Лоуренс кивнул в ответ.
Я согласен с договором, сказал он вслух и отдал пергамент обратно, подавая знак Амати продолжать.
Тот снова взялся за нож и протянул его рукоятью вперёд. Лоуренс принял нож, и договор был заключён. Одобрительные крики и стуки ударяющихся кружек тотчас наполнили комнату. Представление закончилось. Свидетелями сделки стали все присутствующие торговцы и даже сам покровитель гильдии, святой Рамбальдос, именем которого клялся Амати.
«Филипп» и «Хашмидт», стоя посреди всеобщей шумихи, молча смотрели друг на друга. Нож и пергамент передали на хранение главе торгового дома, который взирал на происходившее с немым укором.
Договор действует до конца праздника, то есть до завтрашнего заката. Вас это устраивает?
Лоуренс кивнул и произнёс:
Тысяча торени наличными. Никаких скидок и рассрочек.
Он был уверен, что выложить тысячу торени за раз непосильная задача для Амати, пусть тот и перевозил ежедневно по три телеги со свежей рыбой. Если бы Амати был настолько сильным соперником, Лоуренс был бы наслышан о нём. Другое дело, если Амати уже скопил такую сумму.
Говоря грубо, суть сделки состояла в том, что Холо купили за тысячу монет. Если Амати не собирается перепродать её, он перекладывает деньги из своего кошелька в кошелёк Лоуренса. В таком случае у Амати завтра же начнутся проблемы с закупкой партии рыбы на продажу. Даже если Холо всё-таки согласится выйти за него замуж, их ожидает безрадостное существование. Как верно пел менестрель: «За деньги любовь не купишь», но и другое утверждение тоже было правдой: «Любовью сыт не будешь».
Тогда прощайте, господин Лоуренс. Завтра на этом же месте мы встретимся ещё раз, сказал Амати и уверенным шагом вышел из помещения. Судя по возбуждённому лицу юноши, подобные трудности его не пугали.
Никто не окликнул Амати, и все взгляды обратились к Лоуренсу. Тот понял, что, если сейчас он ничего не скажет, все подумают, что он дурачок, которого только что прилюдно обвели вокруг пальца.
Лоуренс поправил воротник и уверенно сказал:
Только из-за того, что Амати оплатит её долг, Холо не ответит ему благосклонностью.
Раздались очередные возгласы одобрения, после чего их сменили выкрики:
Два к одному за Лоуренса, четыре к одному за Амати! Кто будет ставить?
Знакомый Лоуренса, торговец солью, вызвался принимать ставки. Поймав взгляд Лоуренса, он улыбнулся ему во весь рот. Ставки на него были ниже, а это значило, что ставить на Амати считали более рискованным. Чувство облегчения, которое испытал Лоуренс, увидев сумму выплаты в договоре, не было беспочвенным. Здравый смысл подсказывал, что Амати поступил безрассудно.
Торговцы один за другим выкрикивали ставки. Лоуренс ощутил прилив уверенности, видя, что большинство ставит на него. Поначалу он испугался, когда их недавний знакомый заявил о своих намерениях жениться на Холо, но сейчас Лоуренс считал, что вряд ли этим намерениям суждено осуществиться. Амати и без того сейчас находился в проигрышном положении, и ему нужно преодолеть ещё более серьёзный барьер Лоуренс не сомневался, что это невозможно, а именно: требовалось получить согласие самой Холо. Без её согласия свадьба не состоится. Лоуренс был абсолютно уверен, что у Амати ничего не выйдет, ведь тот совершенно не знает о планах Лоуренса и Холо найти её родину. Он совсем недавно говорил Холо, что «без знания рынка торговец рыцарь без глаз на поле боя», и вот Амати явился идеальным подтверждением справедливости этих слов. Даже если Амати каким-то невероятным образом соберёт нужную сумму, они вдвоём в любом случае поедут дальше на север.
Размышляя подобным образом, Лоуренс извинился перед главой дома за то, что, хоть и против своей воли, стал причиной шумихи, и тут же собрался на выход. Это было правильным шагом: почти все сделали ставки, и Лоуренс снова бы превратился в мишень для любопытствующих, а становиться «закуской» к выпивке ему точно не хотелось. Растолкав столпившихся торговцев, Лоуренс покинул торговый дом и сразу же увидел знакомое лицо. На улице стоял Ги Батос, познакомивший его с летописцем.
Попали вы в историю, я вам скажу.
Лоуренс скривил губы в усмешке, на что Батос сочувственно улыбнулся.
Но вот что, тут же продолжил собеседник, вполне возможно, что Амати достанет эти деньги.
Улыбка сползла с лица Лоуренса.
Не может быть!
Честным, конечно, этот метод не назовёшь
Вряд ли Амати собирался повторять аферу, которую провернул Лоуренс в Рюбинхайгене. В Кумерсуне нет высоких пошлин на товары, поэтому смысл в контрабанде пропадает.
Вы наверняка скоро всё узнаете сами, поэтому не буду вдаваться в подробности. К тому же помогать именно вам, господин Лоуренс, будет нечестно по отношению к господину Амати, который осмелился сделать такое заявление в гильдии. Я только хотел вас предупредить.
Для чего вам это?
Ги Батос рассмеялся звонким озорным смехом.
Иметь напарника в дороге счастье. Я понимаю, что значит для странствующего путешественника лишиться спутника, с сочувствующей улыбкой сказал Батос. Лучшее, что вы можете сейчас сделать, это вернуться в гостиницу и продумать ответные действия.
Лоуренс поклонился Ги Батосу, как деловому партнёру, только что заключившему с ним большую сделку на выгодных условиях, и направился в гостиницу. Лоуренс ошибся насчёт юного торговца, но всё равно Батос не мог знать истинных причин, связывавших Лоуренса и Холо. Лоуренс шёл по главной улице, перекрытой по случаю праздника, и бесконечно обдумывал сложившуюся ситуацию. В итоге он пришёл к тому, что Холо ни за что не поддастся на уговоры Амати.
В гостинице он вкратце рассказал новости Холо, но, вопреки его ожиданиям, девушка не проявила к ним особого интереса. Утром, когда посыльный Марка сообщил об Амати, она выглядела крайне растерянной, но сейчас ей был важнее собственный хвост. Она сидела на кровати скрестив ноги и расчёсывала его, положив себе на колени.
В общем, ты согласился на его условия?
Да.
Ясно неопределённо сказала Холо и продолжила заниматься хвостом.
Судя по всему, Амати не был интересен Холо. Лоуренс сделал вывод, что волновался зря, и посмотрел в окно, как девушка вдруг заговорила:
Послушай.
Что?
Если этот мальчик даст деньги, как ты поступишь дальше?
Зная Холо, Лоуренс не стал допытываться, что именно она имела в виду. Когда она задаёт подобные вопросы, то хочет услышать первое, что человеку придёт в голову.
Лоуренс принял задумчивый вид и нарочно выбрал не самый лучший вариант ответа:
Вычту сумму, которую потратил на тебя, а остальное отдам тебе.
Уши Холо дёрнулись. Прикрыв глаза, она ответила:
О, не испытывай меня.
Мне кажется, несправедливо, когда всё время испывают только меня.
Равнодушно хмыкнув, она продолжила расчёсывать хвост.
Лоуренс намеренно не стал озвучивать первую мысль, которая у него родилась. Он хотел проверить, заметит ли Волчица, что он слукавил.
Если он выполнит свою часть договора, я выполню свою.
Вот как
Холо сидела с опущенной головой, но было заметно, что и хвост её уже не особо интересует.
Конечно, ты вольна поступать как хочешь.
Ты так в себе уверен?
Холо распрямила ноги и опустила их с кровати. Обычно она так делала перед тем, как броситься на него.
Лоуренс отпрянул, но взял себя в руки и произнёс с убеждённостью в голосе:
Я уверен не в себе. Я уверен в тебе.
Об одном и том же можно сказать по-разному, и Лоуренс не мог бы придумать лучше. Холо вскинула брови от удивления, но её быстрый ум сразу же сообразил, в чём дело.
Девушка довольно улыбнулась и соскочила с кровати.
А всё-таки раньше так весело было наблюдать за тобой, когда ты мялся и не знал, что мне ответить.
С тех пор я поднаторел.
Считаешь себя взрослым только потому, что научился держать удар?
А разве это не означает быть взрослым?
Ты просто знаешь, что преимущество на твоей стороне, и потому уверен в победе. Это хитрость, но не зрелость.
Лоуренс закатил глаза, как будто слушал продавца, предлагающего сомнительный товар, а не Мудрую Волчицу, прожившую несколько веков.