Да-да. Это возвраща-а-а-ется.
Просто войти в ее ванную и ощутить запах от всех этих прокладок-затычеквот и все, что нужно. Как только контактные линзы сняты, я возвращаюсь, виляя тазом, по коридору в комнату, где, я уверен, найду ее, как было сказано, с заголенной задницей.
Не тут-то было.
Лолита сидит на полу, согнув в коленях перед собой ноги по-индейски, полностью одетая, и раскладывает пасьянс.
Что ты делаешь? спрашиваю я более чем с намеком на угрозу.
Гадаю на картах Таро.
Я, обреченный, залезаю в постель. Моя единственная надежда состоит в том, что ей попадется почти неуловимая карта с изображением стоящего члена.
Мною найден ключ к небесам, но я не могу найти дверь.
Я не могу сказать точно, сколько времени я дремал. Достаточно долго для того, чтобы увидеть во сне различные сценарии в стриптиз-клубах, женских раздевалках и в странном борделе в Перу, где, кажется, у меня неограниченный кредит. Я очнулся. Она все еще на полу, теперь уже красит ногти. Даже если это может показаться пустяком, прошло почти два часа, а мой Генерал по-прежнему стоял по стойке «смирно». Мне бы очень хотелось рассказать вам, что у нас получилось что-то типа сексуальной Олимпиады, которая добавляла жара к песенной лирике Принца, когда он остывал; что мы исследовали полный текст Камасутры и нашли его до смешного наивным; что телесные удовольствия, которым мы предавались этой ночью, заставили бы покраснеть Калигулу. Но это было бы неправдой. Ужасной правдой было то, что я просто отключился, лежа один, и мне снилась Кармен Электра.
Утром я проснулся с ощущением, что все еще продолжаю видеть сон. Вроде бы и время уже вставать, но меня будит не будильник, это что-то гораздо лучшее.
Это она, Лолита!
Она (явно) в конце концов легла в кровать, немного поспала и сейчас в Настроении. «Почему сейчас?»думаю я. Не имеет значения. Вот что имеет значение, так это то, что она целует мою шею. Но подождите. Что же это? Мне бы сейчас героически восстать, но ничего не происходит. Я посылаю несколько синаптических сигналов вниз. Единственный ответ, который я получаю, звучит уставшим слабым голосом у меня в голове:
«Не могу говоритьпадаю»и исчезает, как будто повесили трубку. Невероятно.
Лолита уже жует мою шею так, словно это собачья игрушка из сыромятной кожи, и я подозреваю, что она вовсе не в том настроении, чтобы встретить отказ с моей стороны. Я знаю доподлинно, что с ней происходит. Я в панике.
Подожди останавливаю я ее. Мне нужно пописать.
Я хватаю штаны и галопом несусь по коридору. Запираю за собой дверь ванной. Писаю. Думаю. Хорошо. Мысленно пробегаю инструкции. О закуске с низким содержанием жиров просто нечего говорить. О часовом и даже получасовом перерыве для переваривания пищи также нечего думать. В нашем распоряжении осталось всего двадцать минут до того момента, как нам уже нужно будет выходить из дома. Думаю. Смотрю на свое отражение в зеркале. Зеркало да-а. Вынимаю бутылочку с лазурными бриллиантами из кармана и кладу таблетку на зеркало, лежащее на полочке. Пользуюсь пластиковой крышкой от бутылочки, чтобы раздавить таблетку, вынимаю кредитную карточку из бумажника и с ее помощью собираю порошок в линию. Долларовая бумажка сразу становится полым цилиндром, а я наклоняюсь вперед.
Виагра жжет так, как ничто иное из того, что мне приходилось нюхать в моей жизни. На какой-то миг, когда внутри моей головы все горит, я ругаю себя за идиотизм. И это правда: яидиот. Но знаете ли что? Йо-хо, Сильвер я скачу на своем молодце. Вперед по коридору, и следующие за этим шестнадцать минут отмечены проведением физического конгресса, содержание которого воистину легендарно. Здорово сказано?!
Через тридцать семь минут я в электричке, член все еще стоит. Виагра сползает по стенке гортани. Я издаю ужасные хрипящие звуки и пахну сексом. Несмотря на то что в поезде битком, никто не садится рядом со мной, что само по себе хорошо, поскольку мне нужно пространство для мысли. С одной стороны, я переполнен радостью за мое новое медицинское открытие и подумываю о том, чтобы вытатуировать большую красно-синюю букву «S» на моем сами-знаете-чём и, может быть, даже подогнать ее по размеру для маленькой красной шапочки. С другой стороны, передо мной стоит новая проблемапопытаться скоординировать время принятия члено-таблетки с гормональными колебаниями девчонки, которая все еще носит детские трусики «Привет, Китти». А ведь с самого начала у меня не было ни одной проблемы! Неужели я моментально стал зависим от Эрекции Богов?
Я стану членом-учредителем группы взаимной поддержки «Двенадцать шагов» под названием «АВ»Анонимные Виаграголики.
Я вспоминаю, что у меня дома в шкафу лежит доза Экстази. Обычно одна доза Экс так же бесполезна, как и безалкогольное пиво. Но в этом случае это, возможно, то, что нужно. Я звоню Лолите в школу на ее мобильный и говорю, что у меня есть для нас сюрприз. Она говорит, что она в экстазе. Ха-а она не догадывается о смысле этого слова. Я говорю ей, чтобы она пришла ко мне к 8.00 вечера.
Об этом вечере меня расспрашивали люди. Хозяин квартиры, в которой я живу, несколько раз пытался вызнать по поводу той ночи и, в частности, допытывался о безобразно громких криках и сломанном вентиляторе над моей кроватью. (Очевидно, что эти штуки не будут вращаться после того, как на них положить голую женщину. Эй, век жививек учись.) Мой начальник интересовался моим отсутствием в офисе в последующие несколько дней и заметил синяки, царапины и следы от укусов, которые были видны еще несколько недель спустя. Да, мне задавали вопросы о той ночи. А я отвечал им только одночто если бы Олимпиады проводились действительно как соревнования атлетов, то следовало отказаться от этого глупого десятиборья и учредить Десятитрахье, соревнование, в котором участник мужского пола глотает Виагру и его запирают в комнате с девушкой, которая торчит на Экстази.
Тот, кто будет все еще в состоянии ходить спустя десять часов, выигрывает. Подробности того вечера настолько плотские, столь языческие и до такой степени неописуемо упадочные, что я не могу даже думать о них, чтобы не прийти в опасное возбужденное состояние. Конечно же, теперь, когда потребляю таблетки Виагры, словно это «Эм энд Эмс», я немногое могу делать без того, чтобы не распалиться. Кстати, сейчас я фактически печатаю своим членом.
Могу сказать, что этот препарат действует чертовски здорово. Но если вы не нуждаетесь в нем по-настоящему, то даже и не пробуйте. Счет на мое имя из эскортной службы «Временно ваша»
это не то, о чем я мог бы думать, будучи трезвым, а мой постоянно переполненный кровью член напугал даже кошек, так что они направились на поиски какого-нибудь более тихого места жительства.
Но я думаю, у кого-то бывают и более серьезные проблемы.
ВСПОМИНАЯ «20/20»
«Мммм-алло?»
Это почти все, что я могу, когда снимаю трубку телефона, звонящего до полудня. И фактически сродни чуду, если смогу сделать даже это, когда телефон звонит до 8.00 утра.
Когда бы звонок телефона ни раздавался до 8.00 утра, я знаю, он означает беспокойство. Значит, кому-то что-то нужно, причем немедленно. Будь это родственник с мерзкой потребностью возврата взятого у него в долг или какой-нибудь друг с просьбой дать денег на поручительствоте, кто звонит до 8.00 утра, безусловно, нуждаются в чем-то. Я не горячий поклонник нуждающихся, и особенно тех, кто знает мой телефонный номер. Я не первый год пытаюсь оградить себя от всех, кто хочет вторгнуться в мою личную жизнь по телефону ранним утром. Одно время я отключал звонок, отправляясь спать, позволяя голосовой почте разбираться с чепухой с другого конца провода.
Но поскольку мои родители стареют, а вероятность того, что с тем, кто хочет получить денег на поручительство, мы договорились сегодня вечером пойти на групняк с кайфом, возрастает, я стал оставлять звонок телефона включенным на всю ночь. Я думаю, что если кто-либо действительно сломает мне сон чрезмерно ранним звонком, то я нарушу ему эмоции такими выражениями, которые смогли бы вызвать глубокий нервный рефлекс по Павлову даже у самых отпетых представителей телемаркетинга. Это было бы замечательным стратегическим ходом, просыпайся я хоть когда-нибудь в достаточной мере в 8.00 утра. Но я так не могу. Я нахожусь в этом нерадостном и сонном чистилище в промежутке между действительным бодрствованием и простым функционированием на каком-то странном рефлекторном уровне по эту сторону сна.