Соня подняла глаза и яркая краска залила все лицо ее. На минуту она было остановилась, видно было, что в ней происходила некоторая борьба, но в это время тучный блондин обернулся, раздался голос Адели; Соня потупила глаза и, не поднимая их, решительным шагом пошла к коляске мимо молодого человека.
Кучер ударил по лошадям, коляска полетела, только один молодой человек долго еще стоял на одном месте и смотрел вслед экипажам, хотя они давно уже скрылись из виду.
Глава IIКАМЕЛИЯ И ЛЮБОВЬ
Фамилия молодого человека была Посвистов. Званиестудент. С первого взгляда физиономия Посвистова не представляла ничего особенного. Это был молодой человек немного повыше среднего роста, темноволосый и черноглазый. Черты лица его были неправильны: немного вздернутый нос и несколько толстый подбородок, покрытый юношеским пушком, вовсе не представляли собой особенного изящества; только вглядевшись попристальнее, вы могли бы заметить и ум, сверкавший в его черных глазах, и эту добрую, необыкновенно симпатичную улыбку. Словом, в Посвистове не было ничего особенного: в герои французского романа он бы не годился. Что же за человек был Посвистов? А человек он был так себе, пожалуй, и недурной. Был сын довольно зажиточных родителей, в месяц получал когда рублей пятьдесят, когда и больше, а потому и мог жить, сравнительно с другими студентами, довольно безбедно; впрочем, так как он еще в гимназии считался душой своего кружка, то и теперь небольшой тесный круг гимназических товарищей постоянно был сплочен около Посвистова. На квартире его постоянно пребывали двое-трое товарищей победнее. С ними слушались и проходились лекции, с ними же происходили и кутежи, которые так часты у студентов первого курса. Шальной и беззаботный малый был Посвистов. Не знал он цены ни деньгам, ни здоровью. Сегодня, например, кутеж и ужин в лучшем трактире, назавтра неслось в заклад все скудное имущество студента и вся компания гуртом отправлялась обедать в какую-нибудь греческую кухмистерскую, где за двадцать копеек получали удовлетворение своему неприхотливому аппетиту.
Познакомился Посвистов с Соней довольно оригинальным образом. Июнь был на исходе и погода стояла удушливо-жаркая. Посвистов, в этот день только получивший от родных деньги и выкупив заложенное платье и часы, от скуки решился отправиться в Петровский парк.
Это было время процветания домино-лото. Посвистов, забравшись в Немецкий клуб, засел играть в лото. Сначала дело шло так себе: он играл больше вничью. Затем небольшого роста, хорошенькая брюнетка, сидевшая как раз напротив Посвистова, начала выигрывать самым ужасающим образом. Дело кончилось тем, что Посвистов проиграл решительно все свои деньги, что-то рублей около сорока, и остался только с одним рублем. Он встал из-за стола.
Что же вы не продолжаете? заметила Посвистову брюнетка, которая во время игры несколько раз на него поглядывала. Отыграйтесь.
К несчастью, смеясь, ответил ей Посвистов, у меня в кармане только один рубль.
Э, полноте, не хотите ли? и брюнетка протянула Посвистову изящный портмоне, битком набитый ассигнациями.
Благодарю вас, я никогда не беру денег от женщины, вспыхнув отвечал Посвистов.
Брюнетка, в свою очередь, закусила губы.
Поужинав и выпив бутылку пива, Посвистов с философическим спокойствием отправился пехтуром восвояси.
Был час второй ночи. Чуть-чуть начинало светать. Посвистов по холодку шел быстро. Расстояние неприметно сокращалось. Ему ужасно захотелось курить.
Папиросы, кажись, есть, проговорил вслух Посвистов, шаря в карманах.
Папиросы точно оказались, но спичек не было.
В это время Посвистова быстро обогнала коляска, запряженная парой в дышло. В коляске сидела женщина; она курила папиросу.
Остановитесь на минутку, громко крикнул Посвистов.
Сидевшая в коляске женщина с удивлением обернулась, затем она что-то тихо сказала кучеру. Коляска остановилась.
Посвистов подошел.
Что вам угодно? вежливо спросила сидевшая в коляске женщина.
У меня нет спички. Позвольте закурить у вас папиросу, отвечал, приподняв шляпу, Посвистов.
Дама засмеялась и протянула Посвистову папиросу.
Посвистов стал закуривать. При свете раскуриваемой папиросы Посвистов узнал в сидевшей в коляске ту самую брюнетку, которая предлагала ему денег в Немецком клубе. Со своей стороны, брюнетка также узнала Посвистова.
Что это вам вздумалось в Москву пешком идти? смеясь, спросила брюнетка Посвистова. Тот комически махнул рукой.
Проигрались? допрашивала брюнетка.
До копейки.
Ну так садитесь, я вас подвезу.
Благодарю вас.
Посвистов полез было на козлы к кучеру.
Куда вы? крикнула брюнетка. Садитесь сюда, рядом со мной.
Посвистов сел и они покатили.
Брюнетка довезла Посвистова до самой квартиры.
Прощайте, говорила она Посвистову, крепко пожимая ему руку, заходите ко мне. Я живу там-то.
Непременно.
Оригинально начатое знакомство продолжалось. Посвистов на другой день отправился к Софье Семеновне (так звали брюнетку), затем он продолжал туда ходить чуть не каждый день.
Молодые люди сошлись. В любви их было много молодого, теплого, горячего чувства (впрочем, и сами-то они были почти что дети: Посвистову было двадцать, а Соне семнадцать лет), особенно Соня страстно привязалась к Посвистову.
Посвистову не нравилось в Соне одно: он знал жизнь ее. Много труда и много слов употреблял он, чтобы отвлечь ее от этой жизни.
Милый ты мой, говорила ему Соня, неужели ты думаешь, что эта жизнь мне по вкусу? Неужели ты думаешь, что мне не лучше, не веселее любить одного тебя?
Ну так что же, за чем же дело? спрашивал Посвистов.
А чем же я жить-то буду?
Живи со мной, у нас на двоих хватит, говорил обыкновенно Посвистов.
Не могу я жить так, пригожий мой, говорила Соня, разбирая рукой его густые темно-русые волосы и ласкаясь к Посвистову, не привыкла я так жить.
Между ними поднимались бесконечные споры. Посвистов под конец уступал.
Из-за чего же поссорилась Соня с Посвистовым?
Виновницей этому была Адель.
Это была удивительно странная женщина: капризная до невозможности, иногда злая до жестокости, в другой раз добрая до глупости, она не раз смеялась Соне над страстью, питаемой последней к «прогорелому студентишке», и не раз убеждала Соню бросить Посвистова. Долгое время это ей не удавалось. Наконец она как-то увезла Соню к себе, где и продержала ее целую неделю; прислуге Сони, по распоряжению Адель, не велено было говорить, куда уехала барышня. Таким-то образом Посвистов, не видавший Соню целую неделю, так неожиданно для себя и для нее встретил ее у подъезда Эрмитажа.
Глава IIIНА ЧУЖБИНЕ ОТЦВЕТАЮЩАЯ КАМЕЛИЯ
Грустный и задумчивый после свидания с Соней, шел к себе домой Посвистов. Удар по плечу вывел его из оцепенения. Перед Посвистовым стоял молодой человек в золотых очках, в черном пальто, с опухшей от пьянства физиономией. На ногах он стоял не совсем твердо.
Голубчик Посвистов, здравствуй, крикнул опухший господин и бросился обнимать Посвистова.
Вглядевшись пристальнее в незнакомца, Посвистов узнал в нем своего старого гимназического товарищаужасного враля, кутилу, но за всем этим очень доброго малого.
Здравствуй, Чортани, ответил Посвистов, несколько уклоняясь от его объятий.
Здравствуй, здравствуй, голубчик, продолжал Чортани, уж как я рад, что тебя встретил. Скука такаястрасть.
Ну, кажется, тебе не очень скучно, заметил Посвистов.
А что? Выпил-то я? Это, брат, ничего, это для препровождения времени.
Ну-ну, ладно. Прощай.
Прощай, крикнул Чортани, как же, так ты от меня и отделался. Слушай, голубчик, продолжал он, обращаясь к Посвистову, я стою у Дюссо, поедем туда, пожалуйста.
Ну вот, зачем я еще туда поеду?
Зачем, ах ты, вандал, поедемя тебя угощу обедом.
Посвистов засмеялся.
Что, ты разбогател, что ли?
Чортани свистнул.
Еще бы! Ну, поедем.
Поехали. Чортани фертом взошел в ресторан.
Пюре из шампиньонов, лангет де бёф соус пикант, жаркоецыплята и мороженого, заказывал Чортани официанту, согреть бутылку лафита, подать водки и заморозить шампанского.