Мне он после этого почему-то сразу перестал нравиться. Стоит какой-то притырок с кейсом, пиздит тут.
Да это они,показывает Собака на нас.Вы проходите, садитесь. Может, чаю?
Чай Собака последний раз пил года два назад, ещё в школе. А тут, глянь, растрынделся.
А где Саша?взволнованно спрашивает чувак.
И тут все в самом деле думаюта где Саша? как-то так сложилось, что в последние несколько дней нём все забыли, я так точно, как-то так произошло, что у каждого своя запара, свои проблемы, ну, знаете, как это бываетзакрутился по делам, а потом вдруг оказывается, что не знаешь даже, где твои друзья поисчезали.
Может, на занятиях,говорю неуверенно.
Нет, я там уже был,произносит дядя Роберт.Мне сказали, что у вас занятий уже неделю как нет.
Серьёзно?спрашиваю.
Да. Посоветовали тут поискать, у вас.
Ну, это правильно,говорит Вася, чтобы как-то его успокоить.Правильно. Где же его ещё искать.
Собака,спрашиваю я,а на футболе его с вами не было?
Нет,произносит Собака.Хотя, в принципе,он обращается непосредственно к дяде Роберту,я там сознание потерял, поэтому наверняка не помню, может, и был.
А что произошло?
У Саши беда,произносит дядя Роберт и садится при входе на свой кейс. Я ещё думаю, что он на самом деле у него пустой и он его вместо стульчика носит.
Что за беда?спрашиваю.
С отцом.
Так у него же нет отца,говорю я.У него же отчим.
Он ему был как отец,говорит дядя Роберт.
Да ну,вдруг говорит Собака, отец и отчимэто совсем разные вещи. Хотя,добавляет,в принципе один хуй.
Подожди,говорю я Собаке.А почемубыл?
Он погиб,произносит дядя Роберт.Позавчера.
Как погиб?
Застрелился.
Как?
У него ружьё было.
Про ружьё Карбюратор рассказывал. Он вообще о своих родителях говорить не любил, но что-то где-то всё-таки рассказывал, там у него как-то всё замороченно выходило, отец его их оставил, когда он ещё совсем мелким был, потом появился этот чувак, с ружьём, Карбюратор говорил, что он просто конченный, что он постоянно бухает, ходит и отстреливает вокруг их дома всё живое, время от времени его забирают, но потом отпускают на волю, вместе с ружьём, какой-то у них там совсем дикий Запад выходил, если послушать Карбюратора. Ещё он рассказывал, что у его отчима не было одной ноги, не от рождения, конечно, не то, чтобы он был каким-то патологическим выродком, ему её просто однажды отрезали, это ещё был совок, но для отчима уже началась его персональная гражданская война, с которой он и вернулся на протезе. Эту историю Карбюратор рассказывать любил, он смаковал детали, изображал всё это в ролях, одним словомистория ему нравилась. Как я уже сказал, отчим всё время таскался с ружьём, хорошим коллекционным, если верить Карбюратору, ружьём, их там вроде как была целая компания безумных охотников за скальпами, лицензий у половины из них не было, но кто-то из них работал в районной прокуратуре, поэтому они могли хоть на броневиках гонять, никакое гаи их бы не остановило, охотились они круглый год, с сезонами не считались, просто набухивались, брали ментовский бобик и гнали в степь, в сторону российской границы, а поскольку, повторюсь, совок ещё держался своей кучи, то границы никакой и не было, они просто гнали, сколько им хватало бензина, а потом, заглохнув где-то посреди яровых там или озимых, как могли добирались домой, вместо трофеев таская на плечах друг друга. Мне эта история тоже нравилась, я не понимал в принципе Карбюратора, у тебя, говорил я ему, такой прикольный отчим-ебанат, что ты на него гонишь, лучше бы съездил с ним, привёз бы шкуру какого-нибудь мамонта, я себе мог представить такую поездку, это они так могли гнать в принципе до самого Каспия, как краснокожие в прериях, истребляя по дороге всю окружающую фауну, а уже выехав к Каспию, набить там целую гору верблюдов, или кто там на том Каспие водится, и назад, прикольно; но Карбюратор таких вещей не любил, а можетлюбил, только не подавал вида. И вот однажды, во время очередного бухалова, их пьяная компания выехала в поля, и где-то там они заглохли, и вынужденно переночевали. А утром на них наткнулись комбайны, поскольку была жатва, не сезон, опять-таки, и застряли они где-то просто в покосах. Комбайны ехали, растянувшись на несколько сотен метров, и вдруг перед ними появились краснокожие, вернеекраснорожие чуваки с ружьями. По крайней мере я так себе именно так представляю. Ближний комбайн, который шёл просто на них начал поворачивать и тут у него забилась косилка, поэтому комбайн остановился, оттуда вылез чувак, и боязливо обзывая охотников, начал лезть ногою просто в пасть своего сатанинского агрегата, пытаясь пробить тромб, что образовался; Карбюратор нам потом на схеме показывал, на схеме, по крайней мере, это выглядело страшно, я уже не говорю про технику безопасности. Ну, да кто же ради этого будет глушить комбайн, всё-таки битва за урожай, всякая такая фигня, что тут говорить. И вот охотники, всё ещё чувствовали себя на охоте, вдруг решили помочь комбайнёру, не знаю, может, у них там совесть откликнулась, хотя вряд ли, наверное, им просто было по приколу справиться с таким монстром, как сельскохозяйственный комбайн «Нива»; «Нива», «Нива»,кричал Карбюратор, ему во всей этой истории, очевидно, нравилось большое количество техники, и этот его кумарной отчим тоже полез своей ногой и даже пробил тромб, и косилка закрутила своими металлическими зубами, заглатывая в свою пасть очередную порцию народного урожая, с правой ногой отчима включительно, чувака успели выдернуть назад, но уже без ноги, хотя могло быть значительно хуже. А так просто откусило по яйца, во всяком случае, так говорил Карбюратор. Я себе пытался представить, что было потомхорошо, думал я, он уже был без ноги, его, скорее всего, повезли в больницу, хотя, как они оттуда выбирались? На комбайнах или что? Ну, да ладно. А нога? Это же доброе сельскохозяйственное нутро комбайна, как я его себе представляю, уже было набито несколькими сотнями килограммов золотистого зерна, перемешанного с хрящами и жилами отчима, плюс неорганические вещества, ну там, военный башмак, хэбэшная штанина, корочекуча сырья, интересно, что хлеборобы с этим всем добром делали, сто пудов же не высыпали, наверное же, сдали государству, это уж точно, знаю я этих подлых хлеборобов, они бы и говно собственное сдавали, если бы его кто-то принимал, и я дальше себе представлял эту выпечку и этот хлеб, короче, кровавые фантазии простого парня, знаете, как оно бывает. И вот чувак дальше жил себе, теперь уже с одной ногой, но ему, как я понял, было вполне достаточно, по крайней мере он и дальше бухал и отстреливал всё, что двигалось, просто монстр какой-то.
Как можно застрелиться из ружья?подаёт голос Собака.Там же ствол длинный, на себя не направишь.
Ну, а если рикошет?спрашивает Вася.
Ну да,говорю,он что сначал стрелял, а потом кидался ловить пулю, или что?
Нет,произносит дядя Роберт.Он ногой на курок нажал.
У него же одной ноги не было, правда?спрашиваю.
Да, правой,произносит дядя.Он левой нажал.
Он чтолевша?спрашивает Собака.
Собака,призываем мы его к совести.
Представляете?говоритт дядя Роберт.Его нашли, так сначала даже опознать не моглиему же полголовы снесло. По носку узнали.
У вас там, наверное, много одноногих охотников?спрашиваю я, но дядя Роберт даже не обижается.
Так где он теперь?спрашивает Вася.
В морге. Послезавтра похороны.
Послезавтра?
Да, после обеда. Они ему попробуют ещё черепушку собрать, понимаете?
А если не соберут?говорю.
Не знаю, сожгут, наверное. Нужно Сашу найти, чтобы он приехал. Я уже на занятиях был, но они сказали, чтобы я тут искал.
Тут его нет,говорит Вася.
А где он может быть?спрашивает дядя Роберт.
Ну оставайтесь,говорю я,подождите.
Не могу. Меня дома ждут. Сестре нужно с похоронами помочь, потом в морг съездить, они же ему голову попробуют собрать, нужно, чтобы похоже было..
У них что,спрашивает Вася,много вариантов?
Слушайте, парни,дядя Роберт встаёт с кейса и подходит ко мне,найдите его. Сестра очень просила, чтобы он был. Они там не очень ладили, но его уже нет, понимаете? Это же такое. А время у вас ещё есть, до послезавтра. Найдите. Я вам тут привёзон открывает кейс и достаёт оттуда три бутылки коньяка.