Аполлон сразу же узнал этого ночного визитёра. Это был ни кто иной, как бывший хозяин машины Колобок.
Когда Колобок, отодвинув одну из досок, исчез за забором, Аполлон вышел из своего укрытия и направился к машине. Ему не терпелось раскрыть загадку таинственного визита своего предшественника.
Поднявшись на цистерну, открыв люк и заглянув в него, он ничего не увиделтам было темно, как, по выражению Васи, у летнего негра в жопе. "И откуда только Вася знает, что летом негры чернее, чем зимой?.. Во всяком случае, наши, американские"подумал Аполлон. Последовав примеру Колобка, нырнул в люк. В цистерне отрезвляюще пахло спиртом. Аполлон стал шарить рукой по стенкам цистерны. Ага. Вот оно, есть! С боковой стенки выступала прямоугольная металлическая поверхность. Аполлон тщательно обшарил её рукой, исследуя механизм крепления. Разобравшись, что к чему, отцепил каниструа это была именно канистраи вынырнул с ней из люка. В голове шумело от прилившей к ней крови и спиртовых паров.
Канистра была самая обыкновеннаяпятилитровая, алюминиевая, с откидывающейся крышкой, которая была открыта и зафиксирована проволокой. Так Из полученных данных у Аполлона в голове сразу же вырисовалась чёткая картина. Не надо было особенно напрягаться, чтобы сообразить, что бы это значило. Хищение социалистической собственности! Механизм этих подлых козней был, оказывается, до гениального прост. Когда цистерна заполнялась спиртом, заполнялась и открытая, закреплённая внутри, канистра. На базе в Хуторе из цистерны спирт сливался в тамошний "подвал" до последней капли через сливной крандля этого там и рампа слегка наклонена назад А канистра-то Полным-полна коробочка! Злоумышленнику оставалось только забрать полную канистру, а на её место подцепить пустую. Что только что и проделал Колобок.
Аполлон растерянно огляделся по сторонам, как бы высматривая этого гада Колобка. У Аполлона аж перехватило дыхание. Этот скотина Колобок сам работает где-то в совхозе, а дивиденды срывает с его, Аполлоновой, машины. И как всё хитро продуманоесли и раскроется эта пакость, отвечать будет хозяин машины, то есть он, Аполлон. Который-то и знать бы не знал, что происходит за его спиной, не забудь он сегодня в машине покупку.
Возмущённый до глубины души Аполлон долго сидел на цистерне, обдумывая сложившуюся ситуацию. Надо было что-то предпринимать. Но что? Конечно, самое лучшее было бы заложить этого Колобка вместе с его потрохами. Пусть бы отвечал по закону. Узнал бы тогда, как подставлять других, совсем невинных. Но тогда пришлось бы доказывать, что это устройствоне нынешнего хозяина машины, а прежнего. Начались бы разбирательства, выяснение деталей, и т. д., и т. п. А ему, Аполлону, в его-то нелегальном положении, лучше держаться от таких вещей подальше. Нет, надо заняться этим противным Колобком самому.
Остановившись окончательно на этом варианте, и не зная ещё, что конкретно предпринять, Аполлон подцепил на место канистру, захлопнул люк и, забыв забрать бритву, в глубоком раздумье направился домой.
Всю ночь и весь следующий день голова его была занята тем, какую бы кару получше придумать зловредному Колобку. Он же ему, скотине, каждый день собственноручно, вернее, собственноколёсно, пять литров спирта привозит. Можно было бы просто выбросить эту канистру из цистерны по пути из Хутора где-нибудь в лесу в кусты, или у Ломовки в речку, под мост. И дело с концом. Колобок, если не дурак, понял бы, что разоблачён. Ну, немножко перетрусил бы, да и всё. Другой вариант: поймать его на месте преступления и попугать. Нет, это, пожалуй, даже опаснонеизвестно, что там у него в голове, у этого Колобка, а с перепугу, ведь, можно, чёрт знает, чего натворить. Оставался третий, самый сложный, но зато и самый эффектный выход. Аполлон тщательно его продумал и всесторонне обосновал.
Идея заключалась в следующем. У Колобка, наверняка, дома есть уже свой маленький "подвальчик", куда он складирует похищенное у народа добро. Наверняка, есть и потребители. Вот этих-то потребителей Аполлон и решил натравить на изобретательного расхитителя. А для этого необходимо всего лишь каждый вечер, ещё до появления Колобка, менять в его канистре спирт на воду. Таким образом, в "подвальчике" у него крепость ворованной продукции с каждым днём будет падать, и тем быстрее, чем больше он её будет продавать. Можно не сомневаться, что потребители это очень скоро обнаружат. Колобок будет уличён в жульничестве и, с учётом крутых нравов в подобных кругах, скорее всего, будет побит.
В этом варианте присутствовал элемент риска при замене спирта на воду, но риск, как доподлинно известно, дело благородное.
И вот, разработав такой хитроумный план действий, Аполлон, как только стемнело, отправился на операцию.
Уже на подходе к своему спиртовозу, на дороге, ведущей от бардяной ямыбардохранилища, откуда всё население брало барду для своей скотины,Аполлон заметил приближающуюся по зигзагообразной траектории человеческую фигуру с вёдрами на коромысле на плече. Обладатель этой фигуры, как видно, тоже заметил Аполлона и свернул с дороги в его сторону. Это был Антон, как обычно, хорошо "поддатый".
Приблизившись к спиртовозу, Антон обрадованно воскликнул:
О, Американец! Что, никак не можешь расстаться со своей лайбой? Она у тебя, святоши, заместо невесты?
Антон осклабился.
Да тормоза что-то барахлят. А завтра пораньше выехать надоотгрузка,соврал Аполлон, с неприязнью глядя на Антона.
А на хрен тебе тормоза?задал, как оказалось, риторический, вопрос Антон, и снова заржал.У меня они никогда и не работали. Они и на хрен не нужны Али, что, уже с Хутора асфальт проложили? Гы-ы-ы
А ты что это, на ночь глядя, барду таскаешь? Что, трудолюбие, как у ишака?в свою очередь подковырнул Антона Аполлон.
Антон опустил наполненные едва ли наполовину вёдра на землю и пояснил, не обращая внимание на издёвку:
Да выпить захотелось. Завод хоть и стоит, да, может, ещё бражка осталась. А для конспирации, чтоб баба не возникала, вёдра прихватил. Так она аж обрадовалась,он снова засмеялся.Вот бы, говорит, каждый день так барду таскал
О том, что эта самая бардаотходы спиртового производстваслужит отличной подкормкой для скота, читатель уже знает со слов Наполеона. А поскольку в деревне каждый уважающий себя хозяинда дело даже и не в уважении, а в мясе, сале, молокедержит корову, пару свиней, всякую домашнюю птицу, то для него бардапросто необходимый элемент образа жизни. Вот каждый день в посёлке и начинается, и заканчивается оживлённым движением бардоносов. Скотина, разумеется, предпочитает свежую бардупогорячее и погуще. Ну, а нет свежей, уж какая есть Ну, а когда завод стоит, то и остатки изо всех бардяных ям идут в ход.
Вот такая-то старая барда и была у Антона в вёдрах.
Я со старой ямы зачерпнул, самой гущи Так ты за вёдрами пригляди, покуда я в бродильное сбегаю Ты ж тут ещё будешь?
Аполлону ничего не оставалось, как согласиться.
Пока Антон удалялся в направлении заводского корпуса, Аполлон раскидывал мозгами и прикидывал в уме. Если он будет ждать, пока Антон заберёт свои вёдра, то рискует опоздать с подменой содержимого канистры до появления Колобка. Придётся действовать прямо сейчас, не теряя ни минуты. Пока этот алкаш будет искать и пить бражку, нужно успеть провернуть операцию.
Как только Антон скрылся из виду, Аполлон приступил к делу. Быстренько достал из цистерны полную канистру, слил спирт в принесенное с собой ведро, ещё толком не зная, что будет делать с ним дальше. Ему было даже как-то удивительнони с того, ни с сего, целых полведра чистейшего 96-градусного спирта налицо. Вот Колобок! Вот голова! Не голова, а, как говорится, Дом советов!
Аполлон поставил ведро со спиртом рядом с вёдрами Антона, быстренько сбегал с канистрой к колонке, наполнил её водой. И уже приладив её в цистерне и вынырнув из люка, с ужасом увидел, как размашистойв стороныпоходкой к машине приближается Антон.
Кубарем скатившись с цистерны на противоположнуютуда, где стояли вёдрасторону, схватил ведро со спиртом и в мгновение ока опустошил его в антоновы вёдра с бардой. И уже с пустым ведром, как ни в чём ни бывало, беззаботно насвистывая, вышел из-за машины, направляясь к колонке.
Антон, увидев его, крикнул на ходу с досадой в голосе:
Ни хрена никого нету, всё закрыто Слушай, Американец, может, у тебя, случаем, выпить есть?
Да нет, Антон, откуда?вопросом на вопрос ответил Аполлон, уже наполняя ведро водой.Ты же знаешья не пью.
Ну, может, тогда закурить хоть есть?
Ты что, забыл, я ж не курю.
Тебя надо на божницу вместо иконы посадитьне пью, не курю, баб не ебупередразнил Антон, презрительно сплёвывая.
Аполлон, довольный только что удачно, а главное, вовремя, проведенной операцией даже не обиделся.
Чёрт, где ж выпить взять?размышлял уже сам с собой Антон, поднимая коромысло с вёдрами на плечо.
Ну уж не знаю. Это твои проблемы,сказал Аполлон сочувственно, продолжая радоваться в душе тому, как ловко вышел из положения.
Да моипроворчал Антон и зателепался к проходной, расплёскивая бардяно-спиртовую смесь из болтающихся на коромысле вёдер.
Когда Аполлон с ведром воды уже пересёк дорогу и подходил к своей кадепе, навстречу ему из-за угла выскочил возбуждённый Антон с коромыслом и пустыми бардяными вёдрами в руке. Он не шёл, а, скорее, бежал в сторону проходной. В свете фонаря, висевшего на столбе, Аполлону бросился в глаза его радостно-озабоченный вид.
Что, решил ещё барды принести?спросил его весело Аполлон.
Угу,буркнул на бегу Антон, уже пересекая дорогу.
Посреди ночи Аполлон проснулся по нужде. Натянул брюки, взял фонарик и вышел на улицу.
Свернув за сараи и направившись к уборной, он вдруг услышал позади себя топот ног. Прижался к сараям, повернувшись в сторону шума.
На дорожке между домами, с той стороны, откуда только что вышел Аполлон, появился Антон с тяжёлыми вёдрами на коромысле на плече, и, пошатываясь, пронёсся мимо сараев, в сторону расположенных за ними погребов.
Что это он?недоумённо пожал плечами Аполлон.Опять, что ли, белая горячка?
Позабыв о своей нужде, Аполлон, крадучись, поспешил за Антоном.
Подойдя к большому, длинному, крытому землёй, сооружениюпогребу, рассчитанному на несколько семей, Антон снял вёдра с коромысла и скрылся с ними в общей входной двери погреба.
Аполлон подкрался к двери, прислушался. Из двери послышались звуки выливаемой из вёдер жидкости. Затем послышались приближающиеся шаги.
Аполлон спрятался за открытой дверью погреба.
Антон вышел из погреба, довольно хихикнул, подобрал лежавшее на земле коромысло и поспешил в обратный путь.
Когда он скрылся из виду, Аполлон вышел из укрытия, включил фонарик и вошёл в погреб.
В общем "предбаннике" в длинной бетонной стене было пять раскрытых настежь дверей. Аполлон вошёл в одну из них, подсвечивая фонариком.
На полках стояли стеклянные банки с разносолами. На полу, в отгороженном досками закромекартошка. Рядом с закромом стояли три деревянные бочки. Аполлон принюхался, подошёл к бочкам. Посветил в одну из них. Бочка до краёв была наполнена бардой. В двух остальных тоже была барда. Аполлон направился в другой погреб
Выйдя из общей двери наружу, Аполлон остановился в раздумье, словно рыцарь на распутье. Губы его непроизвольно шевелились:
Точно, белая горячка. На этот разприступ небывалого трудолюбия. Это ж надо, бедняга работает всю ночьнатаскал почти полтора десятка бочек барды Они ж бардой провоняются Как же потом люди будут в них огурцы с капустой солить?..
Аполлон в задумчивости возвратился к туалету. Пока он, наконец, делал то, для чего, собственно, и проснулся, соображал, как же поступить. "Что же делать? Сбегать за Бобрихой? А может, не надо? Вроде, не буянит Может быть, пройдёт и так А то спугнёшь, может, хуже будет Ещё опять кого-нибудь коромыслом по голове Лучше не надо".
Снаружи послышался топот ног.
"Бедолага, ещё принёс".
А рано утром на центральной площади посёлка разыгралась настоящая трагикомедия. В самые оживлённые утренние часы, когда пастухипастухами по очереди были все обладатели крупного рогатого скота,собирая поселковое стадо, прогоняли его через площадь, а остальное население таскало барду, на площадь выскочила здоровенная чёрно-белая корова Антона и, кидаясь с рёвом во все стороны, стала всё крушить на своём непредсказуемом пути. Бросались врассыпную бардоносы, спасаясь от её рогов и копыт кто куда, летели с грохотом пустые и катились, изливая барду, бывшие полные вёдра, трещали окрестные заборы, металась по площади с рёвом и мычанием крупная рогатая скотина.
Проснувшийся от этой какофонии, Аполлон выскочил на улицу, и сразу же чуть было не попал на рога Антоновой бурёнки. Успев в последний момент вскарабкаться на дерево, где уже сидело несколько человек, Аполлон никак не мог сообразить, что же такое стряслось. То же самое происходило и с остальными обитателями посёлка, оказавшимися в этот утренний час на площади. Они метались с криками и воплями, вскарабкивались на деревья, перемахивали через полутораметровые заборы, и ужас читался на их лицах.
Да она ж взбесилась!вознёсся вдруг над всем этим шумом чей-то истошный вопль.
Этот клич тут же был подхвачен десятком голосов, и кто-то уже кричал:
Тащите ружьё. Её надо пристрелить!
И в этот момент на площадь выскочил Антон с воинственно воздетым коромыслом в руках. Он со свирепым видом бросился вдогонку за своей коровой, крича на бегу:
А-а-а! Скотина! Выпила Целых два ведра Убью, сволочь!..
И сразу же как будто всё стихло, перекрываемое этими страшными угрозами.
А скотина тем временем, видно, выбившись, наконец, из сил, потихоньку успокаивалась, бегала уже не спеша, пошатываясь из стороны в сторону, и, в конце концов, улеглась прямо посреди очищенной ею от всего живого площади. Тут её и настиг свирепый хозяин.
Выпила Скотина Два ведра У-у-у, зараза!приговаривал он, в ярости дубася коромыслом уже вконец успокоившуюся бурёнку по вздымающимся бокам.
Вдруг новый истошный крик разрезал начинавшую было устанавливаться тишину:
Сволочь! Ты что ж это со скотиной делаешь?! Ты ж её убьёшь!
Это на площадь выскочила Шурка, жена Антона, и, сотрясая телесами, стремглав бросилась к мужу.
Убью!подтверждая её предположение, продолжал избиение несчастного животного Антон.
Шурка коршуном налетела на Антона, пытаясь выхватить у него коромысло.
Ты что, взбесился, гад?кричала она, оттаскивая его на коромысле, как на прицепе, от коровы.
А-а-а!вдруг со злобной радостью воскликнул Антон, прекратив упираться.Это ты ей бражку споила?!
Какую бражку? Ты что, спятил?возмущённо кричала Шурка, продолжая дёргать коромысло.