Обвинения против Харли Якобсена сняты, сообщил он, когда я присела на кровать.
Сальво рассказал мне о подписи на документах Джейка, не совпадавшей с той, которую поставили, когда оформляли покупку оружия. Кроме того, на винтовке не обнаружили отпечатков его пальцев, и это дало полиции основание не рассматривать Джейка в качестве главного подозреваемого.
Это хорошая новость.
Для вас с господином Якобсеном, но не для меня, потому что у меня на руках осталось нераскрытое убийство и никаких зацепок.
Мы некоторое время помолчали. Я хотела было предложить детективу Сальво просмотреть список клиентов Александра Гарримана, но потом передумала. Я не могла себе позволить такую вольность.
Но кое-что интересное все-таки выплыло на поверхность, глядя на меня, произнес детектив. Гильзы, обнаруженные после обстрела кафе, подходят и для оружия, которое фигурирует в другом преступленииперестрелке на Артур-авеню в Бронксе, происшедшей на прошлой неделе. Угадайте, кто главный подозреваемый?
Я пожала плечами.
Известный головорез по имени Анджело Нумбрицио, подручный Поли Амбруглиа по прозвищу Кулак. Вам знакомо это имя?
Пожалуй, да. Я слышала о нем в новостях.
Его адвоката зовут Александр Гарриман.
Я посмотрела на Сальво.
Это невероятное совпадение.
Я подумал, что это информация будет вам интересна. Я хотел сказать, что для людей, ищущих связи между событиями, это несомненно покажется интересным.
В дверях появился Джейк. Его выражение лица говорило о том, что лично он находит все услышанное чрезвычайно интересным. Я ощутила, как у меня внутри все сжалось. Неужели он все еще надеялся на то, что справедливость восторжествует?
Я для себя уже решила все вопросы, сказала я. Что-то еще, детектив?
Когда я направилась к двери, Сальво встал и проследовал за мной в коридор.
Если что, я позвоню. У меня сохранился ваш номер.
Я собираюсь избавиться от этого телефона.
Он рассмеялся, и я невольно улыбнулась в ответ. Детектив Сальво был порядочным человеком, и я знала, что он собирается идти до конца. Но я не могла позволить себе оказать ему помощь, потому что угрозы Александра Гарримана все еще звучали у меня в ушах.
Вы разочарованы? Вы надеялись, что я объявлю крестовый поход по спасению всех пропавших детей, вернув их родителям, которые зарекомендовали себя как не совсем благонадежные? Спросите себя: стали бы вы беречь то, что осталось после сильного жизненного крушения? Стали бы вы жертвовать своей семьей, если бы ей угрожал адвокат человека по имени Поли Кулак? Думаю, что нет. А вот что бы вы стали делать?
Сидя в такси, направлявшемся в центр, я прильнула к Джейку. Я была без обуви, потому что мои кроссовки потерялись. Я ушла из больницы в одних носках.
Центральный парк был залит солнечным светом. Деревья сбрасывали свой покров. Люди катались на роликовых коньках, совершали пробежку, выгуливали собак. Все как всегда.
Доказательств нет, ты знаешь? обратился ко мне Джейк, словно размышляя вслух. Они были так осторожны, что доказать хоть что-то практически невозможно.
Однако мы знаем, что дети исчезли. Мы знаем точно, что ты Чарли, а я Джесси.
Но во всем мире сотни тысяч таких случаев: нераскрытых похищений, как произошло в случае с Чарли, Памелой, Брайаном и Джесси. Установить их связь с проектом «Спасение» не представляется возможным.
Он говорил правду. Преступники не оставили никаких улик. Им удалось заменить детям все документы. Пропавшие малыши стали призраками. Может, это и к лучшему, а возможно, нет.
Только если произнес Джейк, глядя в окно.
Только если что?
Только если мы вызовем кое-кого на откровенность.
Но как?
Я не знаю, ответил Джейк. Пока не время думать об этом. Давай доедем до дома.
Джейк, моя семья
Я знаю, Ридли. Не волнуйся. Забудь все, что я тебе говорил.
Я не ответила. Мне хотелось поскорее прилечь. У меня снова стучало в висках, а в голове шумело, как всегда во время стресса. Я знала, что эта история еще не окончена.
Глава тридцать третья
Мы пообедали вдвоем с Джейком, но за столом незримо присутствовал третий лишний, вернее, третья лишняянесправедливость. Она выпила бокал вина, жадно набросилась на еду, уничтожив все макароны и салат. Нас мучил страх, но она сидела довольная и сытая, с победоносной улыбкой на лице.
Мы почти не разговаривали. Когда Джейк мыл посуду, я смотрела из окна на Первую авеню. Я не хотела даже думать о том, чтобы вернуться в свою квартиру. Джейк пообещал, что после обеда сам спустится и возьмет для меня чистую одежду, туфли и все необходимое. Я включила телевизор, вырубив звук. На экране мелькали какие-то кадры, и я рассеянно за ними следила.
Через некоторое время Джейк подошел ко мне и сел рядом. Я прижалась к нему. Так мы просидели очень долго, не нарушая молчания и слушая шум улицы, доносившийся из окна. Но между нами было столько недоговоренностей, что молчание угнетало нас. Я догадывалась, что Джейк прокручивает в голове одну и ту же мысль, и была уверена, что и он знает, о чем я думаю.
Неужели ты не сможешь жить дальше, если оставишь все как есть? не выдержала я.
А ты сможешь? спросил Джейк, помолчав.
У меня нет другого выхода, неуверенно ответила я. Ты сам сказал, что у нас нет доказательств. Нам не за что зацепиться.
Но мы можем уговорить кого-нибудь рассказать о том, как этот проект работал на самом деле. Ведь кто-то же отслеживал детей из неблагополучных семей и передавал эти сведения в «Спасение».
Но кто?
Я уже думал об этом. Так как твой отец категорически отрицает, что он знал хоть что-то нелицеприятное о функционировании этого проекта, подозрение падает на человека, работавшего с ним все эти годы. Ты со мной согласна?
Я повернулась к Джейку, но он опустил глаза, не желая, чтобы я видела их выражение.
Разве мать твоего бывшего друга не работала с твоим отцом?
Эсме?
Ее имя стоит на всех файлах детей, которые потом пропали.
Я вспомнила Эсме, наш разговор в квартире Зака. Как она сказала о Максе: «Я была готова сделать все ради этого мужчины». Как далеко заходила ее преданность?
Ридли, может, она согласится рассказать о том, что творилось в «Спасении»? Из любви к тебе.
Я вспомнила, как Эсме вела себя в квартире Зака в ту ночь. Она не произвела на меня впечатление человека, который хочет ворошить прошлое.
Неужели ты готов рискнуть жизнью, Джейк? спросила я.
Он покачал головой, по-прежнему не отрывая взгляд от пола.
Ридли, у тебя есть люди, ради которых ты живешь. Но у меня-то таких людей нет.
Услышав эти слова, я испытала сильную обиду. Я была уверена, что мы с Джейком можем жить друг для друга. Я лелеяла надежду на наше общее будущее. Я готова была двигаться вперед, оставив кошмары прошлого позади, но в нашем положении была ощутимая разница. Я знала, что произошло с Терезой Стоун. Я знала, как я стала Ридли Джонс. Но Джейк так ничего и не узнал. Он, как и прежде, был круглым сиротой. Ему было недостаточно того, что он нашел меня.
Передо мной встала проблема выбора. Если я выбирала Джейка, я выбирала правду, какой бы горькой она ни была, сколько бы страданий ни сулила. Если я выбирала свою семью, то возвращалась к красивой картинке из лжи и фальши. Моя ситуация напоминала историю с чудовищем из озера Лох-Несс. Кто-то вроде бы его видел, но никаких доказательств нет, и остальные уже даже не пытаются делать вид, что верят в это.
До настоящего времени мне не удалось поразить вас своей смелостью. Я не всегда действовала благородно и мужественно, поэтому смешно ждать, что вы поверили в меня. Джейк толкал меня вперед и заставлял меня искать ответы на вопросы, тыкая в них носом. Мы уже успели стать единомышленниками. В тот день, когда Джейк взял меня за руку, я поняла, что нам предстоит пройти вместе долгий путь. Впереди у нас был отчаянный прыжок, который сулил либо падение в пропасть, либо приземление в долине Правды.
В ту ночь Эсме была в квартире Зака. Я уверена, что ей все известно. Она сказала, что я напрасно пытаюсь раскопать прошлое, так как это не принесет мне ни облегчения, ни пользы.
Джейк склонился надо мной.