Мистер Биггс сделал шаг вперед и протянул ему бумажку.
Приз ваш! Поздравляю, тепло сказал Освальд.
Потом он пошел в пекарню, поспешно водрузил на голову козла специально приготовленный Элис венок из бумажных роз, вывел животное, потихоньку показывая ему кусочек кокосового мороженого, и тем же манером доставил к ногам счастливого победителя.
Вот ваш приз, сказал Освальд с чувством великодушной гордости. Я очень рад, что он у вас. Он послужит вам утешением и компенсирует все неприятности, которые у вас были из-за нашей лотереи Не денежной, а обычной.
И он вложил свободный конец веревки в неподатливую руку удачливого сыщика.
Ни Освальд, ни остальные дети так и не поняли, почему все взрослые так смеялись. Но они хохотали. Люди сказали, что лотерея стала лучшим событием дня. А дамы без конца поздравляли мистера Биггса.
Наконец, люди начали расходиться, и детектив, на которого внезапно свалилось неслыханное богатство, сказал, что ему тоже надо идти. Он привязал козла к двери оранжереи и пошел прочь.
Вы забыли вашего козла! закричали мы хором.
Нет, очень серьезно ответил мистер Биггс. Я никогда не забуду этого козла, до самой смерти. Но мне надо навестить мою тетю, живущую неподалеку, и я не могу взять его с собой.
Почему не можете? спросил Эйч-Оу. Это очень милый козел.
Тетушка боится козлов, объяснил детектив. Когда она была маленькой девочкой, ее боднул козел. Но если позволите, сэр, и он подмигнул моему отцу, что было не очень вежливо, если позволите, я заеду за козлом по дороге на станцию.
Мы выручили за лотерею и распродажу пять фунтов тринадцать шиллингов и пять пенсов. Еще десять шиллингов мы должны были получить от отца, но ему пришлось отдать эти деньги мистеру Биггсу, которого мы заставили проделать долгий путь из Скотланд-Ярда. Дело в том, что детектив решил, будто наши рекламкидело рук матерого преступника, пожелавшего обмануть легковерных простаков.
На следующее утро мы отнесли выручку Огастесу Виктору Планкетту, и тот был просто счастлив.
Мы ждали чуть ли не до ночи, когда же сыщик вернется за своим роскошным призом, но он так и не пришел. Надеюсь, на него не напали и не зарезали в каком-нибудь темном переулке. Если мистер Биггс жив и не попал в тюрьму, не понимаю, почему он не вернулся. Я часто с тревогой думаю о нем, ведь у детективов наверняка много врагов среди преступников, которые только и мечтают о том, чтобы пырнуть человека ножом в спину. Пасть от руки убийцы в темном переулкес детективами такое частенько случается.
Беглецы
Это случилось после того, как мы переболели корью, подхватив ее от Элис, которая подобрала пять зараженных шиллингов: какая-то бесстыдная семья завернула деньги в бумажку, чтобы заплатить доктору, а потом беспечно уронила на улице. Элис взволнованно сжимала пакетик в муфте, слушая благотворительный концерт. «Отсель и слезы», как писал Вергилий, и если вы когда-нибудь болели корью, то знаете, что про слезы я говорю не фигурально, ведь во время этой болезни глаза слезятся, как сумасшедшие.
Когда мы снова начали выходить из дома, нас послали в Лимчерч к некой мисс Сандал, чьим жизненным принципом было: «Простая жизнь и возвышенные мысли». Брат мисс Сандал придерживался тех же принциповкак раз на организованном им благотворительном концерте Элис и сжимала в муфте роковые шиллинги. Позже этот брат в порыве легкомысленного рвения попытался вручить свои душеспасительные брошюрки каменщику и упал со строительных лесов. Мисс Сандал пришлось ухаживать за братом, поэтому мы, все шестеро, остались в ее доме без взрослых. Мы вели простую жизнь и предавались возвышенным мыслям, а старая миссис Биль из деревни каждый день приходила и занималась работой по дому. Она была скромного происхождения, но истинной леди во всем, что касалось работы: в ее руках спорилось то, что очень многие дамы вообще не умеют делать. Летом, в каникулы, мы могли участвовать в любых приключениях, а только приключения имеют в жизни настоящую ценность. Все остальноелишь «время в промежутке», как говорит дядя Альберта, писатель.
В доме мисс Сандал, очень простом и чистом, многое было выкрашено в белый цвет. В таком доме не поиграешь как следует, поэтому мы много времени проводили на улице.
Дом стоял на морском берегу, рядом, конечно, имелся пляж, а кроме того, топьпросторные зеленые поля, где повсюду паслись овцы и тянулись мокрые насыпи, поросшие осокой. Еще там было много тины, в которой водились угри. По топи извивались белые дорогивроде бы одинаковые, но такие интересные, как будто могли привести нас ко всяческим неожиданностям. На самом деле они, конечно, вели к Эшфорду, Ромни и Айвичерчу и к обычным деревушкам вроде нашей, но по их виду такого не скажешь.
В тот день, когда случились события, о которых я собираюсь рассказать, мы стояли, прислонившись к каменной стене, и смотрели на свиней. Все мы очень дружили со свинопасом. С нами не было только моего самого младшего брата, Эйч-Оу. Вообще-то его зовут Гораций Октавиус, а если хотите знать, почему мы звали его Эйч-Оу, вам лучше прочитать «Искателей сокровищ», тогда сами поймете. Так вот, брат ушел пить чай с сыном школьного учителяотвратительным мальчишкой.
Разве ты не дерешься постоянно с этим мальчиком? спросила Дора, когда Эйч-Оу сказал, куда идет.
Дерусь, ответил брат. Но у него есть кролики.
Тут мы все поняли и отпустили его.
Так вот, все мы с любовью смотрели на свиней, когда мимо прошли два солдата. Мы спросили, куда они направляются, и нам велели не совать нос, куда не просят. Грубый ответ, даже если ты солдат и идешь по личному делу.
Ну и ладно, сказал Освальд, самый старший из братьев, и посоветовал солдатам приглядывать за своими волосами. Те немногие, что у них остались, были острижены очень коротко.
Думаю, они разведчики или что-то в этом роде, сказал Дикки. Наверное, сегодня учения или маневры.
Пойдемте за ними и посмотрим, сказал Освальд, всегда быстро принимавший решения. Мы так и сделали.
Сперва нам пришлось пробежаться, чтобы не слишком отстать от солдат. Красные мундиры на фоне извилистой белой болотной дороги помогали не упускать цель из виду. Но мы их не догоняли: солдаты, казалось, шли все быстрее и быстрее. Поэтому время от времени мы снова пускались бегом. Так мы довольно долго их преследовали, но не встретили ни одного из офицеров или военных отрядов. Мы уже начали думать, что, возможно, тратим время впустуютак иногда бывало.
Примерно в двух милях от Лимчерча есть разрушенная церковь. Неподалеку от нее мы потеряли красные мундиры из виду, поэтому остановились на маленьком мосту, чтобы осмотреться.
Солдаты исчезли.
Вот и весь сказ! заметил Дикки.
Пустая трата времени, сказал Ноэль. Я напишу об этом стихотворение и назову его «Исчезающие красномундирники, или солдаты, которых не было, когда мы добрались до цели».
Заткнись! велел Освальд, чей орлиный глаз уловил проблеск алого под разрушенной аркой.
Никто другой не заметил бы этого. Вы, может, решите, что я слишком мало говорю о зоркости Освальда, но не забывайте: я и есть Освальд, и я очень скромный. По крайней мере, стараюсь таким быть, поскольку знаю, что истинный джентльмен обязан быть скромным.
Они в развалинах, продолжал Освальд (то есть, я). Наверное, решили сделать передышку и покурить там, где нет ветра.
По-моему, они ведут себя очень загадочно, сказал Ноэль. Не удивлюсь, если они собрались искать закопанный клад. Подсмотрим!
Нет, возразил Освальдскромный и благоразумный. Если мы будем подсматривать, они перестанут копать Или делать то, что они там делают. Когда уйдут, проверим, не разрыта ли земля.
Итак, мы задержались на мосту, но больше красномундирников не видели.
Вскоре к нам подъехал на велосипеде унылого вида человек в коричневом костюме, остановился и спросил Освальда:
Ты не видел тут пару солдатиков, парнишка?
Освальд терпеть не может, когда его называют парнишкой, особенно такие унылые личности. Но он не хотел испортить смотр, или маневры, или учебный бой, или что там намечалось, поэтому ответил:
Видел, они там, в развалинах.