Они выглядят вместе, как одна шайка преступников, сказал Юджин. Я предполагаю, что они дезертиры. Наиболее вероятно, из какого-то иностранного легиона.
Я тоже так подумала, сказала Джин.
Мудро, что ты не сказала этого им, ответил Хенсон. Если бы ты это сделала, они могли бы стать для нас проблемой. Но теперь они уже в прошлом и направляются на юг.
Я знаю, сказала Джин. Но я волнуюсь.
Отец похлопал ее по плечу:
Не нужно.
Вдруг затрещали кусты. Хенсон повернулся. Два негра дезертира и белый толстяк вышли из зарослей. Каждый из них держал в руке пистолет 45 калибра.
Я считаю, что теперь пришла пора начать волноваться, сказал Уилсон, это ограбление.
Худощавый негр подошел к носильщикам. Не глядя на них, он навел свое оружие. Свою голову он держал странным образом, словно пес, постоянно прислушиваясь к звукам.
Скажи своим носильщикам, чтобы не доставали никакого оружия, приказал Уилсон, иначе мы наделаем в них дыр.
Хенсон обратился к аскари, которые понимали английский, а те на своем языке передали сообщение носильщикам. Хенсон снова повернулся к Уилсону:
Главноене горячитесь, сказал он. Нам не нужны неприятности.
Как и нам, ответил Уилсон. Из всех вещей больше всего я не хочу неприятностей. Забери их оружие, Кэннон.
С оскаленным лицом Кэннон двинулся в их направлении.
Поднимите свои руки вверх и никаких фокусов.
Он снял их револьверы, потратив на расстегивание кобуры и пояса с патронташем Джин гораздо больше времени, чем было для этого необходимо.
Ты и я, мы могли бы немного позабавиться, крошка, сказал Кэннон и обхватил рукой талию Джин, после чего прошептал ей что-то на ухо.
Девушка влепила ему пощечину. Это был быстрый, тяжелый удар, который оставил большой красный отпечаток на его лице.
Ах ты, ведьма, зарычал тот и замахнулся рукой, чтобы ударить ее.
Хенсон, не обращая внимания на нацеленные на него пистолеты, вмешался и всадил короткий правый хук в подбородок Кэннона так, что тот упал на землю, выпустив свой револьвер 45 калибра.
Кэннон забарахтался на земле, дотягиваясь до своего револьвера, схватил его и обернулся, чтобы нацелить его на Хенсона.
Прощай, здоровяк, сказал он.
Но в этот момент вмешался Уилсон и ударил ногой по руке Кэннона, пистолет выстрелил, выпустив пулю, которая просвистела между деревьями. Закричали и зашумели обезьяны, а листья посыпались с них, как разноцветный снег.
Нет нужды никого убивать, сказал Уилсон. За убийство вешают даже в Африке.
Потирая запястье, Кэннон медленно поднялся на ноги. Он посмотрел на Уилсона недоверчивым взглядом.
Мы натворили уже достаточно, чтобы быть подвешенными. И два или десять дополнительных убийств не сделают особой погоды.
Тогда не делай этого, потому что я говорю не делать этого, сказал Уилсон и повернулся к Хенсону и Джин. Мы заберем ваших носильщиков и ваши припасы. Также эти фотокамеры. Такие вещи можно выгодно выменять или продать. Я оставлю вам немного еды и воды.
Мы должны закончить начатое, и просто убить этих ублюдков, сказал Кэннон, покачивая своим револьвером перед лицом Хенсона. Хотя, для девушки мы смогли бы найти применение.
Нет, сказал Уилсон. Оставь их.
Уилсон с оскалом улыбнулся Хенсону.
Я скажу тебе, что это был неплохой удар. Я видел немало хороших ударов, и этот был неплохим.
Ну что же, это очень радует, ответил Хенсон.
Можешь и дальше напрягаться, сказал Уилсон, меня это не волнует, но все, же это был искусный удар.
Хенсону не нужно быть доктором философии, чтобы понять, что это за люди, и он знал, что бы он ни сказал, это ничего не изменит. Уилсон, похоже, не хотел убивать их, но в некотором смысле именно это он и делал, оставляя их в джунглях безоружными. Теперь для них, чтобы выбраться из этого района Африки в более безопасное место, было нужно нечто большее, чем некоторая сопутствующая удача. Возможно, вариант, который предложил Кэннон, был бы лучшим. По крайней мере, смерть была бы мгновенной.
Через несколько минут Хенсон и Джин стояли рядом, фляга с водой и пища лежали у их ног, и наблюдали, как отобранное у них сафари растворяется в джунглях.
Вот же твари, сказала Джин.
Ты обижаешь божьих тварей, ответил Хенсон.
После минуты молчания Джин спокойно сказала:
В этом инциденте была одна приятная деталь.
Хенсон уставился на нее. И что же это могло быть?
Большой, чернокожий был прав: тот удар был очень умелым. Это и была единственная приятная деталь во всей ужасной истории.
Хенсон потер свои сбитые костяшки пальцев. Мне тоже понравилось, сказал он. Но я должен сказать тебе, что пощечина, которую ты выписала ему, также не была второсортной. Ты хорошо заехала по зубам тому молодчику.
Хорошо, согласилась Джин.
Глава 2
Прошло четыре дня. Хенсоны быстро истратили свой скудный паек и начали питаться какими-то фруктами и орехами, увидев, как их ели обезьяны, безо всякого для себя вреда. Но голод они утоляли только отчасти. Будущее выглядело зловещим. Отец и дочь пробирались обратно в направлении, откуда они пришли, но преодолели только незначительное расстояние, все силы оставили их, и к тому же были задержки, необходимые для сооружения платформ на деревьях, чтобы избежать львов, которые всю ночь напролет блуждали в поисках добычи. Хенсон не мог отделаться от мысли о том, что изменение направления ветра может отнести их запах вниз, и если это произойдет, львы могут с легкостью взобраться наверх, в их не слишком высокое убежище и превратить людей в свой ужин. Конечно, и леопард мог бы сделать это. И это была не та мысль, что способствовала глубокому и комфортному сну.
Однако сейчас был день, и настроение Хенсона несколько улучшилось, хотя и не особо, о нем вряд ли можно было с гордостью писать домой. Он сидел на поверженном бревне рядом с Джин, отгоняя кусачих насекомых и обдумывая сложившуюся ситуацию. Они признавали необходимость делать привалы чаще, так как, оказалось, что с каждой милей уставали все быстрее.
Я оказался круглым дураком, потому что взял тебя с собой, сказал Юджин Хенсон. Было бы опасно, даже если бы мы не встретились с теми вороватыми уродами. Мы можем никогда отсюда не выбраться.
Конечно же, мы выберемся, ответила бодро Джин. И не вини себя. Я сама настаивала на этом до тех пор, пока ты не сдался. Я осознаю опасность, как и ты. Но ведь есть ещё Хант и Смолл. Мы с ними уже довольно скоро встретимся.
Хант и Смолл возглавляли группу, к которой Хенсоны надеялись вскоре присоединиться, но в данный момент, они с таким, же успехом могли находиться на другой стороне земного шара. И, к тому же, Джин просто пыталась поднять своему отцу настроение. Девушка не сомневалась ни в Ханте, ни в Смолле, особенно в Ханте, потому, что она выросла вместе с этим мальчиком, который был безумно влюблен в нее. Но Хенсон знал, что она считала, Ханта и Смолла слабаками, а собранными вместе, слабаками вдвойне, и в моменты отчаяния, и Хенсон боялся, что она могла быть права. Юджин осознавал, что должен был выбирать себе спутников больше по способностям и умениям пересекать джунгли, чем по пониманию природы человекообразных обезьян или культуры исчезнувших цивилизаций. Очевидным было то, что мужчина или женщина со знанием леса и умением находить дорогу, возможно, были бы более мудрым выбором.
Но теперь все это не имело никакого значения. Ничего нельзя было изменить. Они были в плохом положении, с любой точки зрения, Хенсон попытался улыбнуться Джин, но дочь посмотрела мимо него и побледнела.
Хенсон развернулся и увидел почти обнаженного великана, который приближался к ним. Лук и колчан со стрелами были переброшены за спину через его правое плечо. Опасный по виду нож висел на его бедре, а в руке было копье с кожаной петлей на рукоятке. Через левое плечо и под правой рукой была намотана грубая веревка. Незнакомец был одет лишь в набедренную повязку из мягкой кожи антилопы. Его черные волосы были длинными и спутанными, а кожа очень загорелой и оплетенной множеством тонких, белых шрамов.
Хенсон встал и сделал попытку заслонить Джин. Мужчина наблюдал за ним, но, ни замедлил движения, ни ускорил его. В конце концов, он остановился в десяти футах перед ними. Его проницательные глаза оценили Хенсона и девушку:Где ваша экспедициясафари? Как вы оказались здесь без сопровождения, еды и оружия?