Скучно здесь.
Размышления Лоуренса были прерваны самым бесцеремонным образом.
Это потому, что нет лавок с едой?
Так говоришь, будто я только о еде и думаю.
Ну, если нет, хочешь, проповедь послушаем?
Прямо перед ними, собрав вокруг себя толпу людей, вещал что-то проповедник, сжимавший в руке Священное Писание. Среди слушателей были не только жители города, но и несколько торговцев, которые обычно не молятся ни о чём, кроме собственной выгоды.
Взглянув на всё это, Холо поморщилась, будто съела что-то горькое, и фыркнула:
Больно молод, чтобы читать мне нотации! Я его лет на пятьсот старше.
Думаю, тебе стоит разок послушать проповедь о скромности и бережливости.
Холо, устроившись на козлах, рассеянно вертела в руках свой шёлковый пояс. В ответ на слова Лоуренса она только широко зевнула, прикрыв рот рукой.
Ну я же Волчица. Проповеди эти какие-то сложные, я их не понимаю, заявила она без тени смущения и сонно потёрла глаза.
Если уж говорить о воздержанности и бережливости, то, пожалуй, это единственный город, где человека могут личным примером убедить вести такой образ жизни.
Хм?
Все деньги Поросона уходят в церковный город Рюбинхайген, который находится на северо-западе, и там уж точно слушать проповеди не захочется.
Рюбинхайген держит под контролем всю округу и настолько богат, что поговаривают даже, будто его городские стены скоро позолотят. Верхушка церковного совета, управляющая городом, пополняет казну под предлогом войны с язычниками, которая длится уже сотни лет, так что епископы и священники очень состоятельные люди. В этом им уступают даже торговцы.
Лоуренс подумал, что, вероятно, именно поэтому в городе так много возможностей заработать, а Холо задумчиво склонила голову:
Ты сказал Рюбинхайген?
Слышала о нём?
Искоса глядя на Холо, Лоуренс свернул на развилке направо.
Да. Вспомнила. Но, насколько я знаю, это не название города, а имя человека.
A-а, ну да, всё верно. Сейчас так зовётся город, но изначально это было имя святого, возглавлявшего рыцарский орден, который боролся с язычниками. Имя очень старое, сейчас такое уже и не встретишь.
Хм, наверное, я как раз его и вспомнила
Серьёзно?
Лоуренс было засмеялся, но тут же перестал. Ведь Холо действительно начала своё путешествие несколько сотен лет назад.
Это был грозный мужчина с длинными огненно-рыжими волосами и бородой. Едва он увидел мои милые ушки и хвост, как тут же решил, что я дьявольское отродье, и послал за мной своих рыцарей с мечами да копьями. Я здорово разозлилась и, приняв свой истинный облик, раскидала всю компанию, а под конец вцепилась зубами в зад этому Рюбинхайгену. Признаться, он оказался на редкость жилистым и невкусным.
Холо, похихикивая, горделиво рассказала о своём подвиге. Лоуренс же слегка удивился и ничего не ответил. У церковного города и правда был святой покровитель Рюбинхайген с рыжими волосами, и до сих пор где-то хранятся записи о том, как он сражался с языческими богами, когда основал крепость. Но в них сказано, что герой был поражён в битве с иноземным богом и лишился руки. Поэтому в соборе на фреске святой изображён без левой руки, в оборванном и заляпанном кровью тряпье. Благословенный Богом, он командует отрядом рыцарей и отважно противостоит язычникам. Возможно, на картинах святой Рюбинхайген предстаёт в лохмотьях, почти что голый, как раз потому, что Холо разодрала его одежду. Ведь в истинном облике она всё-таки огромная волчица. Кажется, одно игривое движение исполинской лапы и можно истечь кровью. Если версия Холо об укусе в зад правдива, такое не будешь рассказывать потомкам, вот и пришлось придумать легенду об утраченной руке. Неужели Холо и вправду тяпнула святого Рюбинхайгена? Новый взгляд на исторические события заставил Лоуренса улыбнуться.
Но ты же понимаешь
Что?
Ты ведь понимаешь, что я только укусила его, а не убила?
Выражение её лица изменилось: было видно, что она внимательно наблюдает за реакцией Лоуренса. Мгновение он не понимал, в чём дело, но наконец сообразил. Вероятно, Холо решила: Лоуренс из людской солидарности разозлится, что она убила человека.
Странно, что ты вообще это упомянула.
Это важно, сказала Холо с таким серьёзным видом, что Лоуренс не решился поддразнить её как-нибудь ещё. По правде говоря, городок действительно скучный. В лесной глуши и то больше шума.
Как только продадим перец, тут же наберём новых товаров и поедем в Рюбинхайген, так что потерпи пока.
Большой город?
По сравнению с Пассио просто огромный! Там очень оживлённо и много лавок.
Холо вмиг повеселела:
И яблоки есть?
Свежих, наверное, нет Скоро ведь зима, яблоки уже должны быть мочёные.
Мочёные? недоверчиво переспросила Холо.
На севере, чтобы сохранить продукты на зиму, их засаливали, поэтому она, видимо, представила себе что-то вроде солёных яблок.
Их вымачивают в меду.
Ушки Холо так резко взлетели вверх, что капюшон аж подпрыгнул.
Груши в меду тоже очень вкусные. Так, что там ещё бывает Редко попадаются, но бывают и мочёные персики. Дорогущий товар! Персики нарезают тонкими ломтиками, наполняют ими бочку доверху, иногда добавляют инжир и миндаль, затем заливают всё мёдом, а в конце кладут имбирь. Есть можно примерно через два месяца. Я пробовал однажды. Это кушанье настолько сладкое, что Церковь даже подумывает его запретить Ой, да у тебя слюнки текут!
Холо, вздрогнув, пришла в себя и вытерла губы. Беспокойно оглядевшись по сторонам, она вдруг с сомнением посмотрела на Лоуренса:
Слушай, ты опять пытаешься меня обмануть?
Разве ты не понимаешь, вру я или нет?
Холо слегка опустила голову, видимо не зная, что ответить.
Я говорю правду, но не уверен, попадётся ли нам это блюдо. Как-никак это товар для знати и богачей. Учти, его могут вообще не продавать.
А что, если продают?
«Вжух-вжух» хвост так энергично метался под плащом, словно там резвился щенок. Глаза, полные надежды, печально увлажнились. Лицо Холо было так близко, практически на плече у Лоуренса. И она глядела на него до ужаса серьёзно.
Ну хорошо, хорошо, куплю.
Холо обеими руками крепко сжала его предплечье:
Обязательно!
Она точно укусит, если он посмеет отрицательно покачать головой!
Но немного! Только попробовать! Лоуренс пытался настоять на своём, но не был уверен, что Холо вообще его слушает.
Обещай мне! Хорошо?
Да, да, обещаю!
Тогда чего же мы ждём, поехали скорее!
Эй, ты делаешь мне больно!
Лоуренс довольно-таки грубо стряхнул её руки, но мысли Холо были где-то далеко, и она не обратила на это внимания. Волчица смотрела вдаль, грызла ногти и бормотала себе под нос:
А вдруг распродадут. Если так
Он с досадой подумал, что лучше бы вовсе не говорил о медовых персиках, но что теперь поделаешь? Если он сейчас откажется от обещания, Холо загрызёт его насмерть. Вот только персики в меду не та вещь, которую запросто может достать странствующий торговец.
Какое там «распродадут», когда их, может, и не продавали вовсе. Пойми ты это!
Персики в меду. Ничего себе! Поверить не могу!
Ты меня слушаешь?
А груши, наверное, тоже очень вкусные? сказала Холо и, взглянув на Лоуренса, полностью проигнорировала его вопрос.
Он лишь тяжко вздохнул в ответ.
Лоуренс собирался продать перец в торговой компании Латопеарона. Имя «Латопеарон» столь же странное, как и «Поросон». Если проследить происхождение этого имени, станет ясно, что возникло оно во времена язычников, живших на этих землях ещё до основания города. Все странные имена несли в себе отголоски тех древних времён. Между тем горожане были религиозны до мозга костей, и таких ревностных праведников действительно нечасто встретишь. Количество глав компании Латопеарона, сменявших друг друга на этом посту, скоро перевалит за пятьдесят, и каждый новый глава был ещё более ревностным верующим, чем предыдущий. Так что после сердечного приветствия (а ведь Лоуренс, считай, с полгода не заезжал к ним) ему тут же настоятельно посоветовали послушать хоть одну великолепную проповедь нового священника. Тотчас началась лекция о спасении души. Похоже, глава компании принял укутанную плащом Холо за монахиню в паломничестве и, что самое неприятное, обратился к ней, чтобы та с присущей ей набожностью помогла ему убедить Лоуренса. Холо согласилась и от души стала поучать его. При этом хитро ухмылялась так, что только он один и мог видеть. Когда хозяин и Холо наконец прекратили свои увещевания, Лоуренс поклялся себе, что ни за что не купит ей фруктов в меду.