В моей голове возник вопрос, который я уже почти задал, по поводу того, зачем вообще мы сюда полезли, каждую секунду становится светлее, нам надо просто ждать пока эти человек пятьдесят внутри сдадутся сами, да и днём уже будет намного проще их выловить.
Раз мы додумались, то и они тоже, сказал Максим, кивая на пока ещё закрытые двери выходов на крышу, смотри скоро полезут отсюда, надеюсь кто-нибудь придёт на помощь, а то я один все три выхода не удержу.
Тогда, до меня дошло для чего это надо, лезть сюда. Если европейцы окажутся на крыше, то мы для них будем как на ладони, а они для нас практически неуязвимы. Я стал поглядывать вниз, высматривая бежит ли кто-то к нам на помощь, и пока никто не поднялся мы услышали выстрел, он был точно откуда-то из тех выходов. Максим упал на землю и потянул меня за собой, мы стали отползать чтобы спрятаться за какой-нибудь из труб. Пока мы уподоблялись змеям, за краем крыши показалось лицо нашего солдатаон поднимался по той же лестнице, показал Максиму пять пальцев, через несколько мгновений я понялэто значит, что всего их сюда поднимается пятеро. Все они разделили между собой выходы, обходя их так, чтобы быть вне прицелов врагов, взяв по гранате примерно одновременно забросили внутрь, через секунды последовали взрывы и больше ничего: ни криков, ни выбегающих солдат, ни вообще какого-либо ещё шума. Дверные проёмы задымились, а Максим крикнул:
Нужно спускаться, будем занимать этажи, он хотел продолжить, но его перебил солдат.
По одному? Прозвучал где-то возмущенный голос, они там только нас и ждут.
Ладно, да, Максим повернулся ко мне, покажи вниз, что нам нужно ещё хотя бы десять человек, вот как он показывал.
Я встал и пошёл к краю крыши, так как уже можно было не валяться здесь и сделал всё что мне сказали, солдаты внизу снова зашевелились, и на этот раз загремели выстрелы с одной и, с другой стороны. Снова понадобилось около минуты, чтобы десять человек было здесь, итого нас вышло шестнадцать, по пять в каждый вход.
Если не хочешь, можешь не идти, сейчас уже я ничего не контролирую, это не ночь, никто не спит, там вооружен весь дом, сказал мне Максим, ничего, если ты боишься, такое обычно делают с четырнадцати, просто хотелось посмотреть расхныкаешься ли ты.
Я пойду, почему-то ответил я.
Ну смотри, это не игра, если в тебя попадут, то хватит и одного раза, я-то и тогда тебя не запускал в комнаты, чтобы ты мог побежать если что, а сейчас уже не важно, ты где не стойвезде в опасности. Может останешься здесь?
Нет, я пойду туда.
Нужно было оставить тебя внизу, будто только догадался Максим и пальцами с усилием помассировал себе лоб, тогда пошли, но только попробуй нарушить то, что делают наши солдаты, повторяй всё, и идёшь ты самый последний, ты понял?
Да. Коротко ответил я.
Сейчас уже понятно, что во мне резко стал бить фонтан адреналина где-то в середине этой яркой ночи, а здесь на крыше похоже он обрёл вторую силу, мне было одновременно и страшно, и хорошо, что-то около эйфории, я был уверен, что никакие пули в меня не попадут, что сегодня как бы не складывались событияя останусь живым и невредимым. Это как обычно было глупостью, которую мне получилось осознать только лет через пятнадцать, не знаю рискнул бы я сейчас, оказавшись в такой же ситуации. Что-то мне подсказывает, что нет.
Тем временем солдаты пошли вниз, в дымящиеся выходы на крышу, которые для нас теперь стали входами, я шёл последним, повторяя за солдатами каждое движение, как мне сказал Максим, на чердаке, абсолютно тёмном, кажется без единого отверстия для дневного света, кроме тех выходов, не было никого, видимо тот, кто стрелял в нас побежал обратно, может решил, что нас и так слишком много дня него, а так получится убить хотя бы одного.
Так же просто мы спустились и в подъезд, солдаты сразу прижались к стене, я, естественно, тоже. Двое пошли вниз, а другие четверо стояли около дверей, которые с обеих сторон были закрыты. Секунда и двери с помощью солдатской ноги открылись, так же по двое они влетели внутрьникого, мы пошли вниз, на пятый этажснова пусто.
Перед тем как спуститься на третий Максим сказал, что возможно они рассредоточены по всему первому этажу и смотрят за нашими людьми контролируя вход в подъезд, поэтому, если это так, внизу нас ждёт «самый сок», как он сказал. Солдаты спустились, следом, самым последним как обычно я, снова выламывание дверей, но вот на этот раз меня передёрнуло от неожиданных звуков выстрелов, которые разорвали почти идеальную тишину. В одного из наших солдат уже разрядилась очередь, он рухнул на пол, а тонкие струйки крови стали быстро стекать по бетонным ступеням лестницы. В это же мгновение Максим забросил гранату в квартиру и все трое взрослых, что остались в живых отбежали за стену, взрыв, русские солдаты вбегают в квартиру ещё несколько выстрелов, они выходят обратно.
Уходи выше, необычно строго бросил мне Максим.
Я бы и ушёл, но что-то удерживало меня на этом месте, а ему уже больше некогда было меня уговаривать. Мы услышали шаги, кто-то поднимался с низу, Максим бросил гранату вниз, она и разорвалась где-то на первом этаже вряд ли причинив вред кому-то кроме стен подъезда. Русские солдаты побежали обратно в квартиру, чтобы занять более выгодное положение, а я, не понимая, что делаю сам побежал за ними, вместо того, чтобы бежать на крышу, как мотылёк летит на свет, видя там самое тёмное место, так и я бежал к Максиму, почему-то думая, что с ним мне будет безопасней всего. Чудом успев забежать внутрь, я кажется даже краем глаза увидел поднимающегося солдата европейской армии. Максим схватил меня за шиворот и со всей силы бросил в глубину квартиры, одарив попутно таким взглядом, чтобы мне точно было понятно, как он недоволен тем, что я его не слушаю.
Опять прогремели выстрелы, а на пол рядом с нами приземлилась граната, и не русская выпала у кого-то из рук, а это был подарок от врагов, один из наших солдат не растерялся и пнул её обратно, солдаты ушли в ещё большую глубь, чтобы укрыться от взрыва. Громкий холопок, у меня в ушах страшно зазвенело, такое уже было не раз за сегодняшнюю ночь, я уже почти привык, но в этот раз стало нестерпимо больно, рот открылся сам собой, а комната плыла, я даже не понимал стою я или лежу, но скорей всего я валялся и был похож на рыбу, которая сама не знает, как очутилась на берегу, а сейчас судорожно открывает рот и шевелит плавниками. В комнату вбегали солдаты и даже в этом состоянии я понимал, что они не русские, где делись все наши, в смысле русские?
Я помню, как уже стоял и своей бессознательной походкой побрёл куда-то, меня толкали, швыряли, а я вставал и шёл. Квартира казалась бесконечным коридором каждый раз с новой дверью, никакого шума. Заболела голова, а стены стали становиться на место, сознание вернулось и первое, что я увиделэто Максим, который пытается не дать здоровяку, раза в два больше чем он сам, пристрелить его. Максим сидел прижатый к шкафу, а здоровяк к нему спиной, пытался вывернуть пистолет так, чтобы выстрелить в него, это было бы смешно, если бы не было так страшно. Одной рукой Максим душил европейца, а второй отводил от себя пистолет стараясь направить его в голову нашего врага.
Нож на полу, рычал Максим, удерживая этого большого мужчину, убей его пока я держу.
Я смотрел везде, но не видел ножа, они вдвоём орали, что не помогало мне искать, я наконец-то заметил, то что нужно было, тело ещё плохо слушалось, но всё же я подобрал нож и пошёл в самый эпицентр драки. Окровавленное лицо Максима искажалось в гримасе не хуже, чем лицо, европейского солдата, у меня же голова немного кружилась, а руки мгновенно потеряли все силы, я будто был не состоянии даже поднять их, будто бы их привязали невидимыми верёвками к полу. Это было всего лишь мгновение, когда Максим, бросив борьбу за пистолет, второй рукой схватил его за волосы и потянул их так, что подставил мне горло того солдата под удар, из-за того, что-то мои руки были «привязаны» к полу, моё лицо скривилось так же как у них обоих, я замычал, когда рвал эти невидимые канаты, но воткнул нож в горло солдата. Это всё происходило в считанные секунды, а вспоминается так, будто мы возились там час. Прошло совсем немного времени до того, как европеец стал терять силы, выронил из рук пистолет, а его огромное тело обмякло в руках Максима. Я стоял и смотрел то на одного, то на второго. Понемногу возвращался слух, вместо бесконечного писка и будто приглушенных голосов, я стал слышать всё четче, правда везде вокруг только гремели автоматы и взрывы гранат.