Тут вернулась Маметта и принесла ром. Она подняла Жерве как пушинку, и вот он лежит уже в постели, так и не успев ничего понять, и покорно большими глотками пьёт напиток, поглядывая на строгую хозяйку. Его бледные щёки слегка порозовели, и Маметта невольно отметила, что мальчуган, пожалуй, был бы красивым, если бы его как следует отмыть. Но тут он снова спросил о своём мешке с морковью.
Он так и остался в лесу, вмешался Люка.
Вот что, Жорже! Сходи-ка за ним, сказала Маметта. И нечего больше об этом толковать. А пока Жорже бегает, ты мне всё и расскажи: как тебя зовут?
Жерве Касти́ль
Так вот, Жерве Кастиль, что же с тобой приключилось? Только не вздумай морочить мне голову.
Но Жерве снова принялся за своё: ему не надо никакого доктора, ему надо поскорее домой. Почему поскорее?.. Да потому, что его ждёт отец, скоро начнётся представление. Какое представление? Самое настоящее, и начнётся оно ровно в три часа. А он, Жерве, первым должен появиться на сцене. Сестра сама послала его за морковью и теперь, вероятно, волнуется, не понимает, куда же он запропастился. Возвращаться нужно немедленно. Ведь это почти рядом, за церковью. Вот как только ему принесут мешок
Ой, нога!
Тихо, тебе нельзя так вертеться! строго заметила Маметта. И нечего рассказывать, будто до церкви рукой подать. До неё не меньше километра. Ты так и поскачешь на одной ноге? Вот что, мой муж отвезёт тебя на своём драндулете Ну-ка, позови Деда! крикнула она Жорже, который только что вернулся, волоча мешок с морковью.
Старый чудак (кличку «Дед» ему дали дети), разумеется, стал отнекиваться. Ещё чего: мальчишку возить на машине, на его машине, ни дна вам ни покрышки! Но Маметта быстро его образумила, и ему пришлось вывести из гаража серый автомобиль, который, как видно, был ровесником хозяина и, судя по оглушительному треску, отличался таким же скверным характером.
Не поехать ли мне вместе с Жерве, сударыня? нерешительно спросил Люка.
Я как раз собиралась попросить тебя об этом, ответила Маметта. Надо помочь парнишке.
Но Жерве, казалось, не нуждался в помощи: он мигом выскочил из дома и, прыгая на одной ноге, проворно, как обезьяна, забрался в машину.
Даже не поблагодарил! удивился Жорже.
Вместо Жерве это сделал Люка. Маметта ласково потрепала его по волосам и сказала:
Славный мальчуган! До свидания, дружок!
Старик всю дорогу ворчал, а его драндулет фыркал. Жерве молча забился в угол, и Люка не знал, как начать разговор. Но вдруг он услышал негромкий смущённый голос Жерве:
Ты в школу ходишь?
Конечно! ответил Люка. Как все
А чему учат в школе?
Всему понемногу: арифметике, грамматике, географии Ты и сам знаешь.
Не знаю.
Как это не знаю? спросил он. Послушай
Он хотел сказать ещё что-то, но возглас: «Ни дна вам ни покрышки!»прервал его. Тормоза скрипнули, и мальчишки налетели друг на друга.
Ой, нога!
Приехали, буркнул старик. А ну-ка, выметайтесь!
Люка помог Жерве вылезти из машины. Старик швырнул мешок с морковью прямо на дорогу и, не переставая сердито ворчать, уехал.
IIМаленький театр
Поодаль от церкви, на пустыре, стоял парусиновый балаган в пёстрых заплатах. Над ним развевался вымпел с такой надписью:
Маленький театр
Проспе́ра Касти́ля
даёт представление:
ШКОЛА СМЕХА.
Превесёлый фарс.
Начало в 15 часов.
Здесь же стоял автофургон, некогда выкрашенный в голубой цвет, а рядом изрядно помятый прицеп с брезентовым верхом.
В прохладной тени автофургона девушка в бежевом фартуке стирала в тазу бельё, а толстощёкий бутуз смотрел на неё, грызя горбушку.
Мили! крикнул Жерве.
Девушка обернулась, продолжая стирать. Она была бледной, худенькой и, несмотря на измученный вид, хорошенькой.
Наконец-то пожаловал! сердито заметила она. Я уж думала, что ты не вернёшься. Папа в ярости А с ногой что? спохватилась она. И кто это тащит наш мешок с морковью? Эй, осторожнее, он дырявый!
Хорошо я начал было Люка.
Растяпа опаздывает, а достаётся мне. Да пусть бы этого театра и вовсе не было! Осточертел он мне!
Я не виноват. Сейчас я всё расскажу бормотал Жерве.
Ну рассказывай, что ты там ещё натворил. Только побыстрее, видишь, сколько у меня стирки.
Понимаешь я ой
Он упал и повредил себе ногу. Я отвёз его в дом неподалёку, и там хозяйка сделала ему перевязку, а её муж привёз нас на машине, выпалил Люка, боясь, что девушка снова перебьёт его.
Мили пристально посмотрела на брата и в изнеможении опустилась прямо на мокрое бельё.
Вечно ты ворон считаешь! Нет, хватит с меня Вот она, счастливая семейная жизнь: грязь, нищета, а вдобавок этот шалопай ногу себе повредил!
Вдруг она перестала сердиться, и лицо у неё стало добрым и ласковым. Она вскочила и подбежала к брату:
Жерве, миленький, прости меня! Тебе очень больно?
Вместо ответа он обхватил руками шею сестры и прижался лицом к её плечу.
У него, наверное, растяжение, заметил Люка.
Ну, это ещё полбеды отозвалась Мили. Только не стой, голубчик, садись.
Она усадила Жерве, взглянула на него, и на глазах у неё появились слёзы:
А как же представление? Ведь ты не сможешь играть? Что будет с отцом?
Нет, я буду играть, заупрямился Жерве. Не плачь, Мили, ну, пожалуйста!..
Не плачь больше, повторял за ним и малыш Ле́о, уцепившись за фартук сестры.
Хорошо, хорошо ответила она. Простите мою несдержанность, но так устаёшь
Люка смотрел на неё с сочувствием. Он достал из кармана стеклянный шарик и отдал его малышу. Тот радостно засмеялся.
Вот и подружились, проговорила Мили почти весело. Малыш Лео хороший мальчик, и Жерве тоже хороший, как и все остальные. Бедняжка Жерве Что же, пойду предупрежу папу
Пойдёмте с нами, мальчик! пригласила она Люка. А Жерве пока посидит здесь.
Хорошо, Мили, согласился Жерве.
Несколько скамеек, эстрада, полураздвинутый, выгоревший занавес; на эстраде порхает, раскинув руки, тоненькая девочка в красном платье, а на неё равнодушно смотрят два высоких паренька, одетые в пёстрые костюмы арлекинов. Лица у них бледные и недовольные.
Флора, Валентин, Жиль, позовите папу! распорядилась Мили.
Он идёт, он идёт, пропела Флора, продолжая кружиться.
Братья тем временем с любопытством рассматривали Люка.
На подмостки вышел толстяк с необъятным животом и большой лысиной, реденькие пряди свисали ему на уши. Щёки у него были одутловатые, цвет лица жёлтый, болезненный, но голубые глаза навыкат смотрели весело и по-молодому. На нём была зелёная полосатая рубаха, подпоясанная широким чёрным поясом, и чем-то он напоминал разбойника из забавной комедии.
Ты насчёт спектакля? спросил он у Люка. А ну-ка, выкатывайся отсюда, молодой человек.
Но тон его сразу изменился, когда Мили сообщила ему обо всём случившемся. Как, Жерве не сможет играть? Да ведь это провал! А что будет с публикой, если отменить спектакль? А куда Жерве делся?
Он там, около фургона, ответила Мили. Но ведь он
Проспер Кастиль, не слушая, сбежал с эстрады и чуть не столкнулся с Жерве, ковылявшим ему навстречу.
Жерве, ведь я велела тебе сидеть на месте! крикнула Мили.
Раз он пришёл, значит, он может ходить, раз может ходить, может и кувыркаться. Верно, Жерве? сказал папаша Кастиль и вздохнул с облегчением.
Да, пожалуй впрочем, не знаю негромко ответил Жерве и, морщась от боли, опустился на лесенку, ведущую к эстраде.
Братья и сёстры подбежали к нему.
Папа, видишь, как ему больно! воскликнула Мили. Пусть Валентин его заменит.
Да этот недотёпа замолчит посреди фразы!
Тогда Жиль.
Ещё что выдумала! Да его унылая физиономия всех до слёз доведёт! Через четверть часа спектакль! ужаснулся папаша Кастиль, вытаскивая из кармана огромные часы. Провал, полный провал!
И он стал бегать по сцене, обхватив голову руками и что-то бормоча себе под нос. Впрочем, никто, кроме Мили, не обращал на него внимания.
Но вдруг раздался его громкий возглас, и все встрепенулись. Господин Кастиль вертелся вокруг Люка, осматривал его со всех сторон, как барышник, оценивающий скот для продажи. Вот он схватил мальчика за руку и объявил: