За ревность, от которой он мучился целый день.
Что будет равноценно его страданиям, интересно?
Они причиняли боль, но были так сладки
Он раздевал ее неспешно, аккуратно, чувствуя, как она вздрагивает от каждого прикосновения его рук, задыхаясь от волнения и неведения того, что он задумал. Но привязать себя позволила без какого-либо сопротивления, руки к поручням и ногидля этого ей пришлось максимально широко их развести, и Глеб, закончив, на шаг отступил, любуясь ее обнаженным белоснежным телом, чья мягкость так красиво контрастировала с жесткостью черных ремней, фиксирующих ее бедра.
Бессовестно раскрытая, осторожно двигающаяся, отыскивая наиболее удобное положение, девушка показалась Глебу невероятно красивой. Вот именно такаясвязанная и беззащитная, не имеющая возможности прикрыть свое тайное местечко. Он вообще находил женщин очень эстетичными созданиями, особенно в такой вот позе. Бедра у них тогда казались более округлыми, и мягким даже на один взгляд. Каждая складочка на животикекак свидетельство беспомощности и беззащитности. Обычно ведь женщины скрывают животик, а в этой вынужденной позе его не уберешь, не скроешь, и тогда открывается правда.
Покрасневший от возбуждения треугольничек между ножек, припухшие половые губки просто манили, требовали, чтобы он прижался к ним губами, ощутил их влажность и мягкость. Самое нежное, самое прекрасное место в женском теле, сводящее с ума своим естественным запахом, запахом самки. Иногда этот запах спокойный, уютный, сладковатый, как хлеб. Иногда стойкий, мускусный, как благовоние, и его невозможно отмыть с пальцев с первого раза. Он волнует и напоминает в течение дня о том, как хорошо было ночью
Иногда это отчетливый запах орехов, а иногдаострый запах свежести.
Глеб любил вдыхать этот изысканный аромат, свидетельствующий о желании. И ласкать женщин языком там тоже любил, особенно когда она становилась на колени, а он удобно устраивался у нее между ног.
Нет ничего трогательней и прекраснее, чем женщина, терпеливо ожидающая наслаждения.
Сначала она поджимает от нетерпения бедра, потом расслабляется, позволяя гладить себя, прислушивается к своим ощущениями нетерпеливо постанывает, сама ласкаясь об язык мужчины, чтобы, наконец, кончить, и выдохнуть свое удовольствие резкими грубыми стонами.
«Но языкэто слишком нежное и мягкое удовольствие, посмеиваясь, дума Глеб, обходя девушку кругом и поглаживая ее обнаженную грудь, вслушиваясь в ее сбивчивое дыхание.
А нам нужно что-нибудь посерьезнее и почувствительнее.»
На столике в полутьме были разложены всякие штуки; поблёскивающие хромированным металлом и какие-то незамысловатые, до ужаса напоминающие бытовые приборы. Глеб взял одну такую пластиковую штуку, с небольшой округлой головкой. Нажал кнопку переключателя, и странная штука ответила ему чуть слышным жужжанием.
То, что надо, полагаю, негромко проговорил он, посмеиваясь, и Олечка настороженно завозилась, ее ручки, крепко схваченные мягкими кожаными петлями, цапнули подлокотники кресла.
Когда вибрирующая головка коснулась ее кожи, Олечка оглушительно взвизгнула, сжавшись и засмеялась, пытаясь вывернуться из-под щекочущего вибрирующего предмета. Ее кожа покрылась мурашками, как от сильного холода, и Глеб удовлетворенно хмыкнул.
А так?
Коварно прикоснувшись к соску, Глеб с удовольствием увидел, как от воздействия тот мгновенно подтянулся, стал острым и жестким. Олечка шумно втянула воздух сквозь стиснутые зубы, подчиняясь его ласке, и задышала часто и шумно, когда вибратор чуть надавил, прижимаясь плотнее, вжимаясь в мякоть груди. Казалось, вибрация пронизывает ткани, тревожит чувствительными покалываниями каждый нерв, и тело девушки против ее воли начинает изгибаться, стараясь вывернуться из-под острого раздражителя.
Глеб зашел за спину девушки и, обхватив ее за шею, принудил улечься на спинку кресла. С этой позиции она показалась ему еще более беспомощной и напуганной, животик ее часто вздымался и чуть заметно дрожал, и Глеб, вкрадчиво скользнув по напряженному, покрасневшему соску пальцами, приложил вибратор ко второму соску, поглаживая его прямо-таки с садистским наслаждением и прислушиваясь к долгому, мучительному стону, вырвавшемуся у Олечки из раскрытых губ.
Хорошо? спросил он, лаская ее соски. Она не ответиланетерпеливо возясь в кресле, она пыталась зачем-то свести ноги, и ремни впивались в ее кожу, только подчеркивая ее соблазнительную мягкость.
Что такое? посмеиваясь, произнес Глеб, продолжая свою беспощадную игру. Он чуть наклонился над девушкой, его ладонь соскользнула с часто вздымающейся груди на ее животик, провела меж ног.
Девушка была абсолютно мокрой. Уже сейчаса ведь они только начали! Проведя пальцами меж припухших губ, он неспешно погрузил палец в ее лоно и почувствовал, как внутри сжимаются ее мышцы, когда она пытается свести ноги вместе.
Какое возбуждающе ощущение!..
Так чувствительно? притворно удивился он. А представь, каково там
Прижавшись щекой к ее горячей мокрой щеке, вслушиваясь в каждый ее жадный вздох и стон, Глеб медленно провел вибратором вниз по ее коже, чуть коснулся задрожавшего бедра, и резко вжал его в раскрытую влажную мякоть меж ног.
Олечка с криком выгнулась, но Глеб удержал ее в том же положении, прижимая ее содрогающееся тело к спинке кресла, и водя игрушкой меж дрожащих ног девушки.
Может, прекратим? промурлыкал Глеб, глядя, как Олечка рвется освободиться, как черные ремни жестко впиваются в ее тело. Нет? Одно твое слово.
Олечка скулила, дрыгаясь в его руках, опуская голову, словно желая заглянуть, увидеть, что он там вытворяет с ее телом, и снова бессильно откидывалась на спинку, багровея от напряжения.
Ну-у? Глеб отыскал напряженный упругий клитор и целенаправленно нажал на него, отчего девушка испустила жалкий крик и забилась, заметалась в удерживающих ее ремнях.
Ро-оза, упрямо прорычала она, трясясь всем телом. Роза
Очень хорошо, произнес Глеб и отнял вибратор от ее извивающегося тела.
* * *
Одежда, казалось, покинула его тело незаметно, словно растворившись в воздухе, и когда Глеб прижался к привязанной девушке, ее тело показалось ему обжигающе горячим.
Медленно, наслаждаясь каждым мигом беспощадного прикосновения, он провел пальцами по раскрытому мокрому лону девушки, растирая ароматную влагу по ее коже, прислушиваясь к каждому движению ее напряжённых мышц, чувствуя, как под его рукой ее возбуждение лишь нарастает. Он отыскал пальцами ее клиторслишком чувствительный после игры с вибратором, возбуждённый, крупный и упругий, и так же нарочито медленно погладил его, чуть прижав, потеребил, с удовольствием ощутив, как тело девушки остро реагирует на его ласку. Олечка зашлась в громких криках, вздрагивая от самого лёгкого прикосновения его пальцев. От дрожи ее мышцы становились твёрдыми, как камень, и Глеб, поглаживая самым кончиком пальца вершинку чувствительной точки на теле девушки, с удовольствием почувствовал, как ее влага, ее сок, заливает ему руку, а проникнув пальцами в ее лоно, уловив мелкий трепет ее нутра, он понял, что девчонка кончила.
Коварно, напыжившись и скрыв от него свое первое наслаждение, которое, вероятно, было быстрым и неглубоким
Ах, вот как, протянул он, погружая пальцы а ее жаркое лоно, трахая ее нещаднотак, что она завелась тут же, снова, и, постанывая, мелкими толчками подавалась вперёд, стараясь принять его пальцы глубже и доставить себе ещё больше удовольствия. А где же слезы? Их не будет?
Олечка упорно молчала, прикусывая губки. Пальцы Глеба двигались все быстрее, все жёстче, и Олечка нетерпеливо постанывала, желая, чтобы внутри ее ласкали совсем не пальцы, но Глеб не торопил события, хотя сам был уже возбужлен настолько, что, казалось, ещё немногои он кончит от одних стонов девушки. Ему неожиданно остро понравилось играть с ее телом, ласкать и гладить девушку где угодно, вслушиваясь в ее нетерпение, в ее умоляющие стоны, видеть, как она выгибается, следуя за его рукой, выпрашивая, чтобы прикосновение было плотнее, чувствительнее.
Он разглаживал ее набухшие от желания губки и с удовольствием наблюдал, как девушка, поскуливая, виляет задницей, нетерпеливо крутится, пытаясь заставить его коснуться жаждущего лона хотя бы одним пальцем. Казалось, она сходит с ума от возбуждения, и его дразнящие прикосновения, не приносящие ей разрядки, сейчас доведут ее до исступления.