Рацию нам своими силами не исправить, товарищи. Придется держать курс к северу. А где же дети и профессор? Поднимается ветер. Будет трудно взлететь.
Майра посмотрела вдаль. Во все стороны простиралась необозримая пустыня. Совершенно однообразная. Курамина и детей нигде не было видно.
Девушка встревоженно воскликнула:
Напрасно мы отпустили их. Я пойду их встречать. Она быстро зашагала навстречу ветру, постукивая каблуками по твердому такыру.
Летчик с удрученным видом сел рядом с пассажирами.
Ветер всё усиливался, и песок мело по твердому такыру, как снежную поземку по насту.
Товарищи! Смотрите! вдруг вскочил на ноги сержант. Что это вон тамвидите? Это же ишаки!
И в самом деле, за такыром через бархан медленно двигались какие-то животные. Хотя до них было более километра, однако было хорошо видно, что это действительно ослы. Через минуту они скрылись за барханом.
Если там пасутся ослы, значит рядом аул! воскликнул Тулеген, тоже вскакивая. Сержант, пойдемте узнаем, где мы находимся и куда лететь!
Сержант останется со мной, немедленно заявил старичок.
Ну уж это, папаша, никуда не годится! вспылил лётчик. Сержант пойдет со мной. Я здесь отвечаю за всех, и я командую.
Сержант подчиняется мне. Однако, пожалуй, Вы правы: надо разузнать, сказал Иван Аверьянович. Но один я не останусь.
Как Вам угодно! Идёмте! удивленно посмотрел на старика Тулеген и первый зашагал по такыру. Сержант и Иван Аверьянович последовали за ним. Старичок захватил с собой брезентовый саквояж.
Больше часа прошло в бесплодных поисках. Никакого аула за барханами не оказалось. Всюду был песок и кое-где такыры. Ветер свирепел с каждой минутой. Тучи песка неслись в воздухе. Наконец лётчик устало опустился на бархан. Остальные сели рядом с ним.
Песчаная метель бесновалась всё сильнее.
Но ведь мы своими глазами видели этих ишаков, в чём же дело? Где же люди? недоумевал Тулеген.
Постойте, кажется, я понял, догадался сержант, это были не ишаки, а дикие ослы-куланы. Эх, только напрасно потеряли время, и так далеко ушли от самолёта
Он хотел сказать ещё что-то, но яростный порыв ветра заглушил его слова. Налетел ураган. Всё скрылось в тучах песка. Он мчался с невероятной силой.
Все трое переползли в «ветровую тень» бархана и прижались друг к другу. О возвращении к самолёту нечего было и думать.
Курамин, Майра и дети так же пытались укрыться от бешеного ветра за барханом. Ураган настиг их, когда они уже возвращались и совсем немного не дошли до места, где стоял самолёт. Закрыв собой детей, взрослые легли спиной к ветру. Время от времени им приходилось переползать с места на место.
Солнца не было видно. Его лучи не могли пробить песчаные тучи над пустыней. Песок скрипел на зубах. Глаза резало, застилало слезами. К полудню солнце накалило море летящего песка, сделалось душно и жарко. Обливаясь потом, все лежали, боясь пошевелиться. Мучительно медленно тянулось время. Весь день шумела песчаная буря.
Только к полуночи ураган стих. Измученные люди уснули.
С первыми лучами солнца Курамин и Майра поднялись, разбудили и подняли детей. Сон только немного освежил их, и они побрели по сыпучему песку к самолёту.
Всё изменилось кругом. Многие песчаные барханы переместились. Жалкий кустарник, который рос по северным склонам некоторых барханов, вырвало с корнем и унесло. Странно было слышать в тишине звонкое пение маленькой птичкипустынной славки.
Позвольте, Майра, ведь самолёт мы уже видели, когда налетел ураган? остановился Курамин. Где же он?
Действительно, странно, ответила девушка и остановилась. Мне кажется, это тот самый такыр, на который сел самолёт, хотя его замело теперь песком, и он стал много короче.
И мне кажется, что это тот самый такыр. Странно, очень странно. Смотрите, что это? воскликнул Курамин, указывая на темное пятно на такыре около своих ног.
Девушка сразу поняла, в чём дело:
Именно здесь стоял самолёт Это лётчик слил вчера при мне машинное масло, когда мы ремонтировали мотор
А не могли они просто улететь? высказал Курамин страшную догадку, которая вдруг пришла ему в голову.
Я боялась Вам сказать, но поняла, едва увидела этот пустой такыр, а тут ещё пятно Это чудовищно, ведь с нами дети! И этот странный пассажир, он вёз какие-то ценности, и они просто избавились от нас, а сами улетели, бензина у них много.
Это невероятно! вскипел Курамин. Это же настоящее преступление! Как они могли решиться оставить нас!
Сквозь сон мне показалось, что я слышу какой- то шум. Видимо, они на рассвете завели мотор. Нам остается только односкорее идти к северу, пока есть ещё силы. Вон туда, где видны какие-то горы, до них не так далеко. Там, конечно, есть населённые пункты. Сейчас весна, и мы найдем воду на такырах.
Как жаль, что в старом колодце вода оказалась непригодной для питья! Да, вы правы, нам надо идти к северу. Но какое безобразие, даже детей не пожалели! возмущался Курамин.
Коля гневно сдвинул брови, как отец, и едва сдерживал слезы. Но Гульнара не понимала сложного положения. Она радостно захлопала в ладоши:
Вот прелесть! Пойдем пешком, я буду ловить ящериц! Только сначала хочу молочка
Дура! оборвал её мальчик.
Майра, пусть Колька не ругается! пожаловалась девочка и сердито надула губки.
Перестаньте ссориться, дети! Я кому говорю? Снимите ботинки, а то начерпаете опять песку, сердито сказал Курамин, весь кипя от негодования.
Гульнара, чай пить будем потом, когда придем в деревню. Мы должны долго идти теперь пешком, поняла? ласково наклонилась над сестрой Майра.
Хорошо, покорно ответила девочка, но я сильно хочу молочка
Опять, кажется, ветер усиливается? тревожно сказала Майра, помогая Гульнаре снять ботинки. Ну, идёмте, дети!
Гульнара весело побежала вперед. Но взрослые медлили: нелегко было решиться на опасный шаг.
Кошмар какой-то! сказала Майра, ещё раз оглядываясь вокруг. Негодяи
Ну, будь что будет, произнес Курамин и, махнув рукой, решительно зашагал за Гульнарой.
Едва они скрылись за барханами, как ветерок замел их следы и покрыл затейливыми узорами.
Долго шли не останавливаясь Курамин, Майра и дети, сосредоточенно ступая по ямкам, остававшимся на песке от ног идущего впереди. Дети шли в середине цепочки, а Курамин и Майра изредка менялись местами: впереди идти было тяжелее. Когда уставал один из них, он становился в хвост цепочки, уступая другому место ведущего. Вскоре Гульнару пришлось нести на руках то Майре, то Курамину.
Раскаленный воздух колебал над песками изображения барханов перед усталыми глазами людей. Они держали путь к темной полоске, видневшейся вдали. Полоска оказалась зарослями саксаула. Уродливые, искривленные деревца были совершенно лишены листьев. Их заменяли корявые веточки, покрытые чешуйками. Все вокруг казалось безжизненным, мертвым.
Путники в изнеможении свалились на песок в едва заметной тени саксаула, похожей на тень от тонкого тюля на окнах. Дети сразу уснули.
Надо набрать веток саксаула и зажечь костёр. Если поблизости есть какие-нибудь охотники или чабаныони заметят. У вас есть спички? спросила Майра.
Курамин молча протянул коробок спичек.
Девушка сосчитала их:
Это всё?
Всё!
Вам придется курить только на привалах у костра.
Меня совсем не тянет куритья хочу пить.
Усталые глаза девушки на мгновение оживились, изогнутые брови распрямились:
Я запрещаю вам произносить это слово! прошептала она, показывая глазами на детей. Немного помолчав, добавила: Можете спать, дежурить у костра буду я, боюсьещё уснёте. А сейчас помогите собирать саксаул.
Вскоре сухие ветки саксаула были собраны. Костёр быстро разгорелся, и взрослые легли около ребят. Каждый думал о своем. Наконец Курамин тихо сказал:
Майра, пора нам познакомиться. Не помню, говорил ли я вам, что меня зовут Николаем Васильевичем, я профессор, палеонтолог. По роду моей работы мне не каждый день приходится ходить по пустыне и вообще много ходить. Мы с Колей летим с раскопок в районе канала, знаете? Там идет большая стройка в пустыне
Скажите, Николай Васильевич, грустно спросила Майра, Вам хочется есть?