Вы знали, что в этом районе в 1972 году было еще три ребенка, которые зарегистрированы как пропавшие? спросила я детектива Сальво.
Я сидела в арендованном джипе, припаркованном перед библиотекой Хекеттауна, и разговаривала по телефону. Я провела в читальном зале больше двух часов, пока библиотекарь не выставила меня, потому что ее рабочий день уже закончился. Моя голова нестерпимо болела (да, снова). Может, сказывалось переутомление глаз. Стемнело. Я была словно выжатый лимон. На улице был такой холод, что воздух на выдохе превращался в белые клубы пара. Я решила прогреть машину.
Я хочу сказать, что все эти дети жили буквально в радиусе пяти миль друг от друга. Я решила прибавить этот немаловажный факт, когда детектив Сальво встретил мои слова молчанием.
Он помолчал еще некоторое время, а затем произнес:
Я не понимаю, какое это имеет отношение к нашему делу. Мы говорим о том, что происходило тридцать лет назад.
Теперь пришла моя очередь переваривать информацию. Когда я сидела в библиотеке, мне это казалось важным. В том году пропало четверо детей, совсем малышей, включая Джесси Стоун. Все исчезнувшие дети были из бедных семей и проживали в Хекеттауне. Два мальчика, в возрасте трех и шести лет, и две девочкидевятимесячная малютка и Джесси, которой не исполнилось еще и двух лет. Все белые, светловолосый ребенок, рыженькая девочка и два брюнета. Ни одно из преступлений не было раскрыто. Я подробно все записала. Теперь я думала: «Зачем я ему позвонила?» Может, потому что мне больше не к кому было обратиться.
Вы знаете, что может быть хуже частного детектива? Обычные граждане, которые на время решили стать копами.
Но, может, это как-то связано с делом Кристиана Луны?
Я понимала, что рассуждаю как дилетант.
Каким образом? Вы хотите сказать, что он что-то знал?
Вот именно.
Ридли, если бы он знал хоть что-то, что позволило бы ему избежать ответственности за убийство своей жены, разве он стал бы ждать тридцать лет и жить все это время, как на пороховой бочке?
Я ничего не сказала. В том, что говорил детектив Сальво, была своя логика.
Вы где? спросил он.
В Джерси.
Поезжайте домой, хорошо? ласковым голосом обратился он ко мне. Я посмотрю, как это можно связать с нашим делом.
Я не знала, как расценивать его слова. Сальво был из тех людей, которые, что бы они ни говорили, произносили это так, будто оказывают вам покровительство.
О, чуть не забыл. Этот ваш друг Помните? О, я хотел сказать, тот парень, о котором вы никогда раньше не слышали.
Да?
Оказывается, у него новый адрес. И угадайте, где он теперь проживает? В том же доме, что и вы.
Ничего себе, сказала я.
Я думаю, что у меня это получилось непринужденно, но меня охватило чувство страха, как ребенка, которого поймали на горячем. Я была напугана, понимала, в какое дурацкое положение я попала, и не знала, что сказать. Я готова была снова соврать.
И ни за что не догадаетесь, о чем я еще хочу вам рассказать, детектив Сальво едва сдерживал смех. Этот парень сообщил нам, что был вчера вечером в Ривердейл. Он, оказывается, любит посещать там один бар, «Джимми из Бронкса». Сказал, что заезжал туда за пиццей по дороге домой. Но ничего не слышал и ничего не видел в парке. И вас тоже не знает.
Угу, понятно, сказала я. Вы знаете, как это бывает в большом городе. Много лет живешь с человеком по соседству, а как его зовут, понятия не имеешь.
Но все-таки какое совпадение!
Да уж.
Только вот я не верю в совпадения. Сальво говорил абсолютно серьезным и ровным голосом. Возвращайтесь в город, Ридли. У меня такое ощущение, что нам еще придется встретиться.
У меня есть адвокат, подала я голос.
Да, я знаю, сказал детектив Сальво. Он уже связывался со мной. Вы не знаете меня, Ридли. Вы, наверное, думаете, что такой человек, как Александр Гарриман, произведет на меня неизгладимое впечатление. Позвольте вас заверить, что вы ошибаетесь. Просто отправляйтесь домой.
Я действительно отправилась в город и поставила джип в том же гараже, в котором Джейк держал свою машину. Я заметила, что «понтиака» не было на месте.
Я располагала большим количеством информации, но у меня не было сил ее систематизировать. Мне было так странно возвращаться в свою квартиру, словно она мне больше не принадлежала. Все воспоминания, которые хранило мое сознание, были как будто из чужой жизни, глупой и легкомысленной. Я даже подумала, что сейчас снова сяду в джип. Уеду куда глаза глядят, лишь бы поскорее убраться отсюда. Но я была слишком утомлена. Было уже начало двенадцатого. Пиццерия закрылась, и улица казалась непривычно тихой. Я потащилась по ступенькам вверх, к своей квартире.
Он был уже там и ожидал меня. Конечно, это был Джейк. В глубине души я знала, что встречу его, возможно, даже буду разочарована, если с ним больше не увижусь. Он включил свет возле дивана и лежал, уставившись в потолок. При моем появлении он встал. На его лице отразилось такое облегчение, что, казалось, еще минута ожидания, и он упал бы без сознания.
Как ты вошел? спросила я его.
Сегодня утром ты забыла у меня свои ключи, ответил Джейк.
Это было правдой. Когда я утром уходила из своей квартиры, мне пришлось воспользоваться ключами, которые я заставила вернуть Зака, потому что я не смогла найти собственные.
Любая другая при сложившихся обстоятельствах держалась бы от такого типа, как Джейк, на расстоянии и попросила бы его немедленно уйти. Но вы уже имели возможность убедиться, что от меня следует ждать нетипичных поступков. Джейк стремительно подошел ко мне и прижал к себе крепко-крепко. Я обвила его шею руками и не отпускала его. Он был таким сильным, а в его крепких объятиях я почувствовала себя так спокойно, что ощутила усталость с новой силой и едва смогла устоять на ногах. Каждый мускул его тела напрягся. Мое сердце делало двойные обороты. Я не могла надышаться его запахом.
Бог ты мой, прошептал Джейк мне на ухо. Я в жизни своей ни о ком так не волновался, как о тебе сегодня.
Я посмотрела на него. В его глазах я заметила то печальное выражение, которое уже видела раньше. В Джейке ощущалась какая-то странная уязвимость. Он выглядел так, будто не привык давать волю своим чувствам и боялся их. Он погладил меня по щеке. Его прикосновение было нежным и ласковым, хотя я вновь невольно поразилась тому, какими натруженными были его руки.
Ты ничего обо мне не знаешь, сказал Джейк. Второй раз с тех пор как мы с ним познакомились. На этот раз я приготовилась выслушать его до конца.
Да, согласилась я. Давай начнем с твоего имени.
* * *
Такую историю, которую рассказал мне Джейк, можно было слушать только с вниманием, молчаливым вниманием. Мы сидели на диване, и мои ноги лежали у него на коленях. Джейк говорил очень тихо, почти не глядя на меня, лишь изредка бросая в мою сторону застенчивые мимолетные взгляды. Он то и дело прерывал свой рассказ, словно ему не часто приходилось говорить об этом. Когда Джейк закончил, у меня было такое ощущение, будто он доверил мне нечто сокровенное и я обязана была сохранить все это в памяти и впредь быть готовой защищать его от нападок внешнего мира. Теперь нас связывала его история.
Самое странное, что я помню ее. Я помню свою маму. Может, я увидел ее во сне и запомнил. Но я точно знаю, что меня любили. Я помню ощущение покоя и защищенности. Я помню, что по ночам она вставала и поправляла одеяло, чтобы я не замерз. Может, эти воспоминания помогли мне выстоять.
Харли Якобсен начал называть себя Джейком после того, как его определили в первую приемную семью. Харли был малышом, который писался по ночам и повсюду таскал с собой потертого Винни-Пуха, реликвию своих младенческих лет. Харли не умел защитить себя от двух сводных братьев, которые были больше, чем он, и по злобности могли соперничать с дикими животными. Джейк давал отпор там, где Харли бы только расплакался и спрятался от опасности. Джейк никого не боялся. Он был злой и сильный. Он боролся за свою жизнь, как лев. Он обладал железной силой воли. Ему ничего не оставалось делать, как учиться защищать себя, потому что так сложно противостоять людям, которые больше тебя. И вот однажды, после нескольких месяцев побоев и оскорблений, которые подстерегали его на заднем дворике, Харли исчез, а вместо него появился Джейк с большой острой палкой. Когда старший из его сводных братьев попытался продолжить свои издевательства, Джейк взял палку и направил ее прямо ему в глаз.