Что он сделался таким, он обязан финансисту фон Ц-лену, уже известному читателю, за коробку конфект он увел недоразвившегося мальчика из кафе к себе, чтобы развратить его и сделать «дивой» улицы.
Вот почему я с такою ненавистью и нападал на этих светских и буржуазных преступников, а об «этих» говорю без озлобления.
В сущности говоря, все они, за исключением разве Пихо да еще двух-трех действительных бандитовжертвы и только жертвы.
ОРГИИ И ВЕЧЕРА
ВЕЧЕР У ОГАРКОВА
Восьмой час вечера. «Дива» гомосексуального полусвета Женя Огарков, небрежно развалясь на диване, принимает поздравления только что прибывших друзей графа и своих «подруг».
Роскошная столовая превращена в зимний сад.
Граф не поскупился и еще утром прислал несколько корзин роз, левкой, камелий и орхидей.
Гости явились также с руками, полными цветов и конфект.
Над грудой подношений величественно возвышался венок из роз с красными широкими лентами: от барона Латендорфа Жене Огаркову.
В столовой собрались все старые знакомые.
Кроме графа, поднесшего «имяниннице» браслет с бирюзой и бриллиантами, г. Г-гель, А-мов, Б., из полусвета подруги: «Нина», «Голубая Шансонетка» и тут же, скромно прячась за цветы, уличная «Певичка».
Вот любезный хозяин приглашает жестом всех садиться за стол.
Усаживаются так, что у каждой из див полусвета по кавалеру с обеих сторон.
В центре Женя, тут же граф и Г-гель.
Разговор вертится на последних маскарадах, кто с кем живет, какие «новенькие» появились на небосклоне, словом все pro domo sua.
Но вот вино развязывает языки, взоры начинают загораться особенными плотоядными огоньками, теснее сближается компания и нескромные телодвижения заставляют краснеть не утративших стыдливость.
Вот уже г. Г-гель склонился к плечу Огаркова и старается прижать его к себе. Сильно пьяный граф все время мрачно поглядывал на соперника, вдруг он вскакивает, словно электрический ток пробегает по столовой: «подлец», затем граф уезжает, настроение нарушено.
Часа через два гости разъезжаются парочками по домам. Такие вечера устраивались у Огаркова сплошь и рядом, но каждый раз вечер не переходил в оргию, настолько-то эстетики еще хватало и у «Жени», чтобы не обращать свою квартиру в храм «однополой» любви для всех. Но не то совсем бывало в притоне Эйхенфельда, куда я приглашаю читателя последовать за мною.
МАСКАРАД У ЭЙХЕНФЕЛЬДА
Маскарад у Эйхенфельда.
Макс Эйхенфельд в ажитации
Еще бы, бал-маскарад Grand-gala!
Весь гомосексуальный мирок соберется сегодня у него.
Есть отчего волноваться Максу!
«Альфред, покажись, как ты выглядишь, не забудь, что сегодня ты лакей, о чаях я уже позабочусь сам».
Вскоре Макс появляется уже одетый к приему гостей в шансонетке с оголенными руками и шеей.
Окинув комнату для приема озабоченным взором полководца, накануне битвы, он как бы про себя говорит: «Только бы хватило места».
За несколько минут до начала съезда выползает из своей комнаты парикмахер Пихо, в костюме Ниобеи с небрежно перекинутой простыней через плечо.
Глядя на эту диковинную пару двух накрашенных гамэнов в странных маскарадных одеяниях, простодушный Альфред не в силах, чтобы не рассмеяться.
Но вот уже часы показывают девять и в передней слышится дребезжание звонка.
Один за другим входят в комнату званые и незваные гомосексуалисты.
Тут и Ч-лин«друг хозяйки дома», и Ц., соблазнивший конфектами певичку, и «графиня внучка». Героиня Фонтанки, в костюме пьеретты с жемчужной ниткой на голове, с бриллиантовой подвеской, спускающейся на лоб, необычайно оживлена. Она перебегает от одного знакомого к другому и шепчет на ухо: «Эйхенфельдша сэкономила 20 арш. шелка, я только что видела их в ее спальне. Какое нахальство!» Но ее никто не слушает. Ждут главную приманку «Женю голубую шансонетку», которая должна приехать на этот вечер со своим «бароном», о состоянии которого ходят в кружке гомосексуалистов целые легенды.
В ожидании «дивы» гости живописным кольцом окружают стол.
В центре этого странного круга сияет ослепительными бриллиантами г. К., бывший управляющий ювелирного магазина Фаберже.
Г. К. в костюме Сан-Жен буквально был засыпан бриллиантами и даже на туфлях красовались бриллиантовые пряжки.
Рядом с ним его подруга «Нина» в роскошном голубом дамском туалете.
Но вот звонок известил о прибытии новых, давно ожидаемых гостейвсе с любопытством обернули головы.
В дверях показалась действительно необычайная пара. Высокая молодая дама в голубой шансонетке под руку с офицером времен Людовика.
Ангельски женоподобное бессмысленное лицо барона виновато сконфуженно улыбалось навстречу гостям. Женя с величественной грацией большой женщины поздоровалась с хозяином, и все двинулись к столу.
Рядом с «Женей» занял место все время находившийся в тени князь Ц-нов и начал осыпать новоприбывшую градом любезностей. Барон Ш-берг был предоставлен «Шабельской» и длинной батарее бутылок, из которых барон и начал черпать полными бокалами хорошее расположение духа.
Чем дальше тянулось время попойки, тем все прерывистее и громче становились голоса собеседников, тем все ближе они склонялись друг к другу, а Женя была буквально «стиснута» князем Из-ковым.
Тут же «Катя Золотые Спицы» шептала «Жене» всякие мерзости про стоящего рядом К-лева, г. К-лев уверял Голубую Шансонетку, что Катяальфонс и негодяй.
Словом гости распахнулись вовсю.
Разговор принял самый циничный и специфический оттенок.
Вот парочки стали выходить из комнаты, кто направился в спальню хозяйки, кто в кухню, кто в коридор, а некоторые захватили чердак; по всей квартире разбрелись гомосексуалисты для удовлетворения своих желаний, сам Макс Эйхенфельд расположился со своим другом в столовой
Вечер перешел в оргию
А простодушный Альфред, забравшись в секретное место, считал барыши сегодняшнего вечера.
ФОНТАНКА. ТАВРИЧЕСКИЙ САД. НАРОДНЫЙ ДОМ
С раннего утра дивы гомосексуального мирка уже на работе. Уже с часов десяти они направляются веселою гурьбою в сад около цирка и обсуждают там планы текущего дня.
Зайдите в это время в так называемый «собачий сад» на Фонтанке и вы увидите целую банду подозрительных молодых людей.
Но вот наступает полдень, жадная хищная стая направляется на Невский.
Главная квартира переносится в Пассаж и в Кафэ де Пари.
Эта излюбленная улицей кофейная в подвале Пассажа есть действительная клоака, мрачная и отвратительная, где задумываются наглые экспроприации и мошенничества, которым так дивится терроризованный хулиганами Петербург.
Дневная биржа живого товара продолжается вплоть до закрытия Пассажа, а затем хулиганы снова отходят к Фонтанке.
С 8 ч. вечера и до 12 по Фонтанке от дворца графа Шереметева до «Собачьего сада» образуется род гуляний гомосексуальных «Фрин», причем самых неимущих и ободранных; более оперившиеся отправляются в Таврический сад.
Я конечно говорю о летнем распределении времени, так как зимою прогулки сильно затруднены холодами.
В эти часы на Фонтанке творятся вещи, превосходящие всякую фантазию, для глаз прохожих они почти не заметны, так как испуганные наплывом оборванцев пешеходы поскорей спешат миновать опасную встречу и буквально закрывают глаза и затыкают уши, чтобы ничего не видеть и не слышать. Около «общественного места» у цирка образуются целые вереницы любителей гомосексуальных ощущений в ожидании очереди; что происходит «там», походит ближе всего на предварительное ознакомление собак. Они знакомятся с интимными подробностями сложения, а уже затем сговариваются куда ехать и за сколько.
Вы думаете, читатель, что полиция не знает обо всем, о чем я говорю сейчас; да любой из городовых, стоящий на посту, подтвердит сказанное мною, ведь не особенно давно «Катя Золотые Спицы» был нещадно избит городовым за то, что раз двадцать направлялся в это злачное место и производил шум.
После 12-ти «незанятые» из Таврического сада направляются сюда же и на задних дворах прилегающих к этому району домов начинаются настоящие «собачьи свадьбы».