В колонну по четыре становись! послышалась команда и почти сразу вслед за ней другая: Шагом марш!
Взвод двинулся к воротам. Четверо красноармейцев первой шеренги по двое с каждого конца с трудом вытянули из массивных скоб длинное, тяжело окованное железом бревно-засов. Створки ворот бесшумно распахнулись. Строй вышел из тюремного двора. Следом выехал на бричке Овчинников. Беззвучно сошлись за его спиной половины ворот, глухо загремело водворенное надзирателями на место бревно-засов.
Пойдете к Кривой балке в распоряжение Баранова, приказал Овчинников помощнику. Я догоню.
Есть! молодцевато козырнул помкомвзвода и приказал строю: Прямо шагом марш!
Взвод скрылся за густой пеленой дождя. Триста семьдесят семь белогвардейцев, способных на все, остались почти без охраны. Овчинников оглянулся на темную безмолвную громаду тюрьмы, словно прощаясь с ней, и тронул с места коня. Лошадь затрусила к опушке близкого леса.
Прошло около часа. Дождь лил не переставая. Тревожно шумели под ветром сосны. Овчинников, нахлестывая коня, гнал бричку темной таежной дорогой. Рядом с ним сидел Плюснин со скрученными за спиной руками.
Господин капитан, ничего не потеряно, умоляюще говорил Плюснин. Синельников объяснил мне, где список!
Какой список? злобно огрызнулся Овчинников, не поворачивая головы. Вы что несете? Совсем ошалели от радости.
Список агентуры! с жаром выдохнул Плюснин.
Овчинников неприязненно покосился на него, хмуро спросил:
А вы, часом, не того?.. Он выразительно повертел пальцем у виска.
Неужели есаул ничего вам не сказал?.. опешил Плюснин. Вам, Овчинникову?.. Какая сволочь!.. Ротмистр едва не плакал от досады, видя, что его не воспринимают всерьез. Выслушайте меня, господин капитан! Отступая, мы в каждом городе проинструктировали прежнюю жандармскую агентуру с лихорадочной поспешностью заговорил беглец. Испытанные люди Ненавидят красных Операцией руководил Синельников, он полковник жандармерии Ему одному известны клички, пароли, адреса Под Воскресенском мы оказались в окружении Выбрались А Синельников попал в плен Единственный список агентов успел спрятать в лесу В тюрьме назвался штабс-капитаном Его агентура главный козырь в будущей борьбе с красными в этих краях Мещеряков специально оставлен командованием, чтобы любой ценой добыть список Он послал в тюрьму меня Послал узнать у Синельникова, где список, и вернуться Так бы и вышло, если бы меня не раскрыли
Чушь! бесцеремонно перебил Овчинников. Специально посылать вас, когда в тюрьме есть Важин?.. Чушь собачья!
Но Важину Синельников ничего не хотел говорить! уже в полном отчаянии воскликнул Плюснин. Не хотел и все, понимаете?.. Он его в первый раз видел! А я работал у полковника, мне он верил!..
Послушайте, Плюснин, зачем вы рассказываете все это? Овчинников устало зевнул. Даже если это и правда мне-то она к чему? Он недоуменно передернул плечами и хлестнул коня.
Как это к чему?.. Да мы с вами Мы можем. Плюснин глядел на Овчинникова с опаской и никак не мог решиться договорить. Ну зачем нам Мещеряков, господин капитан?.. Он сглотнул ком и, едва дыша от страха, хрипло выпалил наконец: Мы продадим список в Маньчжурии японцам!.. Сказал и сжался в комок.
Что?! Овчинников резко остановил коня и рывком повернулся к Плюснину. На его лице была написана такая ярость, что ротмистр инстинктивно качнулся назад и втянул голову в плечи, ожидая удара. Вы, русский офицер, посмели мне?!. Он рванул из кобуры браунинг.
Что вы делаете! заблажил, побелев, Плюснин. Я ваше спасение!
Овчинников, опомнившись, зверем зыркнул на ротмистра и сунул пистолет в кобуру.
Пес с вами, сказал он хмуро. Пусть вас шлепнет есаул.
Он шлепнет вас! Вас, а не меня! завизжал Плюснин. Я скажу, что Синельникова убили вы! Вы! Он не хотел с вами идти! Есаул поверит мне! Мне, не вам! Я ему нужен! Я знаю, где список! А вы не нужны! Не нужны! Вам конец! Мещеряков ваша смерть! Вы не доживете до утра!
Не на шутку озадаченный неожиданным поворотом событий Овчинников, с опаской глядя на Плюснина, хмуро спросил:
Почему же вы предлагаете мне сделку?
Вы спасли меня, а он бросил на съедение комиссарам! с жаром объяснил Плюснин, которого реакция Овчинникова несколько обнадежила. Он подлец! Я не хочу отдавать ему список! Пусть его в Харбине выведут в расход! А нам японская резидентура миллионы уплатит! Миллионы! Золотом!
Готовая агентурная сеть в Сибири Взгляд Овчинникова смягчился, стал задумчивым. Конечно, о таком любая разведка мечтает. А как же мы? Наша будущая война с красными?.. Согласен, есаул последняя мразь, но цель-то святая.
Лошадь всхрапнула и переступила с ноги на ногу. Овчинников сошел с брички и стал подтягивать подпругу.
Нет никакой цели! Нет! Все это для дураков! с яростью выкрикнул Плюснин и спрыгнул на землю вслед за Овчинниковым. И агентура не спасет! Из России нас вышвырнули навсегда! Возврата не будет! Неужели вы не понимаете?!
Овчинников, подтянув подпругу, разогнулся. Он уже смотрел на ротмистра с явным сомнением.
Каждый думает о себе! хрипло я страстно уговаривал его Плюснин. Мещеряков потому охотится за списком, что спасает свою шкуру. Плевать ему на Россию и на нашу борьбу! Перестаньте наконец сомневаться, вы, идеалист! Дайте отплатить вам за спасение! Миллионы за благородство такое раз в жизни выпадает!
Я-то считал, что благородство награждается лишь в дурных пьесах, нерешительно усмехнулся Овчинников. Никогда не думал стать миллионером, да еще так внезапно.
Вы им станете, едва мы окажемся за кордоном, проникновенно произнес ротмистр. Слово белого офицера. К рассвету мы будем в Маньчжурии. Грязь, кровь, тиф, блевотина все останется здесь, у большевиков, будь они прокляты. Продадим списки и в Париж, в Нью-Йорк, куда угодно. С миллионами весь мир наш! Забудем Россию, как страшный сон
Все равно никаких богатств не хватит, чтобы выкупить свое прошлое, задумчиво проговорил Овчинников. Помолчал, пытливо глядя на Плюснина: Впрочем, в вашем неожиданном предложении, кажется, действительно есть некоторый резон
Он снова замолчал, уйдя в себя. Бледный Плюснин затаил дыхание. Ждал. Наконец Овчинников забрался в бричку, решительно указал ротмистру место рядом с собой:
Садитесь. Говорите, куда ехать.
Плюснин, просияв, прыгнул в бричку. Счастье продолжало улыбаться ему. Он осуществил первую часть замысла и теперь был уверен, что сумеет привести в исполнение вторую его половину. Осталось совсем немного. Жизнь была прекрасна, несмотря ни на что.
Пока прямо, дальше я покажу, сказал ротмистр.
Овчинников хлестнул коня, и тот резво взял с места.
В то время, когда бричка катила через лес к обещанному Плюсниным кладу, у дорожной развилки с облезлым указателем «Шмаковка 3 В» угрюмо мокли под дождем двенадцать кавалеристов Баранова. Постепенно в темноте возник и стал расти ритмичный звук множества тяжелых шагов.
Идут, наконец-то, тихо сказал кто-то.
Из-за поворота появился ступающий по лужам взвод тюремной охраны.
Прибыли, товарищ Баранов, бодро доложил помкомвзвода темнолицему кряжистому командиру с маузером в деревянной колодке у пояса. В ваше распоряжение. Дроздов сказал догонит.
Ладно, топайте за нами, приказал Баранов.
Конники рысцой затрусили по дороге. Следом грузно затопал усталый взвод.
Пока к месту допилишь, как раз до костей вымокнешь, проворчал помкомвзвода. Хоть бы есаул проклятый быстрей явился.
Амба есаулу, не сорвется о крючка, сказал Баранов сурово. Все, отпрыгался Мещеряков.
Из придорожной канавы, раскидав валежник, осторожно выбрался насквозь промокший и продрогший Остроносый. Связник постоял, поглядел вслед ушедшему ва поворот отряду и, ухмыльнувшись, скрылся в темной лесной чаще.
Тем временем бричка Овчинникова, дробно застучав колесами по обнаженным корням деревьев, бойко свернула с проселка в лес и, попетляв между могучими стволами, остановилась у полуразрушенного хутора. Дождь не ослабевал. Глухо шумел в соснах ночной ветер. Овчинников спрыгнул с брички, обмотал вожжи вокруг дерева, развязал руки Плюснину, достал из-под брезента фонарь «летучая мышь».