Долговязый угрюмый матрос со впалыми щеками подозрительно посмотрел на меня.
Куда это ты собралась? поинтересовался он и широким шагом направился в мою сторону. На нем был полушубок с блестящими пуговицами, а в ушах толстенные золотые кольца.
Мне надо на корабль, сказала я. Хочу добраться до Портбурга.
Вот как! проговорил мужчина, разглядывая меня. И у тебя есть деньги заплатить за поездку, как я понимаю?
Нет, но я готова все отработать, ответила я, ведь именно так собирался поступить отец. Я могу помогать по хозяйству.
Тут и второй моряк повернулся в мою сторону. Оба ухмыльнулись.
Да что ты говоришь! рассмеялся один. Здорово придумано! Но, к сожалению, у нас на корабле нет никакой работы для того, кто еще даже до фальшборта не дорос. А зачем тебе, кстати, в Портбург? Это не место для малявок.
Хочу разыскать Белоголового, ответила я. Он увез мою сестру. Я хочу забрать ее обратно.
Мужчина побледнел и вытаращил на меня глаза. Никто больше не ухмылялся.
Белоголового?.. Ты что, совсем
Моряк запнулся и покосился в сторону темного горизонта, словно боялся, что сейчас оттуда на всех парусах примчится «Снежный ворон». Он сглотнул, а затем покачал головой:
Убирайся отсюда. В Ледовом море от тебя никакого толку.
Она может пригодиться мне, произнес вдруг кто-то громовым голосом. Угрюмый обернулся. За его спиной стоял широкоплечий великан с рыжей лохматой бородой и здоровенным пузом.
Моряк с золотыми серьгами вскинул брови.
Вот как? На что же, позволь спросить, Фредерик?
Тот, кого звали Фредерик, посмотрел на меня.
Умеешь чистить брюкву?
Да.
А ощипывать птиц?
Да.
Чистить рыбу?
Да.
Варить горох?
Да.
Выбирать червей из хлеба?
Тут я ответила не сразу: черви что может быть противнее? Но потом я все же кивнула:
Да.
Фредерик обернулся к угрюмому:
Видишь, она на многое сгодится. Мне нужен помощник на камбузе, но там так тесно, что приходится искать кого-нибудь поменьше. Вот эта кнопка прекрасно подойдет.
Угрюмый сжал кулаки:
Кто тут капитан ты или я?
Фредерик улыбнулся:
Ты что, боишься, Урстрём?
Этот вопрос взбесил того, кого звали Урстрём, но он не нашел что ответить.
Фу! Не могу понять, что за блажь тебе в голову пришла!
С тем он и ушел. А Фредерик сделал мне знак следовать за ним. Я подхватила свой мешок и мигом поднялась по трапу на корабль.
Я стояла на палубе, пока мы отдавали швартовы, и смотрела на Синюю бухту. На наш спящий маленький поселок. Я никогда не покидала его надолго, разве только чтобы поставить сети или собрать ягоды И вот теперь я отправлялась в далекое плавание в неведомые края, чтобы встретить
Нет, я не могла думать о том, что мне предстояло, слишком это было страшно. Вместо этого я подумала о папе. Наверное, он как раз проснулся и обнаружил, что проспал. Вскочил с постели и увидел, что меня нет, и его мешка тоже Тут-то он все понял. И наверняка пришел в отчаяние. Нет, об этом тоже думать не хотелось. Да у меня и времени не осталось.
Ну-ка, Кнопка, идем на камбуз, позвал меня Фредерик. Нам с тобой через час завтрак подавать.
Кухня на корабле называется «камбуз». Там и в самом деле было тесно. Просто удивительно, как мы вдвоем умещались! Здоровенный котел висел на цепи над выложенным камнями углублением в полу, где едва тлел огонь. Фредерик подбросил поленьев, пламя живо вцепилось в сухие дрова. Потом он набрал воды и налил в котел, а мне велел подсыпать туда изрядную порцию крупы.
Вот так, сказал Фредерик и уселся на маленький табурет, варят кашу на корабле.
Потом наступила тишина. Фредерик больше ничего не говорил, просто смотрел на танцующий огонь и позевывал.
Хм, а этот Урстрём попробовала я немного погодя начать разговор.
Фредерик поднял на меня голубые глаза:
Что?
Больно он злой, как считаешь? Не хотел меня брать, прям взъярился из-за этого.
Фредерик улыбнулся и положил ноги на край очага. Видимо, он частенько так делал, потому что кожа на сапогах закоптилась.
Для того, кто водит грузовое судно, пираты худшая напасть, сказал он. Так что не надейся завести друзей тут, на корабле.
Я не ответила почувствовала, как желудок словно завязался узлом. Сколько еще пройдет дней, прежде чем мы доплывем до Портбурга! Каково мне будет все это время терпеть недобрые взгляды моряков?
Фредерик догадался, что у меня на душе кошки скребут, и снова улыбнулся:
Но один-то друг у тебя во всяком случае есть. Так-то.
Он протянул мне огромную ладонь, я смущенно пожала ее, как делают взрослые. Но на самом деле я страшно обрадовалась. Пожалуй, Фредерик самый замечательный друг, какого можно было встретить на «Полярной звезде».
Морской попугай на ужин
Фредерику никто на корабле не смел перечить ни матросы, ни даже сам капитан. Мой друг плавал на судне дольше других. Весу в нем было сто кило, не меньше, а росту метра два, да еще борода отросла до самого пупа.
Но мне он очень нравился. Фредерик был добрый и веселый и следил, чтобы я не слишком уставала. Каждые пятнадцать минут спрашивал, не хочу ли я передохнуть.
И ни разу не заставил выбирать червей из хлеба.
Так сытнее, говорил он и подавал хлеб морякам прямо с червями. А я сидела и смотрела, как белые червяки выползают из нарезанной буханки, как они извиваются и сворачиваются то в одну, то в другую сторону. Но когда замечала, как кто-то из матросов отправляет в рот червивый кусок хлеба, у меня на миг темнело в глазах.
У Фредерика было ружье. Он рассказывал, что иногда ему случается подстрелить морского попугая, залетевшего на корабль. В самом деле, иногда эти птицы усаживались на снасти отдохнуть. Тогда Фредерик бежал за ружьем, и, если ему везло, один из морских попугаев с коротким стуком падал на палубу. Мясо у них было и правда вкусным, нам обоим нравилось. Да и всем другим тоже.
Увы, все складывалось так, как он и предупреждал: никто из команды не был рад, что меня взяли на корабль. Это принесет беду, считали матросы и злились на меня.
Однажды, когда мы закончили после обеда мыть посуду и у нас появилось свободное время, Фредерик захотел проверить ружье: почистить ствол и все такое. Времени до ужина было еще много, и я решила прогуляться. Ветер вцепился мне в волосы, едва я поднялась на палубу. Я встала у борта и стала смотреть на волны. Море поднималось и опускалось казалось, это дышало большое животное. Я видела, как некоторых матросов рвало от морской болезни, но мне все было нипочем. Как-никак я полжизни прожила на лодке и привыкла к качке.
Но таких высоких волн я никогда не видела. Глядя на огромные валы, начинаешь понимать, что любой корабль, каким бы большим он ни был и сколько бы у него ни было мачт, лишь маленькая щепка в море.
А вот и та, которая хочет прикончить Белоголового! произнес вдруг чей-то голос у меня за спиной. Я оглянулась. На палубе отдыхали трое молодых матросов, двое из них жевали табак.
Я не стала им отвечать, отвернулась и продолжила смотреть на море. Но сразу поняла: эта троица меня в покое не оставит.
И как ты собираешься это сделать? поинтересовался один.
Что? спросила я не оборачиваясь.
Тогда они поднялись и вразвалочку направились ко мне. Они окружили меня, а один перегнулся через фальшборт и как бы по-дружески заглянул мне в лицо. Физиономия у него была прыщавая, а волосы цвета соломы.
У тебя есть ружье? спросил он.
Нет, буркнула я. Папину винтовку я оставила дома, когда уходила. Я побаивалась этого ружья: вдруг еще возьмет и выстрелит само по себе.
Может, тогда у тебя есть нож? не унимался прыщавый.
Нет.
Парень развел руками.
Так как же ты собираешься его убить, если ты с собой даже оружия не взяла?
Да она его просто пристукнет! усмехнулся другой, большелобый, с лихо закрученными усами. Он схватил меня за руку и сжал, как будто хотел проверить, насколько сильные у меня мышцы.
Ого! Не так плохо! Белоголовому не поздоровится!
Двое других зашлись от смеха. Это привлекло других матросов, которые слышали наш разговор и не прочь были присоединиться к веселью.