Он однажды сказал мне, что моя душа окрашена двумя цветами: черным и белым, об этом говорит мое имя.
Что еще за бред?
Мое имя можно составить из двух латинских слов: «Malitas» и «Lux». Первое означает зло, беспросветную тьму и хаос, а второе божественное сияние, свет и добро.
Гейл пренебрежительно фыркнула:
А ты ему не говорила, что означает его зализанная челка и клетчатые штаны на подтяжках? Идиот!
Малу рассмеялась.
Ты считаешь? А мне кажется, в этом что-то есть. Свет и тьма, добро и зло в нашей жизни ведь все сводится к этим двум противоположностям.
Ну, не знаю. По мне, жизнь гораздо ярче и многограннее. Добра и зла и чистом виде не бывает. Хотя, нет Есть одно зловредное создание, которое постоянно срывает мои планы Где тебя носит?! вдруг закричала Гейл кому-то в трубку. Давай быстрее, опоздаем же, черт! Все, ждем тебя Так, красотка, нам нужно поторапливаться! Помоги мне с платьем не пойму, с какой стороны его надевать. И зачем здесь столько вырезов?
***
Как только сумерки окутали Лондон, повсюду на улицах стала появляться нечистая сила. Ночные клубы, готовясь к ежегодному шабашу, завлекали прохожих яркими световыми вывесками и жуткими слоганами. Но Гейл знала, что самая крутая тусовка будет проходить в клубе «Инферне», который только что открылся.
Так уж совпало, говорила она, протянувшись к Малу с переднего сидения, что вечеринка в честь открытия выпала на день Хэллоуина. «Открывашки» всегда бомбовые, к тому же будет много халявной выпивки организаторы обещали.
Малу слушала ее без особого энтузиазма, задумчиво поглядывая в окно и перебирая пальцами ажурный подол черно-белой юбки. Развлекаться настроения особого не было, и только одно радовало: что сегодня она не будет в центре внимания и сможет, наконец, раствориться в толпе. Даже если и встретятся знакомые, они вряд ли узнают ее в образе двуликого ангела. Смирившись с этой поездкой, она решила, что сегодня просто расслабится, отдохнет от самой себя и от возбужденных взглядов окружающих.
На, выпей, Гейл протянула ей банку с пивом. И давай, не кисни там. Впереди жаркая ночь!
Водителем был какой-то странный тип в маске Бэтмэна, причем одетый в самую обычную одежду офисную: серую рубашку и черные брюки. Видимо, маска единственное, что он успел нацепить после наезда Гейл по телефону. Он постоянно курил и все время молчал, лишь изредка кивая в ее сторону, а она, как всегда, трещала о чем-то без умолку. Она говорила, как его зовут и кто он такой, но Малу уже забыла слишком часто она представляла ей кого-то нового.
Через двадцать минут машина припарковалась. Малу увидела из окна большую горящую вывеску со зловеще улыбающейся тыквой. У входа толпилась пестрая очередь из кровавых зомби, мертвецов и сексапильных ведьмочек. Внутри уже вовсю гремела танцевальная музыка, громыхающие звуки сабвуфера ощущались даже на улице.
Дух ночной жизни всегда поднимает настроение и дарит многообещающее предвкушение. Крепкое пиво уже ударило в голову, и от звуковых вибраций вдруг захотелось танцевать. В глазах Малу снова загорелся страстный огонек. Все это жуткое окружение вызывало странные, но приятные чувства. Необычная обстановка придает пикантности и порождает яркие сексуальные фантазии.
«Может, стоит и впрямь позабыть обо всем и снять кого-нибудь, не выбирая? За гримом и масками ведь не видно, кто они и какие испытывают чувства».
Эта мысль становилась все навязчивей. Многие не поверят, но в ее жизни не случалось ситуаций, когда она знакомилась с парнем на вечеринке и через десять минут где-нибудь в туалете стояла перед ним со спущенными трусиками, готовая на все, или ехала к нему домой на всю ночь, чтобы на утро познакомиться и тут же попрощаться. Прежняя работа не в счет, тут имеется в виду ее собственное желание. Но, когда алкоголь, смешанный с волнующей музыкой, затмевает разум, то в лучах стробоскопа в любом симпатичном парне, украсив его собственными иллюзиями, можно разглядеть того самого, кому хочется отдать всю себя без остатка. Такие были, и их было много. Боже, что же они делали с ее душой, эти наполовину выдуманные соблазнители! Как-то раз она сидела за барной стойкой в рок-баре, наслаждаясь коктейлем и возбуждающим звучанием бас-гитары, и вдруг увидела, как прямо к ней идет молодой подкаченный паренек в черной майке, лет двадцати, не больше. Пойдя близко, вплотную и не сказав ни слова, он обнял ее одной рукой, а второй без всяких церемоний сразу полез в лифчик. Он прижимался все сильнее, его горячий язык проник в ее рот, а рука продолжала гулять по телу, пока не оказалась между ног. Прелюдии и предвкушение секса порой бывают гораздо приятнее, чем сам акт, тем более если все случается именно так: встретились глазами, поняли друг друга и без лишних слов предались ласкам. Логическое продолжение из встречи было бы слишком банальным, хоть она и поймала себя на мысли, что впервые готова отдаться первому встречному. Не известно, нарочно ли решил истязать ее душу невыносимым разочарованием этот молоденький соблазнитель, или тому была другая веская причина, но через несколько минут волнующих ласк он просто развернулся и ушел. Кровь в ней закипела еще сильнее такой накал страстей можно пережить только в подобной ситуации, когда струна страсти вдруг обрывается, заставляя изо всех сил желать ее возобновления, и никогда иначе. Весь вечер ее страдающий взгляд был прикован только к нему одному. Она жадно смотрела, как он, уже изрядно захмелевший, веселится, танцует и обнимает других девушек. Когда зазвучала ее любимая песня, она выбрала самый отдаленный пустующий столик, села в углу дивана, запустила руку в трусики и, глядя на него, стала незаметно себя ласкать.
Призраки любви так она называла тех, с кем у нее случались мимолетные, незавершенные любовные истории. Она терзалась тем, что отвергала их или была отвергнута ими, но это страдание доставляло ей удовольствие. Это было чувство всепоглощающего желания, наполненного не обычной похотью, но возвышенным боготворением того, кого еще плохо знаешь и оттого дорисовываешь его портрет в своих фантазиях, наполняя его чертами своего идеала. Но если дело доходит до секса, то это чувство исчезает по мере учащения встреч, ведь созданный образ лишь призрак. Вот почему в отношениях многих пар наступает критический период потому что призрак идеала постепенно гаснет: они уже хорошо знают друг друга, их образы уже нельзя дополнить иллюзиями, им известно, на что способен каждый из них, и уже никакая романтика и никакие эксперименты не смогут приукрасить их обыденный секс и сделать его таким, каким он был в первый раз, а тем более каким он был в их самых первых фантазиях. Обоюдное искреннее желание все новых экспериментов, направленных на то, чтобы доставить удовольствие партнеру, и та чувственная жилка, которая входит в резонанс с желаниями обоих, должны жить внутри человека, иначе он быстро утратит вкус к любви, превратив ее в привычку и тем самым сделав несчастным себя и свою любимую половинку.
Малу обладала даром предвидения. Она знала, присутствует ли в человеке это свойство или же нет, и стоит ли тратить на него свою энергию и время или пройти мимо. Раньше, если она сомневалась, то одна ночь решала все, но теперь ее чутье стало острее, и именно поэтому на протяжении уже долгого времени она не подпускала к себе ни одного мужчину. Она мечтала встретить того, с кем можно постоянно испытывать физическое и духовное блаженство, того, кто заражен этой трепетной жаждой так же сильно, как и она сама. Но, увы, таких ей не встречалось, и ее нерастраченная сексуальная энергия копилась, угнетая все остальные чувства, в том числе и желание жить настолько сильно терзала ее эта неразрешимая дилемма.
«Хватит гоняться за призраками! решила она. Найти бы сегодня какого-нибудь извращенца или садиста, пусть отвезет меня в далекую глушь, в вонючий подвал, в подземелье все равно, пристегнет наручниками к ржавой батарее и изобьет до полусмерти, а потом трахнет. Может, тогда станет легче»
***
Эй, детка! послышался голос Гейл, прервавший ее размышления. Ты чего зависла? Выметайся из машины, живо!