Много ли знал Майлз, когда встал на защиту брата?
В смысле, я могла представить, как Майлз делает именно так, как сказал Доминик. Могла представить, как он берёт на себя вину за то, что сделал Роберт. Я даже могла представить, как он защищал его перед отцом. Но почему он продолжил работать с Мартином де Люка, после того как Роберт поступил с ним?
И зачем Роберт это сделал? Зачем ему было жениться на Клэр, если знал, что Майлз любил её и хотел на ней жениться? И почему Клэр вышла за Роберта, если она явно всё ещё была влюблена в Майлза?
Мои глаза опустились на те фотографии. У меня не было сомнений насчёт того, что именно происходило на них. Клэр была всё ещё верна Майлзу.
А затем меня осенило, что, может быть, Клэр знала, что делал Майлз. Она помогала ему? Она тоже была частью всего этого?
Они всё ещё были любовниками? Женитьба Клэр и Роберта была каким-то прикрытием? Они все лгали мне?
Ничто из этого не имело смысла. Но ничего из этого никогда не имело смысла.
Некоторое время спустя я залезла на кровать и свернулась калачиком с подушкой в руках, пытаясь рассчитать свой следующий шаг. Майлз должен был искать меня. И он должен был знать, что я всё ещё на корабле. В конце концов, мы были за многие мили от земли. И Лиза. Она должна была заподозрить что-то неладное. Искала ли она меня? Считала, что мы с Майлзом что? Вместе наверстывали упущенное?
От этой мысли мой живот слегка сжался. Может, никто и не искал меня.
Должен же быть способ сообщить кому-то, где я.
Я видела свет, пробивающийся из-под двери. Я могла бы засунуть под нее записку или ещё что-то. Возможно, кто-нибудь нашёл бы её и передал кому-то.
Возможно.
Я поднялась и стала обыскивать комнату в поисках листка бумаги и пишущего предмета. В каюте, которую делили мы с Майлзом, как в отеле, был письменный стол. На нем был блокнот и ручка с логотипом круизной компании. Здесь тоже должно быть что-то похожее, просто нужно найти это. Но все ящики комода были пусты, как и прикроватная тумбочка. Я обыскала шкафчики в ванной, но и они были пусты. И в моих карманах было пусто с того самого дня, как я купила эту одежду, под кроватью тоже ничего не было. Были фотографии, но нечем было написать на них. Кроме того, обратная сторона была слишком гладкой. Чернила бы не легли на неё должным образом. Найти бы карандаш
Я искала всюду, где только могла додуматься, в итоге вернувшись к тому, с чего начала, уставилась на кровать, которая была самым большим предметом в комнате.
Из-под заправленной простыни торчала этикетка.
Я схватила её и оторвала. Спереди было напечатано, но обратная сторона была пустой. Если б мне было, чем написатьчёрт. Вот бы со мной была моя косметичка. Тушь или подводка для глаз отлично бы сгодились для письма. Но у меня ничего из этого не было, и я не утруждала себя нанесением макияжа, когда одевалась утром. Или это было вчерашним утром? Я больше даже не была уверена, который теперь час.
Я пробежала большими пальцами по этикетке, пытаясь что-нибудь придумать.
И тогда я заметила, что мои ногти оставили на ней след.
Не сотрется ли он? Сможет ли кто-нибудь прочитать его?
Попытаться стоило.
Очень аккуратно, используя ноготь мизинца, потому что он был самым длинным и тонким, я написала:
В недрах корабля. Доминик. Пожалуйста, приди.
Для большей информации не хватало места. Я надеялась, что кто бы не нашёл её, поймет о чем речь.
Я бережно просунула её под дверь, надеясь, что она отлетит достаточно далеко по коридору, чтобы кто-нибудь мимо проходящий увидел её.
Но затем я начала беспокоиться, что кто-то из персонала, которому заплатил Доминик, мог найти её первым. Или Доминик мог поставить людей снаружи. Или Доминик мог сам найти её.
Черт! Что я наделала?
***
Когда Доминик вернулся, я уже снова лежала, свернувшись в кровати. Я не спала, но делала вид, надеясь, что он просто уйдет. Я не хотела говорить с ним.
Не тут-то было.
Если хочешь поесть, то лучше сядь, или я уйду, и тебе придется ждать еды, пока мы не остановимся в Испании.
Мой желудок заурчал, выдавая меня. Я перекатилась. Доминик снова сидел в том кресле, держа в руках поднос, на котором были огромный стейк и горка картофельного пюре. Думаю, я начала исходить слюной. После бургера в придорожной закусочной, в которую мы с тетушками заскочили перед тем, как ехать в Майами, и нескольких крошек, которые поклевала за ужином прошлым вечером, я больше ничего не ела.
Сев, я приняла поднос с едой. Доминик улыбнулся, слегка напугав меня этим. Что-то в его взгляде вызвало в моей груди неприятное чувство. Почему во время нашего свидания я не заметила, насколько он отвратителен? Я ведь хотела, чтобы он снова позвонил. Хотела снова пойти с ним на свидание. Он был добрым и ласковым и так отличался от Майлза. И я хотела именно этого.
О чем я думала?
Я принёс тебе одежду и косметику. Воспользуйся ими утром.
Зачем?
Завтра в полдень мы с опозданием прибываем в Испанию. Мы с тобой покинем корабль.
Мой желудок заледенел, не чувствуя того небольшого удовольствия от еды, которую я пихала себе в рот, будто боялась, что он заберёт её в любой момент . На самом деле так оно и было. Но я всё равно опустила вилку.
Что ты собираешься делать со мной?
Доминика улыбнулся тошнотворно приторной улыбкой.
Мы собираемся очень хорошо узнать друг друга, Райли.
Почему? Почему я?
Потому что это убьет Майлза.
Доминик направился к краю постели, садясь прямо передо мной. И тогда я заметила свежий синяк под его правым глазом. Когда мои глаза удивленно раскрылись, он дотронулся до него.
Не волнуйся. На самом деле мне не больно.
Майлз?
Он изрядно разозлился, когда я дал ему понять, что стою за твоим внезапным исчезновением. Сказал мне пару ласковых, которые нежелательно повторять в присутствии дамы.
Он слегка коснулся моей щеки. Я отпрянула, чем вызвала вспышку ярости в его глазах. Однако затем он немного откинулся назад, и вновь появилась эта улыбка на его лице.
Я слышал, что ты всегда хотела увидеть Европу. Может, мы немного полюбуемся достопримечательностями, когда ты успокоишься.
Ты не можешь заставлять меня оставаться с тобой, Доминик.
Не волнуйся. Скоро ты будешь наслаждаться моей компанией. Большинству женщин она нравится.
Я начала трясти головой, но он схватил меня за подбородок и вынудил поднять взгляд на него.
Ты обнаружишь, что всё станет намного легче, когда перестанешь сопротивляться мне.
Ты ненормальный.
Он резко встал и зашагал по комнате.
Мои люди придут за тобой завтра в полдень. Будь готова к этому времени.
Я не останусь с тобой. Я сбегу, как только выберусь из этой комнаты.
Он усмехнулся.
Хотел бы я на это посмотреть. Наблюдать, как мои люди пристрелят тебя на глазах у Майлза, намного забавней, чем представлять его страдания, занимаясь с тобой любовью.
Я почувствовала, как цвет сошёл с моего лица. Он лишь снова рассмеялся.
И да, я бы на твоём месте больше не пытался проделывать подобные глупости,он протянул мне тонкую этикетку, которую я оторвала от матраса.Здесь, внизу, никто тебе не поможет.
Моё сердце сжалось, а слезы накопились в уголках глаз. Я прикусила губу, опустив взгляд к подносу на моих коленях, на стейк, который застывал в собственном жиру.
На меня накатило тяжелое чувство беспомощности. Это был конец. Никто меня не спасет. А Доминик Не было никакой возможности узнать, что именно он планировал делать со мной. У меня создалось впечатление, что он был одним из тех парней, которые всегда приходили в восторг от новых игрушек, но через какое-то время они им просто наскучивали. Он использовал меня. В этом я не сомневалась. Я даже не хотела представлять, как именно он меня использовал. Но затем он устанет от меня. И что тогда?
Именно эта неизвестность страшила сильнее всего.
Доедай свой ужин,рявкнул он, прежде чем уйти, снова замкнув дверь. Мне даже не было нужды проверять, что она, как и прежде, была надежно заперта.
Я больше не была голодна. Отодвинув поднос в сторону, я встала с намерением походить по комнате или что-нибудь ещё Я была не совсем уверена, что собиралась делать. Но затем у меня с такой силой закружилась голова, что не было никаких сомнений, что в еду что-то подмешали.
Сначала хлороформ, теперь наркотики.
Чего ещё мне ждать в будущем?
Я отнесла еду в ванную, соскребла её в унитаз и смыла, наблюдая, как она исчезает. Большие куски стейка кружились и булькали, проскальзывая в канализацию. Затем я засунула палец в горло, не желая рисковать. Завтра нужно будет держать свои чувства под полным контролем. Если был какой-то шанс ускользнуть от людей Доминика, то нужно было находиться в полном сознании, на случай если представится возможность.
На следующее утро я приняла душ, как мне было приказано, удивляясь тому, что многие вещи в туалетной сумке, которую мне принес Доминик, были предметами, которые я часто покупала для себя. Я даже не позволяла себе задумываться над тем, как он узнал, что нужно покупать. Одежда, с другой стороны, была ни чем не похожа на то, что я стала бы носить. Это были вещи подходящие более взрослой женщине, такой как мои тёти. Льняные брюки с эластичным поясом. Длинная в цветочек блузка на пуговицах. Тяжёлый синий кардиган. И туфли в стиле медсестёр на толстой подошве.
Я мерила шагами комнату, после того как оделась, зная, что судно больше не двигалось, потому что вибрации в стенах изменились. Это означало, что они скоро за мной вернутся. Я прорабатывала в голове несколько сценариев, соображая, как я бы могла выбраться до того, как мы покинем комнату. Я ходила на уроки самозащиты в колледже с Лизой, когда была череда изнасилований около общежитий. Возможно, я смогла бы сделать пару хороших ударов по глотке парня. Но если их будет двое... или может быть я могла бы отвлечь одного или обоих, обнажившись... если они не геи... или я могла бы просто попросить их отпустить меня.
Это всё казалось таким бесполезным. Я ненавидела чувствовать свою беспомощность.
И всё, о чём я могла думать, были мои тёти. Что они будут делать без моей заботы о них? Они вечно попадали в неприятности. Одной из последних неприятностей стал заём за дом, который они унаследовали от отца. Что если я никогда их больше не увижу? Что если они остались сами по себе? Как долго они протянут? А если они возьмут какие-нибудь кредитные деньги, или одна из них заболеет, или пострадает, или, Боже упаси, их арестуют из-за какого-нибудь недоразумения?
Я никогда себя не прощу, если что-нибудь случится с моими тётушками. Они отдали всё, чтобы взять меня под опеку почти двадцать лет назад. Я была обязана им всем. Я не могла просто...
Дверная ручка загремела. Я повернулась на шум, моё сердце билось, а мой живот свернулся в узел.
Вот и оно.
Двое мужчин, оба одинаково высокие, оба одинаково мускулистые - как Дуэйн "Скала" Джонсон мускулистые - и оба одинаково равнодушно вошли внутрь.
Надень это,сказал первый, передавая мне толстовку с капюшоном.
Я схватила её и надела поверх цветастой блузки, мой нос сморщился от отвратительного запаха, которым был пропитан каждый кусочек флиса.
Чья это толстовка?
Мужчина не ответил. Но он достал пистолет откуда-то из-за спины и держал его при себе на виду. Этого ответа было достаточно.
Я обернула толстовку вокруг себя и застегнула. Мужчина махнул пистолетом, показывая мне, что я должна натянуть капюшон на голову тоже, что я и сделала.
Это тоже,сказал другой мужчина, держа в руках солнечные очки. Я подошла ближе к этим верзилам, чтобы взять очки, параллельно ища выход. Могла ли я ударить одного из них? Была ли у меня возможность? Но этот пистолет был слишком большим препятствием.
Я должна выбраться отсюда живой. Что хорошего будет в том, что я позволю им стрелять в меня?
Первый мужчина схватил меня за руку выше локтя и повёл в сторону к двери.
Я шла медленно, помня, что я должна была быть под наркотиками. Я не знаю, что они кладут в мою еду, как долго это длилось, или какого было их действие, если я не принимала большинство из них. Я выяснила, что шарканье моих ног дало мне немного лишнего времени, чтобы изучить схему коридора, этого должно было быть достаточно.
Но здесь ничего не было. Я не знаю, где они меня держали, но в этом коридоре не было ничего, что походило бы на устройства безопасности, картины и декорации, которые были снаружи моего номера и номера Майлза. Стены были монотонно бежевые, на полу дешёвый ковёр. Не было никаких декораций или картин. Не было ничего вплоть до лифта, к которому мы подошли.
Мужчина в униформе вышел из лифта, когда дверцы открылись. Он, казалось, испугался, увидев нас, его взгляд скользнул к моему лицу на мгновение, и сразу же он посчитал ковёр под своими ногами невероятно пленительным.
Пожалуйста,прошептала я. И за это получила удар по лицу, которым оттолкнуло меня к стенке лифта.
Сделаешь так еще раз,сказал парень с пистолетом, двигая им по моему ребру,и получишь гораздо больше, чем ты просила.
Мне жаль,прошептала я, касаясь рукой своего подбородка.
Я полагаю, что выглядела соответствующим образом побитой, потому что парень отвернулся и подал знак своему другу, чтобы тот нажал на нужную кнопку. Как только дверь закрылась, я смотрела, как парень в униформе повернулся и посмотрел на меня, его взгляд сдвинулся с меня на пистолет и затем обратно к дешёвому ковру.
Двери лифта открылись на этаже ниже главной палубы. Парень прижал меня к своему боку, а пистолет хитро спрятал под моей толстовкой таким образом, что мы были похожи на любовников, которые не могли оторваться друг от друга. Мои руки дрожали, и я не была уверена, что мои колени выдержат меня, когда мы поднимались по лестнице к главной палубе. Мне было интересно, что произойдет, если я начну кричать. Здесь было полно народа, других пассажиров, довольных выходом из судна и тем, что увидят Испанию. Если бы я закричала... но холодную сталь пистолета невозможно было игнорировать.
Мы уже дошли до конца лестницы, когда я поняла, что другой парень исчез. Парень с пистолетом прошептал мне на ухо:
Просто иди прямо. Не пытайся делать глупостей.Он толкнул пистолет сильнее к моей спине, как напоминание того, что случится, если я ослушаюсь его.
Я держала спину твёрдо и шла постоянно зажатая, боясь, что слишком замедлюсь или слишком ускорюсь, и в этот момент его палец может дёрнуться на курке. Мы обошли края главной палубы и присоединились к ряду людей, ожидающих высадку. Здесь были несколько автобусов для туров и такси, припаркованных у длинного края доков. Большие группы людей роились у автобусов, и только несколько человек шли к такси. А затем большой внедорожник, похожий на тот, который часто берут знаменитости, когда едут туда или обратно в аэропорт, подъехал к автобусам и такси. Я инстинктивно знала, что туда меня и поведут. И у меня было только эти несколько сотен метров, чтобы выяснить, как выбраться из всего этого.