзе, крикнул Жуков. Сдавайтесь, а не то хуже будет.
Снова молчание.
Мы заблудились, прервал тишину бас. Предлагаем прекратить стрельбу и дать возможность нам вернуться назад.
Это вы дяде расскажите. Сдавайтесь!
Если вы обещаете вернуть нас назад.
Министр ваш пускай хлопочет. Сдавайтесь!
Просим десять минут для решения.
Десять минутможно, согласился Жуков. Командир до боли в глазах всматривался в темноту. Еле заметные фигуры зашевелились. Они чего-то задумывают. Жуков понял: согласие на десять минут перемирия было ошибкой.
С места не сходить! крикнул он, заметив, что движение у неприятеля усилилось.
Прошло минут семь. Вдруг одна за другой ухнули гранаты за спиной Жукова, там, где раньше находился пулемет. Третья разорвалась почти рядом, забросав грязью командира. Четвертая, пятая Защелкали выстрелы. Нарушители бросились напролом. Не обращая внимания ни на пулемет, ни на сильный огонь, они кидали гранаты, рассчитывая произвести панику и перебежать возвышенность.
«Ушли прорвались», подумал Жуков, лихорадочно обтирая лицо, залепленное грязью. Стреляли отчаянно. Жуков не мог понять, откуда столько стрельбы. Вдруг до его слуха долетел знакомый голос Киселева:
Назад! Ложись!.. Огонь!
«Наши пришли»обрадовался командир и вскочил на ноги.
Нарушители, не добежав до вершины, покатились вниз, в лощину, на старое место.
Жуков бросился к пулемету.
Номер не удался, пробормотал Яковенко, заметив фигуру командира.
Фомичев, беги на пост там начальник, скажидля связи. Узнай, какие приказания будут обратился Жуков к помощнику пулеметчика и, когда тот встал, заменил его у пулемета. Разомнись, голуба бегом, бегом да пригибайся
Лейтенант повел наступление, сжимая кольцо вокруг нарушителей. Переменив позицию пулемета и заняв беспокоившую всех высоту, он правым флангом стал отжимать разбежавшихся по всему полю нарушителей. Принесли двух раненых. Обыскав их и наскоро наложив повязки, лейтенант написал записку и отправил Симонова на заставу.
На предложение сдаться нарушители ответили огнем. Снова завязалась упорная перестрелка, но опасность прорыва была ликвидирована.
21. Лазарет
В канцелярии заставы писарь Лебедев сидел у телефона и сообщал в комендатуру чуть ли не о каждом выстреле.
Алло! Париж Опять ружейная стрельба. Нет пулемет молчит. Вот пулемет заработал. Погоди-ка Кажется, граната ухнула. Нет, не снаряд. Я знаю Снаряд с треском рвется. Стихли. Что? Политрук? Политрук минут пятнадцать как ускакал к болоту. Грузовик за ранеными отправляем. Можешь быть спокоен Если Яковенко стреляет, будут и раненые.
По двору, в склад и обратно, бегали девушки с тюфяками, с кроватями. Из коридора доносился голос старшины:
Эх-эх, помощнички! Таня, командуй. Кто подметет пол? Осторожно, Нюра, не зашиби.
В ленинском уголке оборудовался временный лазарет. Старшина мобилизовал девчат, и они с готовностью принялись за дело. Разбились на две группы; одной командовала Таня, другойсам старшина.
Проветрить надо, распоряжалась Таня. Зина, открой окна.
Открыли окна.
С чемоданчиком в руках вошла Варвара Кузьминична.
Это что за девушки?
С вечеринки остались. Добровольцы.
С корабля на бал попали, значит то есть, наоборот. Ну, кончайте скорей.
Девушки быстро убрали скамейки, постлали койки и окружили врача, ожидая новых распоряжений. Варвара Кузьминична, надев халат, неторопливо вынимала пузырьки, инструменты, бинты и раскладывала все на столе.
Девушки, кто из вас крови не боится? спросила врач. Ну, что ж вы молчите?
Девчата замялись.
Я братишке руку перевязывала, когда он косой обрезал, не боялась, отозвалась Таня.
Как тебя зовут?
Таня.
Хорошо. Еще кто?
Я не боюсь. Меня Зиной зовут, выступила вперед девушка.
Вот что, Таня и Зина. Идите на кухню и мойте руки, но мыть надо щеткой с мылом, горячей водой. Когда вымоете, ни к чему не притрагивайтесь. Понятно? Остальные шагайте в склад, там получите халаты. Старшина, халаты всем и запасных десяток. Перевязочный материал пришлите.
Есть. За мной, девчата.
Оставшись одна, Варвара Кузьминична зажгла спиртовку и поставила кипятить инструменты. Таня вернулась с двумя большими тазами.
Поставь сюда. Так. Хорошо.
С границы донеслась частая перестрелка.
Во как! Не бойся, девушка. Смотри на меня.
Врач оглянулась. У Тани по щекам катились крупные слезы.
Ты что, девочка?
Его убьют прошептала Таня.
Э-э-э вот оно что! догадалась Варвара Кузьминична. Привлекла к себе девушку и обняла ее. Не надо, не надо Никогда прежде времени не волнуйся. Разве что-нибудь случилось? Они там великое дело делают. Родину защищают. А тут слезы Слезы для них оскорбительны.
Так я же понимаю
Иди-ка лучше руки мой Как следует. Иди, иди.
Таня ушла.
Варвара Кузьминична проводила девушку ласковым взглядом и подошла к столу.
В лазарет, шумно переговариваясь, вошли в халатах девушки, и в комнате сразу стало белей и как будто светлей.
22. На четвертом посту
У Гришина от усталости и напряженного вглядывания в темноту прыгали перед глазами разноцветные звездочки и мешали наблюдать. Наступившая тишина казалась тяжелой, она придавила людей к землене встать.
Гришин прислушался, закрыв на минуту глаза. Рядом на сосне поскрипывал жук-дровосек, в стороне пугливо пискнула птица. Сбоку послышались осторожные шаги и топот:
Гришин Гришин
Сюда, Симонов, отозвался вполголоса часовой.
Две тени направились к нему и легли по бокам.