Хе-хе, ухмыльнулся папаша Лампьон, может, они и правы: по крайней мере, хоть выспаться успеют перед смертью!
Он громко зевнул раз, другой, потом вдруг затих, прислушиваясь.
Смотри-ка, сказал он, кто-то сюда идет! Может, ваши жилички одумались, а, мадам Кэлин?
Но это оказались не сестры Минэ, а семейство Гурров, явившееся в полном составе, со своими стульями и корзинами. Отец и оба сына, все трое рыжие и тучные, были в дорогих меховых куртках. А мадам Гурр в своей пышной меховой шубе походила на косматую медведицу.
Только этих не хватало! сквозь зубы процедил Моско.
Невольно попятившись в глубь прохода, он с тревогой оглянулся на Жоржа. В подвале сразу воцарилась зловещая тишина, только Гурры с шумом расставляли в проходе стулья.
Глубже вдвигай в проход стулья, Стефан! зычно крикнула мадам Гурр. Сам знаешь, там безопасней! А остальным придется потесниться!
Но остальные и бровью не повели. Казалось, они разом утратили и слух и речь. Консьержка уставилась в пустоту. Жан, достав из кармана книгу, сделал вид, будто читает, хотя в подвале было совсем темно. Папаша Лампьон начал старательно сморкаться, а мать Мишеля, высвободив одну руку, обняла Соланж.
Мадам Гурр поджала губы.
Ну, Стефан, что ж ты стоишь? крикнула она еще громче.
Черт побери, ответил Стефан, куда же мне их ставить, твои стулья? Сама видишь, нет больше места!
Нет места, говоришь! Ах вот как! Погоди, я сейчас отыщу место!
Мадам Гурр вплотную придвинула к ящикам все четыре стула и, плюхнувшись на один из них, толкнула консьержку.
Прошу поаккуратней! сухо сказала мадам Кэлин, не повернув головы.
Вот и подвиньтесь! злобно крикнула толстуха.
Консьержка ничего не ответила, но с места не сдвинулась.
Да что ты, Берта, стоит ли волноваться, с нарочитым добродушием обратился к жене Гурр. Ну и ночка! продолжал он, лениво потягиваясь. И все из-за этих проклятых англичан! Видали, какую тучу самолетов они против нас послали? А еще выдают себя за друзей французов!
Счастье еще, что у немцев хорошие зенитные пушки, подхватила мадам Гурр, хоть бы они сбили несколько самолетов! Я
Трубный звук заглушил ее голос. Это сморкался папаша Лампьон. И тут, словно по сигналу, все жильцы вытащили платки и начали шумно прочищать носы.
Я повторила толстуха.
Тут все наперебой принялись кашлять, чихать и сморкаться, и подвал загудел от шума. А Фанфан, проснувшись, громко крикнул:
Ура! Да здравствует бомбежка!
Видя, что никто не хочет ее слушать, мадам Гурр решила сорвать злобу на сыновьях.
Ну, чего раскисли? налетела она на них. Эй, Луи́, что это ты все чешешься?
Есть хочу! угрюмо ответил Луи.
Гляди-ка, и я тоже! поддержал его отец. А ну, мать, доставай еду!
Отстегнув крышку корзинки, мадам Гурр достала груду толстых бутербродов, и весь подвал наполнился аппетитным запахом ветчины. Покашливание прекратилось: все жильцы с завистью вдыхали дразнящий, давно уже забытый запах.
Погляди на мальчишек, как они уписывают бутерброды! шепнула мадам Моско на ухо мужу.
Да, признаться, от этого зрелища уж очень есть захотелось, сказал Моско. Жаль, ты ничего не захватила, Оде́тта.
А что мне было брать, вчерашнюю брюкву, что ли?
Стефан с бутербродом в руке слез со стула и подошел к Мишелю. Непомерно большая куртка доставала ему до самых икр.
Привет, промычал он с набитым ртом.
И, не дождавшись ответа, спросил:
Ты сделал задачки на завтра?
Поглядывая на Жоржа, который с трудом удерживался от смеха, Мишель начал насвистывать.
Ты сделал задачки? не отставал Стефан. Ну хотя бы задачку про поезда?
Мишель повернулся к нему, словно только сейчас его заметил.
Задачку повторил он, растягивая слова, задачку про поезда Какую такую задачку?
Ты что, все позабыл? Были ведь две задачки!
Две задачки? повторил Мишель, словно не понимая, о чем речь. Ах да, две задачки Ты сделал задачки, Жорж?
Какие еще задачки? переспросил Жорж. Ах да, две задачки, задачки
Подмигнув друг другу, мальчики снова принялись насвистывать. Лицо Стефана вспыхнуло под веснушками.
Значит, не хотите ответить! сказал он. Ну и пусть! Плевал я на вас! Плевал!
Зачем тогда лезешь к нам с разговорами? осведомился Мишель.
Да я просто так Эй, что это у тебя торчит из-под пальто? А ну дай сюда! Большущий какой сверток!
Прежде чем Мишель успел сообразить, в чем дело, Стефан выхватил у него коробку. Бумага порвалась, открыв крышку.
«Маленький наборщик», прочитал Стефан.
Эй, ты что, наборщиком заделался? А что ты набираешь? Ну-ка покажи!
Жорж побледнел. Мишель закусил губу.
Отдай мою коробку, болван! заревел он, налетев на Стефана.
Тот стал отбиваться одной рукойв другой он по-прежнему держал бутерброд, и ему пришлось выпустить коробку. Бечевка разорвалась, на пол посыпались зеленые листки.
Жорж! Норетта! На помощь! завопил Мишель.
Норетта и Жорж кинулись к нему. Луи тоже поспешил на помощь брату, и все пятеро, опустившись на четвереньки, начали торопливо подбирать с пола бумажки. Как только зеленый листок попадал в руки к кому-нибудь из Гурров, остальные сразу же его выхватывали. В шум перебранки вплетались тихие увещевания Моско и зычные выкрики мадам Гурр:
Эй вы, бандиты, оставьте моих мальчиков в покое!
Наконец шум улегся. Противники поднялись с пола, перепачканные сажей и пылью. Победу одержала партия Мишеля: у братьев Гурр не осталось ни одной бумажки!
Нечего сказать, молодцы! мягко укорила их Эвелина Селье. Порадовали вы нас!
Это Стефан виноват, задыхаясь, ответил Мишель, это он
Не ври! закричала мадам Гурр. Ты сам на него налетел, уж я видела!
А зачем он взял мою коробку? не глядя на нее, возразил Мишель.
Не ври! Не ври! вопила толстуха, размахивая бутербродом.
Ее вопли опять заглушил трубный звукпапаша Лампьон снова начал сморкаться. Все как ни в чем не бывало вернулись на свои места. Мадам Гурр с оскорбленным видом завернулась в свою роскошную шубу и позвала сыновей. Луи подбежал к ней, но Стефан не торопился.
А я знаю, какие это бумажки! сказал он с торжеством в голосе. Это листовки!
Мишель вздрогнул.
Листовки? Ты что, спятил? Слыхал, Жорж?
Вот кретин! сказал Жорж. Ну и кретин!
Но было видно, что он не знает, как теперь быть. Стефан с ухмылкой взглянул на него.
Это листовки! злорадно повторил он. Это листовки против немцев!
Норетта, до сих пор молча прислушивавшаяся к разговору, вдруг достала из своего кармана зеленую бумажку, с виду точно такую же, как и те, из-за которых только что была драка, и издали показала Стефану.
Норетта! закричал Мишель. Ты что?..
Отстань! оборвала его Норетта. Мне надоело слушать этот вздор! Какие еще «листовки»? А если я тебе покажу эту бумажку, Стефан, ты отстанешь от нас?
Тогда отстану, согласился Стефан, жадно поглядывая на зеленый листок.
Ну и бери его себе, пожалуйста! Да ну вас! прикрикнула Норетта на Жоржа с Мишелем, кинувшихся было к ней. Подумаешь, какой секрет!
Друзья растерянно застыли на месте. Воспользовавшись их замешательством, Стефан схватил бумажку и торопливо поднес ее к свечке.
По мере того как он читал, лицо его вытягивалось. Под конец он молча вернул листок Норетте.
Ну что, доволен? ехидно спросила Норетта.
Ладно, буркнул Стефан. Ма-ам, я хочу еще бутерброд
Мадам Гурр торопливо вынула из корзины новый бутерброд, и в эту минуту раздался вой сирен, возвещавших отбой.
Наконец-то! воскликнула консьержка.
Все встрепенулись, поднялись и начали понемногу разминать занемевшие руки и ноги. Потом жильцы, зевая, зашагали вверх по крутой лестнице.
Допекли мы предателей! отпирая свою дверь, шепнул папаша Лампьон. У меня нос распух, так сильно я сморкался! Спокойной ночи всем!
А Мишель, переступив порог своей квартиры, кинулся расспрашивать сестру:
Ну и перетрусил я из-за тебя! Я уж думал, ты хочешь отдать Стефану листовку. А что ты ему подсунула?