«Зато, наверное, он очень вкусный?» подумала Аврора.
Я его разукрашу сегодня позже, ведь на завтра мы назначили самый главный для нашей лужайки день, сказал папа.
Я тоже пойду с тобой? спросила Аврора. Вместе с Сократиком?
Конечно, пойдёшь. Ты ведь тоже живёшь в Тириллтопене.
Да, во всяком случае, это будет не сегодня, сказала мама. А папа с Авророй так внимательно в это время рассматривали торт, что не обратили на её слова никакого внимания.
День лужайки
Рано утром в дверь позвонили, и на пороге появился дядя Бранде.
Ты очень вовремя, сказал папа, хотя он ждал дядю Бранде. Ты с Аннет?
Она будет чуть позже. Перед тем как нам окончательно переехать в город, ей нужно ещё многое закупить.
Хорошо. И вы пообедаете с нами, когда всё закончится.
Я видел объявления. В программе музыка и аукцион, на котором будут продаваться торты. А кто будет держать речь?
Папа, ответила ему Аврора. Он сидел за машинкой и сочинял её чуть не до утра.
А тебе мы поручим продавать торты, сказал папа.
При одной мысли я уже нервничаю.
Вы оба говорите прекрасно, ободрила их мама. Я приеду как можно раньше, чтобы вас послушать.
Перед тем как ты уйдёшь, Мари, я хочу сказать тебе кое-что, сказал дядя Бранде. Видишь ли ты в самом деле не догадываешься?
О чём, интересно?
Взгляни на меня и попробуй угадать!
Ты, наверное, постриг бороду?
Нет, не угадала.
Говори сам, я должна ехать, а то опоздаю.
Я стану нет, лучше по-другому. Мы с Аннет станем родителями!
Ах, как замечательно! воскликнула мама. И когда, Бранде?
К Рождеству. У вас ещё осталась книжка по уходу за новорождёнными?
Вон она, на полке, показал папа. Но скажи, вам не будет холодновато в летнем домике?
Да, с несчастным видом признался дядя Бранде. Он не приспособлен к зиме, хотя мы его всячески утепляли. И та комната, которую я снимаю в городе, тоже не подходит. Хозяйка говорит, что не потерпит в квартире младенца.
Ах, вот как, папа был озадачен. Мы ещё поговорим об этом вечером.
Да, вечером, подхватила мама. Мне тоже есть что с вами обсудить.
И она тут же убежала, а что она собиралась с ними обсуждать, никто тогда толком не понял, да и времени у них не было: папа разучивал речь, Аврора играла с Сократом, а дядя Бранде морально готовился к тому, чтобы продавать торты.
Жители Тириллтопена привыкли время от времени слушать уличную музыку. В городке имелся свой собственный школьный оркестр, который иногда выступал на открытом воздухе. Но в этот день на улице играли сразу два оркестра. У одного на знамени красовался грузовик, и он играл так громко, что заглушал всё вокруг. Это был духовой оркестр водителей-дальнобойщиков, и в нём участвовал сам отец восьмерых детей, который играл на цугтромбоне.
Словом, этот день ничуть не походил на обычный, но, когда на площадь Тириллтопена въехал грузовик духового оркестра, люди и вовсе оторопели и смотрели во все глаза. В кузове стояла самая настоящая пирамида, на каждой ступеньке которой лежало по торту, а рядом с пирамидой стоял бородатый здоровяк в широком белом переднике. Он размахивал молотком и громко кричал:
Всем, всем жителям города! Добро пожаловать на площадь! Всем мужчинам, женщинам и детям! Здесь состоится серьёзнейшее и самое сладкое из собраний! Берите с собой деньги! Ведь здесь и сейчас состоится аукцион! И вы сможете приобрести отличные торты!
Дядя Бранде умолк, и тут же грянула музыка обоих оркестров, вступивших на площадь. Музыка созывала народ. И народ собрался. Звуки отражались от стен зданий, смешивались и улетали прочь.
Займись Сократиком, когда я взойду на трибуну, Аврора, сказал папа.
Хорошо. Ой, сюда пришла Биттелиттен со своей мамой и Пуффи! Папа, что же мне делать?
Стой спокойно и будь умницей! посоветовал он. Мы пришли сюда не ссориться, а для другого! Для того, ради чего придумали этот праздник.
Аврора серьёзно кивнула Биттелиттен, а Пуффи подошёл к ней и подал лапу.
Пуффи боится музыки, сказала мама Биттелиттен, но хочет быть с нами. Он считает, что нам без него не обойтись. Вы подумайте, какие здесь торты!
Это мы испекли их, сказала Аврора. Ну не все, а только один, да и он, кажется, не самый лучший.
Тут же к толпе подошли Нюсси с Бритт-Карен, и Аврора подумала: «Ну вот, сейчас они всё испортят».
Но папа, по-видимому, уже поговорил с Нюсси, потому что она сказала:
Мы больше ненавидеть не будем. Твой папа сказал, что мы можем спокойно стоять и радоваться. Ты видела торт, который испекла мама? Он самый лучший из всех. Этокрендель-торт!
Конечно. В эту минуту Аврора соглашалась со всем, что ей говорили, так она обрадовалась.
Тут же появилась и мама. Но кого она привела с собой? Папину маму и ту женщину, которая жила в её доме. Как же её звали? Лужица!
Я решила пригласить их, сказала мама. Маме Эдварда наверняка захочется послушать, как выступает её мальчик.
А её мальчик уже взобрался на трибуну. Он был бледен, но выглядел очень решительно.
Это мой папа, сказал Сократ. Папа мой.
Ага, согласилась Аврора. И сейчас мы послушаем, что он скажет.
Сократ очень удивился тому, что папин голос заговорил так громко. Он словно зазвучал во всех местах на площади сразу.
Дорогие жители Тириллтопена, обратился папа к толпе в микрофон. Я сейчас задам вам один вопрос, а вы попробуйте ответить! Сколько, по-вашему, стоит куст красной смородины?
Сто крон, сказал один маленький мальчик.
Нет, не так много, сказал папа, гадайте дальше!
Пятьдесят, раздался другой голос.
Это слишком дорого. Назовите цифру поменьше!
Пятнадцать крон, сказала маленькая девочка, которая стояла прямо под трибуной.
Это ближе к истине, но всё-таки слишком дорого.
Восемь крон, сказал мальчик.
На одну крону меньше, и цена будет правильная. Маленький кустик чёрной смородины стоит столько же. А сейчас прикинем, сколько вам, дети, дают на карманные расходы в неделю?
Две кроны!
Пять крон!
Три с половиной кроны!
Хорошо, сказал папа. Если вы будете откладывать из карманных денег совсем немного, то не успеете оглянуться, как сможете купить себе маленький куст красной или чёрной смородины. И он будет принадлежать только вам. А если вы захотите посадить яблоню, сливу или грушу, то вам придётся покупать их за 22 кроны или чуть больше. Кто-нибудь из вас видел сад у корпуса «Ц»?
Некоторые дети прокричали «да», а взрослые закивали головами.
На лужайке перед корпусом было очень красиво, продолжил папа. Но подумайте вот о чём! Представьте себе таким весь Тириллтопенс фруктовыми деревьями и ягодными кустами перед каждым корпусом. Сейчас осень, но представьте себе весну, когда зацветут кусты и деревья. Вот тогда люди из других районов большого города скажут: «Поедем в Тириллтопен поглядеть, как цветут деревья». Или за тем же самым им придётся съездить в Хардангер. А если у вас, у детей, у каждого будет свой куст или своё фруктовое деревце, вы все будете за ними ухаживать и не будете ничего друг у друга отнимать. Вы, наверное, знаете, что кто-то залез в наш сад на лужайке у корпуса «Ц». Но сегодня мы об этом говорить не будем. С этим покончено, мы это зачеркнём. Вот так!
Папа поднял вверх небольшую чёрную доску и крест-накрест перечеркнул её мелом.
Я ведь о чём говорю. Я говорю о детях, которые здесь живут. Мы привыкли покупать ягоды в магазинах или на рынке, и многие представить себе не могут, как кусты и деревья тянутся вверх, подрастая, чтобы потом дать нам ягоды или фрукты. Бывает, что тот или иной куст боится засохнуть или того, что его поломают, но, как правило, всё обходится хорошо, и он стоит всё лето, впитывая в себя дождь и солнце, а потом рождает вкуснейшие ягоды.
Деревья и цветы, они ведь знают вас. И на них так приятно глядеть. Как завязываются на их ветвях плоды и ягоды и как они становятся всё больше и больше. Вы часто будете подходить к ним, и наступит день, когда при их виде у вас в уголках рта защиплет. А потом однажды вы решите сорвать ягодку или плод. Ведь они целиком и полностью ваши. Я уж не говорю о том, какие они все вкусные. Ничего подобного вы в магазине не купите. Представьте себе только, что весь Тириллтопен уже превратился в один большой сад, и вы не задумываясь начнёте откладывать мелочь на куст или деревце.