Но я не намерена сейчас пачкать о тебя руки. Ты проживешь еще один месяц, целых долгих тридцать дней и ночей, а на тридцать первую ночь я принесу тебя в жертву великому грозному Ахуру, которому я служу верой и правдой вот уже много-много лет! С незапамятных времен у нас существует один обычай, которому я строго следую: каждые шесть лет, в первую ночь полнолуния по пушурскому календарю, я приношу в жертву всемогущественному Ахуру какую-нибудь юную невинную душу, тем самым продлевая свою драгоценную жизнь. Ты отлично подходишь для выполнения этой миссии!
Жаль только, маленькая глупая девочка, что ты не сможешь своими собственными глазами посмотреть на это захватывающее зрелище, когда алая свежая кровь медленно заливает белоснежный алтарь, возведенный в честь великого повелителя зла Ахура! Но я постараюсь растянуть твою смерть так, чтоб ты могла увидеть хотя бы начало. Я вырежу из груди твое маленькое сердечко и буду хранить его в красивом сосуде в память о твоей редкой, поистине чарующей красе, прекрасная юная дочь заблудившегося в дебрях своей памяти лекаря Пехлибея!
А сейчас я запру тебя, негодница, в маленькой темной комнатке без окон, чтобы ты не совершила какую-нибудь очередную глупость. Ну-ка, иди сюда, да поживее! колдунья грубо втолкнула онемевшую от испуга девушку в тесную каморку, вход в которую был замаскирован тяжелой тканью. Эли осталась одна в кромешной темноте.
Испытания продолжаются
Эльнара не знала, как много времени прошло, когда в дверном замке повернулся ключ, и на пороге ее темницы возникла высокая мрачная фигура Абуталипа. Преданный служитель злой колдуньи принес несчастной пленнице масляную лампу, сухую лепешку и воду в темной, покрытой мелкими трещинами, деревянной кружке. Девушка попыталась заговорить с ним, но слуга как обычно молчал.
Потянулись унылые однообразные дни. Поначалу Эльнара часто горько плакала от ощущения собственной абсолютной беспомощности и безысходности судьбы. Потом попыталась взять себя в руки, дабы найти какой-либо выход из сложившейся ситуации. Несколько раз с лампой в руках она принималась тщательно исследовать пол, стены и потолок своей мрачной темницы в поисках нечаянного выхода. Иногда пыталась громко кричать, звать на помощь в надежде, что вдруг кто-либо ее услышит, однако недолгие часы ободряющей надежды сменялись длительными приступами отчаяния и невыносимой душевной боли. Порой, измученной постоянным внутренним напряжением, девушке казалось, что еще немногои она сойдет с ума. Правда, прекрасной пленнице удалось начать вести отсчет времени, поскольку Абуталип, приносивший ей хлеб и воду, появлялся, как она догадалась, строго один раз в сутки.
Однажды он пришел, сильно прихрамывая на правую ногу. На участливые расспросы Эли хмуро буркнул, что его ужалила оса. Дочь архотского лекаря, имевшая благодаря отцу кое-какие познания в искусстве целительства, попросила разрешения осмотреть больное место, после чего объяснила суровому служителю, какие травы и масло ему нужно принести, чтобы она приготовила мазь, с помощью которой огромная опухоль, причинявшая бедняге жуткие страдания, тут же спадет, не оставив даже рубца на теле. Недоверчиво покосившись на юную девушку, и не сказав ни «да», ни «нет», араб молча удалился, а через пару часов принес все, что было велено.
Тщательно размельчив в маленькой чашке каждую из трав и затем добавив в нее оливкового масла, Эльнара все как следует перемешала и наложила полученную таким образом мазь на больную ногу, крепко перевязав ее чистой белой тряпицей. На следующий день непривычнорадостный Абуталип пришел поблагодарить свою спасительницу и спросить, что он может для нее сделать? Девушка, не раздумывая, попросила его принести котомку, в которой хранила самые дорогие ее сердцу вещижемчужное ожерелье и голубое атласное платьепамять о покойной матери. К вечеру того же дня араб исполнил ее скромную просьбу. Шел семнадцатый день с момента заточения Эли, а ночью ей приснился удивительный сон.
Незнакомый дочери Пехлибея старик с белой благообразной бородой, тонкими благородными чертами лица и вдумчивым, западающим в душу, взглядом умных карих глаз, одетый в свободную, ослепительнобелую одежду, сказал ей:
О, юное дитя! Меня зовут Мехмед, я твой прадед по материнской линии, ведущей свой славный род от храброго персидского военачальника Каира, не раз спасавшего отчизну от вторжения чужеземцев и принявшего почетную смерть в одном из таких боев. Благодаря ему название нашего рода вписано в славную летопись великой Персии. Ты всегда должна помнить, дочь моя, о своем благородном происхождении, ведь и отец твой, искусный лекарь и добрый человек Пехлибей, совершил в своей жизни немало подвигов, пусть и не на поле брани, но своим беззаветным трудом и чутким сердцем он способствовал спасению многих людей, дай Аллах ему долгие лета! Твоя бедная мать, одна из лучших красавиц Персиипрекрасная Фарида, успела дать тебе жизнь, но сама скончалась вследствие тяжелых родовых мук. Тыпоследняя представительница достойного рода Каиров, который ни в коем случае не должен угаснуть, и ты продолжишь его!
Душа моя, ты несказанно порадовала меня минувшим днем тем, что даже в тяжких испытаниях, выпавших на твою нелегкую долю, ты сумела сохранить благородство души и доброту сердца, которые всегда отличали представителей славного рода Каиров, когда бескорыстно пришла на помощь к приставленному к тебе Черной колдуньей бессловесному исполнителю ее злой воли. В свою очередь, я хочу помочь тебе, невинное дитя, указав путь к выходу из темницы. Он находится на полу под тяжелыми деревянными нарами, на которых ты спишь. Я дам тебе силы сдвинуть их с места, чтобы через находящийся под ними подземный ход ты смогла выбраться за пределы дворца. Все остальное уже зависит только от тебя, Эли. Но знай, что несмотря на все испытания, что посылала и еще не раз пошлет тебе судьба, ты будешь по-настоящему счастлива! Да не оставит тебя Всевышний, аминь!
Эльнара проснулась и дрожащими от волнения руками тут же принялась сдвигать в сторону прежде упорно не поддававшиеся ей тяжелые нары. Раньше, после ряда бесплодных попыток, она думала, что они, верно, заколочены в пол, но сейчас нары медленно отходили в сторону. Под ними, в покрывшийся плесенью и мхом пол, был вбит большой ржавый крюк. Эли потянула его и не поверила собственным глазам: под полом действительно находился подземный ход. Сон оказался вещим.
Прихватив свою котомку, девушка поспешно спустилась вниз и, не оглядываясь назад, двинулась к спасительному выходу, освещая путь лампой. Оказавшись на поверхности земли и с трудом сдержав закипающие на глазах слезы, с наслаждением вдохнула чистый ночной воздух, а потом быстро пошла вперед, подальше от проклятого дворца, в котором ее хотели, будто какую-нибудь бессловесную овечку, принести в жертву черным силам.
Наутро Эльнара отправилась на главный базар Перистана, где в пестром многолюдье легче и проще всего было затеряться. Подустав от всех своих приключений, решила, что пришла пора ей сменить мужское платье на девичий наряд, тем более, что и роскошный черный волос, скрытый от посторонних глаз неизменной чалмой, уже давно отрос. Купленное ею тут же, на рынке, немного кокетливое платье нежнорозового цвета, какие обычно носили жительницы расположенных поблизости от столицы селений, подчеркивало стройность ее маленькой изящной фигурки и придавало свежесть бледному после пребывания в сырой темнице, исхудавшему лицу.
Случайно разговорившись со словоохотливым торговцем зеленью, девушка узнала, что не далее, как сегодняшним утром, к нему подходил садовник из богатого дома хоршикского вельможи Алишера, искавший себе умелую трудолюбивую помощницу на место недавно вышедшей замуж предыдущей работницы. Эльнара, больше всего на свете желавшая поскорее куда-нибудь определиться, дабы ее не смогла отыскать Черная колдунья, очень заинтересовалась этим предложением и, поблагодарив торговца, отправилась по указанному ей адресу.
Дом Алишера находился на одной из красивейших и оживленных улиц столицы. Нижний его этаж, предназначенный для подсобных помещений и проживания многочисленной прислуги, снаружи был облицован благородным черным гранитом, а два верхнихукрашены драгоценным малахитом. Собственно, это был даже не дом в традиционном смысле этого слова, а сказочный дворец, просто утопающий в немыслимой роскоши.