Зачем?
Смотри, он еще несколько раз повторил эти движения. Этого было достаточно, мальчик дернулся, словно его ударило током, чуть сжался и тут же резко выпрямился. И вдруг из хоботка, пульсируя, стали вытекать густые капли.
Круто, тихо произнесла девочка и завороженно посмотрела на хоботок, который достаточно быстро опять стал маленьким и мягким.
Никому, поняла? приказал он. А то больше не покажу.
Ладно, ладно, повторила она и пальчиком коснулась пестика.
Лева запомнил эти моменты навсегда. Он так и не понял, почему тогда так поступил, почему пальцы сжались, а рука дернулась. Наверное, это заложено в мальчиках как у вида, как у самцов, как необходимость для выживания. Юноша вздохнул, прислушался к диктору телевизора, что говорил где-то за стеной. Глаза сами закрылись, а в голове всплыл образ юной девушки, с которой он сегодня познакомился.
Игрушка
1
Поселковый клуб, пожалуй, центр всего. Центр общения, встреч, новостей, ну и, конечно же, кино. Да, кино, его привозят по пятницам, и вся деревня, то есть молодая ее часть, приходит в клуб, чтобы посмотреть на то, как живут люди вне их центра, а там было на что посмотреть. Сама я из города, приезжаю к бабушке с дедушкой на каникулы, зимой редко, в основном летом. Но вот уже лет шесть как не появлялась, отец получил новую работу в другом городе, и мы переехали. Я люблю эту деревню. Наверное, из-за воспоминаний, так много впечатлений. Развлечений тут нет, магазин да клуб, вот и ждем пятницы, чтобы пойти в кино. А вчера мне сказали, что Гулькины, ну, они живут на соседней улице, привезли из города цветной телевизор. Круто, хотелось бы посмотреть, что это такое.
Вот уже как два дня я приехала к бабушке. Она все в огороде, а дедушка, он лесничий, по утрам уезжает на лошади в лес, и я дома одна, как, впрочем, и всегда. Зовут меня Каримабану. Но так повелось, что мое имя вечно коверкали, то Карима, Карамаабату, то вообще Карамболь. Нет, я не против, но разве трудно запомнить Каримабану, всего-то. В общем, мне приклеилась новое имя Кира. Ну и ладно, я согласилась. У меня черные волосы, овальное лицо, не круглое как тарелка, а овальное. Не буду скрывать, по национальности татарка и горжусь этим.
Первый день пребывания в деревне я выдержала, к концу второго стала сходить с ума от скуки. Никого нет, все мои прошлые друзья повзрослели, они меня даже не узнают. Стала подумывать вернуться в город, но тут на носу пятница, день всеобщего сбора в клубе.
Я не хотела идти, что мне там делать? Грубые матерящиеся парни, и эти девицы, уже к моему возрасту они располнели. Представляю, что из них получится лет так через десять. Я вздохнула и пошла в клуб. Фильм был замечательный, «Всадник без головы». Читала книгу, грустно, но посмотрела фильм с удовольствием, в зале было тихо, только душно.
Кира, меня окликнул мужской голос.
Над выходом из клуба горел единственный фонарь, уже стемнело, и эта лампа светила прямо в глаза. Прищурилась и постаралась рассмотреть того, кто меня окликнул, но никого не узнала. Подумав, что ошиблась, пошла дальше, но тут чья-то рука подхватила меня под локоть и потянула в сторону. От неожиданности я даже вскрикнула, в мою сторону сразу повернулось несколько физиономий.
Привет, услышала незнакомый голос.
Я не ответила, а только пристально посмотрела на парня, что так бесцеремонно поступил. Он был высоким, тощим, с загорелым лицом и жилистыми руками, это поняла по той хватке, когда он выдернул меня из толпы. Но глаза, они были знакомы, все такие же веселые, их я не смогла бы забыть. Удивительно, как он вырос. Помню его, когда нам было по десять, а теперь он такой огромный, вернее, взрослый.
Лешка? неуверенно спросила я.
Ну да! А кого ты еще могла увидеть?
Действительно, кого я еще могла увидеть, ведь все это время в деревне дружила только с Лешкой. Иногда к нам присоединялся еще Валерка, но как мне уже сказали, он умер от переохлаждения. Осенью пошел гулять на речку и провалился под лед. Взрослые были так напуганы, что запретили своим чадам даже близко подходить к реке. Но весной все забыли про осторожности и уже бегали по льду.
Лешка так вымахал. Последний раз, когда я его видела, он был ниже меня. Тарапунька, так порой его звали девчонки. Подружились сразу же, когда я впервые приехала к бабушке, мы вместе гоняли коров по вечерам. С девчонками я не дружила, они были грубыми, постоянно сплетничали и как старые бабки лузгали семечки. С Лешкой мы облазили все заброшенные дома и сараи, все овраги и мосты, а когда изучать было уже нечего, углубились в лес. Уходили рано утром, прихватив с собой немного припасов, возвращались, когда солнце уже садилось за горизонт. Сперва меня ругали, бабушка отмывала, а дедушка пытался керосином оттереть мои руки от сосновой смолы. И вообще, меня прозвали пацанкой. Но оно так и было. Джинсы, рубашка, кеды, и стрижка у меня была пацанской, короткой.
А потом мы с Лешкой стали строить лабаз. Если кто не знает, что это такое, поясню, это охотничий домик в лесу. Мы выбрали место почти у самого заповедника, примерно в пяти километрах от деревни, далековато по лесу добираться, но это того стоило. Сосновый лес, белки и бурундуки, они вечно таскали у нас припасы, оставлять на ночь было бесполезно. Принесли пилы, веревки и стали строить из поваленного молодняка. Сперва хотели на дереве сделать, но запасы веревки быстро кончились, а больше достать негде было. И все же у нас получился замечательный лабаз. Мы могли проводить в нем весь день, сидели и читали книги, жевали яблоки и рассказывали свои истории.
Иногда к нашей компании присоединялся Валерка, и тогда мы устраивали настоящие походы, так далеко, что когда возвращались домой, у меня еще день или два болели ноги, но это было круто. На одной из таких вылазок во время привала Валерка предложил в субботу, значит завтра, пойти к баням.
Зачем? поинтересовалась я.
Завтра бабы будут мыться.
Несмотря на то, что это деревня и почти у каждого в доме есть своя баня, все же была и общественная, и завтра женский день.
И что? с удивлением спросила я.
Там в потолке есть дырка, можно посмотреть.
Дураки, сразу выпалила я.
Парни поняли, что сморозили ерунду и притихли, и вдруг я зачем-то сказала.
А я тогда зачем? что имела в виду, похоже, и сама не поняла.
Больше эту тему мы не поднимали. Однако на следующий день к вечеру парни пропали, похоже, они все же решились на свою вылазку. Мне было обидно, не потому, что они это сделали, а потому, что ушли без меня, ведь я была членом компании.
В понедельник Валерка уехал с отцом на покос. Меня никто не напрягал домашней работой, бабушка считала, что я маленькая, да и проку от городской девочки в деревне мало. Когда я просыпалась, в доме уже никого не было, на столе стояла прикрытая салфеткой тарелочка, а в ней несколько булочек, а рядом стояла розетка с медом, таким тягучим и душистым. Ой, как я люблю булочку с медом и молоком, просто пальчики оближешь.
С Лешкой мы встретились, как и договаривались, у элеватора, пошли через кукурузное поле. Кукурузу выращивали для корма скоту, она никогда не созревала, но уже была высокой, выше головы. Я шла молча, Лешка бил палкой по молочным початкам и тоже молчал.
Хочешь, я покажу? спросила я его.
Что?
Я остановилась и, не смотря в его сторону, добавила:
Ну, то, что у меня под трусами.
Зачем я сказала, хотя про это со вчерашнего дня думала. Но все же зачем? Лешка остановился, чувствовала, как он смотрит на меня.
Да.
Ладно, ответила я. И быстро подняв подол платья (специально для этого случая надела не штаны, а платье) и спустив трусы вниз, повернулась к нему.
Кто бы видел его глаза, будто он увидел змею. Мне стало обидно, опустила платье и натянула трусы обратно. Я шагала быстро, так, чтобы он не успевал, а лучше вообще отстал и свалил домой. Но Лешка не отставал и, догнав меня, крикнул:
Хочешь, я тебе покажу?
Да, сразу же последовал мой ответ.
Он, как и я, не стал долго ждать. Расстегнул ремень, спустил до колен штаны с трусами. Я стояла как вкопанная. Похоже, теперь у меня было точно такое же дурацкое выражение лица как у Лешки, когда он пялился на меня.
Ну все, хватит, через несколько секунд сказал он и попытался натянуть трусы.