Так думал про себя Заир, до этих пор не имевший опыта близких отношений с женщиной, из-за чего в разговорах с приятелями, любившими похвастаться своими действительными или мнимыми победами, он вынужден был сочинять всевозможные небылицы, что подсказывало ему его извращенное воображение, которое Заиру приходилось пока что удовлетворять с помощью рук и вот, наконец, его самое большое желание сейчас сбудется. Он не только лишит невинности самую красивую девушку Архота, что само по себе уже возвысит его в глазах друзей, но и избавится от собственной девственности, очень оскорблявшей его мужское самолюбие.
Позабыв обо всем на свете от испытываемого им наслаждения, Заир не мог оторваться от упругого бедра, продолжая настойчиво тереться об него своим основным орудием. Одна его потная рука тем временем терзала аппетитную грудь и маленький животик Эли, а вторая, поблуждав по разгоряченному в неравной борьбе телу, остановилась на шелковистом и очень приятном на ощупь холмике у входа во влагалище. Потрепав мелкие волоски, он вознамерился проникнуть пальцами внутрь, дабы усилить свои ощущения перед последним решительным шагом, для чего ему пришлось отвлечься от предыдущего занятия, и для большего удобства приподняться над телом, уже почти переставшим сопротивляться.
Получив возможность нормально дышать, Эльнара собралась с силами и, в свою очередь, приподнявшись с пола, неожиданно изловчилась и укусила насильника прямо в нос. С детства не выносивший даже малейшей боли, Заир, одновременно причитая от жалости к себе и проклиная коварную девчонку, схватился за больное место. Девушка, не теряя даром времени, пыталась в темноте нащупать что-либо, способное помочь ей защитить свою честь.
Как назло, ничего подходящего под руку ей не попадалось, а ведь Заир в любое мгновение мог снова броситься в бой. Конечно, она постаралась бы убежать, если бы были свободны ее ноги, на которых по-прежнему сидел толстяк. Уже, оправляясь от боли, заговорил ее до крайности взбешенный насильник, угрожая жертве расправиться с ней самым варварским способом, как вдруг дрожащими от волнения руками Эльнара нащупала в углу комнаты толстый деревянный засов, которым Айшабиби, дрожавшая за целостность и сохранность своих драгоценностей, имела обыкновение запирать на ночь изнутри собственную опочивальню. Ухватившись двумя руками за тяжелую гладкую палку, Эли размахнулась изо всех сил. Ошеломленный неожиданным и сильным ударом, Заир тихо охнул и медленно повалился набок.
С трудом высвободив ноги из-под тяжелого неподвижного тела, Эльнара несколько минут сидела, разминая затекшие конечности. Пощупав пульс Заира, и убедившись, что он жив, она направилась к выходу. После пережитого шока девушка уже ничего не боялась. В темном саду нашла свою котомку, переоделась в мужское платье, взяла на кухне несколько пресных лепешек, горсть пшена и кожаную фляжку с водой. Подошла к колодцу и, глядя в свое отражение, решительно отрезала дивные черные косы, которые тут же закопала под деревом. Перекинув через плечо котомку, пошла было к калитке, но вдруг что-то вспомнив, вернулась в дом. Заир лежал в той же позе.
Переступив через бесчувственное тело, Эльнара подняла с пола оброненное ею в ходе недавней борьбы жемчужное ожерельепамять о матери, которую ей не довелось даже просто увидеть. Вышла на крыльцо, окинула грустным прощальным взором отчий дом. При мысли, что уходит навсегда, смахнула с густых длинных ресниц невольные слезы. Начиналась новая жизнь.
Сказочный Перистан
Еще до своего побега Эльнара решила, что ей нужно бежать не просто куда глаза глядят, а в столицу Хоршикского ханстваПеристан. В огромном многолюдном городе легче было затеряться и найти для себя какую-нибудь подходящую работу. Путь предстоял неблизкий.
На протяжении светового дня, невзирая на усталость, упорная девушка шла, а ночью старалась остановиться на ночлег в попадавшихся ей по дороге многочисленных селениях, или в больших и малых городах. Расположенное в самом сердце Великой Степи, Хоршикское ханство было не только большим, но и весьма заселенным государством.
После того, как пятнадцать лет тому назад к власти пришел нынешний правительхан Тани, жизнь и в прежде достаточно благополучной стране еще более оживилась. Много путешествовавший по свету в годы своей юности, наследник могущественного престола получил хорошее образование, а также набрался богатого жизненного опыта. Придя к власти после смерти своего мудрого, любимого народом, но крайне осторожного и щепетильного в вопросах внешней политики отца, честолюбивый монарх задумал сделать Хоршикское ханство центром политики, культуры и торговли если не всего Востока, то хотя бы Азии.
Отправив послов в разные страны и к правителям кочующих в степи племен, дальновидный хан Тани передал, что отныне на территории всего Хоршикского ханства для торговых людей вводится беспошлинная торговля, и что миролюбивые хоршики с распростертыми объятиями ждут всех, кто придет к ним с открытой душой и чистыми помыслами.
Финансовые советники ханапочтенные белобородые аксакалы, привыкшие к размеренному и предсказуемому правлению предыдущего государя, забили тревогу. Они боялись, что своими, по их мнению, не до конца продуманными, чересчур поспешными и неосторожными действиями, молодой, неопытный в государственных делах самодержец ослабит и разорит страну, в течение долгого времени добивавшуюся своей независимости и нынешнего благополучия.
Но хан Тани упорно добивался поставленной перед собой цели, а чтоб не отвлекаться на ненужные бесплодные споры и не слушать раздражавшего его старческого нытья, всех своих советников, доставшихся ему по наследству вместе с троном, под разными благовидными предлогами он удалил со двора, заменив их всего лишь одним человекоммалоразговорчивым серьезным арабом по имени Хусейн, в молодости обучавшимся тонкому искусству экономики в богатой Поднебесной империи, которого он привез в страну после того, как спас его от несправедливой и жестокой казни. Хусейн был беззаветно предан своему господину и понимал его буквально с одного взгляда.
Разослав повсюду послов с весьма заманчивым предложением, молодой и очень амбициозный правитель у себя в государстве развернул активную деятельность. Перво-наперво он приказал во всех без исключения городах ханства расширить и самым наилучшим образом благоустроить все существующие в них торговые рынки. Одновременно обязал городские власти заложить новые базары, отведя под их строительство лучшие земли. Жителям Хоршикского ханства было объявлено, что любой трудовой человек, владеющий каким-либо ремеслом, может обратиться в городскую казну для получения беспошлинной ссуды на открытие соответствующей мастерской.
При этом известии талантливые, работящие люди из числа бедных мастеровых, годами с раннего утра и до позднего вечера гнувших спину на жадных несправедливых богачей, в погоне за прибылью нимало не заботившихся об условиях труда и жизни своих работников, воспрянули духом. У них появилась надежда на достойную жизнь. Конечно, далеко не все бросились в казну, опасаясь риска, или не доверяя собственным способностям, так как деньги рано или поздно нужно было возвращать, но тем не менее, наиболее решительные, работящие и талантливые хоршики получили возможность попытаться изменить свою судьбу.
Не подозревая об истинных мотивах широкого жеста хана Тани, для которого люди служили средством к достижению еще большего влияния и расширению собственной власти на территории не только Великой Степи, но и далеко за ее пределами, они на все лады превозносили государственную мудрость и человеческую доброту молодого правителя, прославляя его имя и искренне гордясь тем, что являются его подданными.
Между тем, введя беспошлинную торговлю в Хоршикском ханстве, открыв его границы для торговых людей со всего света, хан Тани ничуть не сомневался в том, что прежде всего к нему устремятся, охваченные жаждой наживы, его ближайшие соседи из стран Востока. Получив первую прибыль, они, конечно же, захотят вернуться вновь, и не один раз, а вскоре уже просто не смогут обходиться без хоршикских рынков. Однако, даже сформировав самый что ни на есть большой караван с различными товарами, иноземные купцы при всем желании не смогут доставить их в Азию в таком количестве, сколько им хотелось бы в действительности продать небедным хоршикам: что ни говори, но и верблюды имеют свой предел выносливости.