Ну, чего ты ждешь? Папа уже от телефона отошел. Что он сказал? сердился я.
Что он сказал? Как узнаешь, так сразу сядешь! покачала головой Магда и сама села на стул. Он сказал, что у нас две сестры!
Какие две сестры?
Обыкновенные. Близнецы! Сегодня родились.
Мама родила близнецов?! Не может быть! И папа тебе это сказал?
Да-а-а. И еще, чтобы я сказала тете, что обе чувствуют себя прекрасно.
Ну, нашей маме везет! крикнул я. Мы близнецы, теперь опять близнецытут поседеть можно! И к тому же две девицы!
Слушай, Магда, а где мы возьмем для них вторые распашонки, и вторые пеленки, и вторую коляску и вообще все второе?
О, ничего страшного. Все, что мама приготовила для одного ребенка, можно разделить на две части, и для каждой сестры будет по половинке. Понимаешь?
Коляску тоже? спросил я, а Магда сказала, чтобы я перестал острить. Сейчас не время для шуток. Мы должны придумать имя для второй сестры, и сделать это надо немедленно, потому что нужно записать в бумагах фамилию и имя каждого такого малыша.
Она права. Для одного ребенка имя у нас уже есть. На всякий случай и для мальчика, и для девочки. Если бы родился мальчик, его имя было бы Рафал, а если девочкаЭва. А сейчас нужно найти еще одно дамское имя и к тому же как можно скорее!
Мы начали вспоминать все девчоночьи имена, но ни одно из них нам не нравилось. Я посоветовал взять календарь с именами и выбрать имя оттуда. Там полно имен и не только таких, которые встречаются на каждом шагу, вроде Анок, Малгосек, Мариол. Но есть и необыкновенные, такие как Аполония, Теодозия, Евфемия
На это Магда сказала, что мне надо лечиться и что, когда у меня будет собственная дочка, я могу ее назвать даже Папетерией или Полопириной, а она для своих сестер должна найти приличные имена, чтобы потом за них не стыдиться.
Я не очень понял, какие «приличные» имена Магда имеет в виду, но принес календарь, и мы начали выбирать.
Мы по очереди читали все имена, которые там были. Подряд. Самые красивые Магда записывала на листке бумаги, чтобы их не забыть.
Когда мы дошли до середины, у нас были уже Каролины, Изабеллы, Сусанны, Катажины И чем больше этих имен, тем труднее нам было выбрать что-то подходящее. Мы начали ругаться, потому что Магде нравились одни, а мне другие.
В конце концов мы нашли такой выход: пусть решит случайто есть надо открыть календарь в любом месте и наугад ткнуть пальцем и больше уже ничего не менять! На какое имя попадешь, такое и будет, и все!
Магда раскрыла календарь, я закрыл глаза и ткнул пальцем в первую попавшуюся страничку. Вышло четвертого декабряБальбина и Паулина. Вот и хорошо! У обеих именины в один и тот же день, и хотя имена нам не очень нравились, но зато не будет проблем с именинами. Все в один день!
Когда тетя Юстинка вернулась из магазина, мы сразу ей сообщили, что звонил папа и сказал, что у нас две сестричкиПаулина и Бальбина, что обе чувствуют себя прекрасно.
Тетя сразу вроде бы онемела. Она стояла и смотрела на нас, как будто не понимала, о чем мы говорим.
Тетя, ты слышишь? У нас близнецы! крикнул я тете в ухо.
Она махнула на меня рукой и обратилась к Магде:
Что это за история? Вы что, шутить вздумали? Я тут хожу, нервничаю, а у вас только глупости на уме!
Но, тетя, какие глупостиведь это правда. Папа звонил и велел тебе передать
Что близнецы?
Ну, да! Девочки! Паулина и Бальбина
Тетя поставила корзинку с продуктами на стол, сама села и начала покачивать головой.
А вы меня не обманываете? спросила она еще раз, чтобы убедиться, что мы ее не разыгрываем. Мы покрутили головами, что нет. Она внимательно посмотрела нам в глаза, но, видно, не нашла в них ничего подозрительного и наконец поверила.
Ну, разве я не говорила? Я все время повторяю: в этом доме всегда все не как у людей! И сейчас тоже! Кто бы поверил. Близнецы! вздохнула она.
Непохоже, чтобы ее обрадовала эта новость.
Мы начали готовить уроки, но сегодня у нас почему-то ничего не получалось. Мы с нетерпением ждали папу.
И когда, наконец, раздался знакомый треск открываемого замка, мы выскочили в переднюю и бросились на папу, чуть было не повалив его на пол.
Мы стащили с него пальто ия с одной стороны, Магда с другойуцепились за его руки.
Успокойтесь! Вы меня на куски разорвете! упрашивал нас папа. Что вам надо? Я сейчас все расскажу!
Ты знаешь, у нас уже есть имена! Сказать, какие?
Ну?
Паулина и Бальбина! закричали мы как по команде.
Вы хотите, чтобы у нее было двойное имя?
Нет! Мы хотим, чтобы одну звали Паулина, а вторую Бальбина!
Простите какую вторую? спросил папа, усаживаясь за стол.
Вторую сестренку. Ведь их две
Две? удивился папа. Я ничего об этом не знаю. Почему две? Откуда они взялись?
Как это откуда! Родились. Ты же сам об этом сказал.
Я сказал? еще больше удивился папа, а тетя Юстинка начала как-то недоверчиво на нас смотреть.
Конечно, сказал! По телефону. Я же хорошо слышала. «Обе прекрасно себя чувствуют».
Папа посмотрел на Магду, у которой неизвестно почему было обиженное лицо, и неожиданно начал страшно хохотать. Он хохотал и хохотал. А мы стояли рядом и не понимали, отчего ему так весело. Ведь не близнецам же он так радуется!
Наконец папа перестал смеяться, взял Магду на колени и погладил по голове:
Прости меня, доченька, за это недоразумение. Это моя вина. Действительно, вспоминаю, я сказал «обе», но это значило: мама и малышка.
Выходит, у нас только один ребенок! Ууу! заревела она так, что тетя Юстинка, которая как раз в этот момент ставила перед папой тарелку с супом, подскочила от неожиданности.
С ума можно сойти с этими детьми! Вечно они что-нибудь придумают! Я уже сообщила всем знакомым, что у нас близнецы, а тут пожалуйстаблизнецов нет! Постоянно озорники что-нибудь напутают! А как теперь людям в глаза смотреть? Только и жди от них чего-нибудь! ворчала тетя, но по ее лицу было видно, что на этот раз она довольна.
Я тоже обрадовался. Все-таки две сестрыэто не три!
Только у Магды на весь вечер испортилось настроение.
Но в этом нет ничего удивительного.
Эва проглотила льва
вот уже новая сестренка у нас дома! И не какая-нибудь там Бальбина или Паулина, а обыкновенная Эва.
Я должен сказать, что всю первую неделю я не был от этого в восторге. Ни я, ни Магда. Потому что почти весь дом был перевернут вверх дном.
Во-первых, нам постоянно приходилось ходить на цыпочках.
Через несколько дней я сказал Магде, что если это будет долго продолжаться и мне вот так придется тренироваться в ходьбе на цыпочках, то я наверняка стану не конструктором машин, как собирался, а танцовщиком. Возможно, даже прима-балерином стану.
Скорее прима-обжорой, сказала Магда. Если ты будешь столько есть, то станешь жирным, как поросенок тети Марыси. Прима-балеринаэто женщина. Она должна быть худенькой и стройной. Прима-балеринасамая лучшая танцовщица в балете.
Об этом обжоре Магда сказала из зависти, потому что я как раз в этот момент уплетал четвертый кусок пирога со сливами. Такой пирог со сливами, как делает наша мама, я могу есть без конца и днем, и ночью. А Магда не может. А почему? Потому что они решили с Боженой худеть. Уже второй день худеют, но я думаю, что Магда больше недели не выдержит. Даже сейчас она смотрит на пирог жадными глазами.
Ну так вот, во-первых, мы ходили на цыпочках.
Во-вторых, человек за все это время не мог дома слова громко сказать, потому что никогда не известно, спит уже Эва или только засыпает. Нам с Магдой постоянно приходилось говорить шепотом, что лично для меня большая мука. Я люблю иногда покричать, особенно когда разговариваю с Магдой.
В-третьих, и на меня, и на Магду вообще перестали в доме обращать внимание. Все только и были заняты ребенком. Без конца только о нем и говорили, и дома ничего иного не было слышно, кроме: «Эва то, Эва сё» прямо тошно!
Но так было в самом начале. Сейчас самое плохое позади. Все уже немного успокоились, а самое главное, что не мы приспособились к Эве, а Эва начала привыкать к нам. Честное слово! И даже как-то раз, когда Магда заорала на меня как в давние добрые времена: «Снова ты ходишь по дому в грязных ботинках, уродина несчастная!», а к тому же это свое «уродина несчастная» она проорала так, как только она одна может и на полную мощность, то Эва, хотя и спала, открыла один глаз иклянусьулыбнулась мне. Похоже, сестренка дала мне знак, что она на моей стороне. И я подумал, что, пожалуй, мне эта малышка начинает нравиться.