Тем временем за окнами рыбацкой лачужки уже стемнело, и лунный свет едва освещал наш скромный стол.
Рыбак зажёг лучину и подкинул дровишек в небольшую печку.
Но где сын теперь? спросил я.
Не торопись. Я расскажу. А у тебя крепкие нервы, парень? Или ты из тех, кто теряет сознание от внезапного пука?
Этот вопрос меня и напугал, и заинтересовал.
Полутьма, безлюдное место, шум моря и старый отшельник в домевсё это располагало к особенному восприятию.
Я уверил рыбака, что крепче моих нервов лишь мои мускулы. Старик мне поверил и продолжил свой рассказ.
Мы приехали сюда и построили этот дом. Я думал, что здесь нас не найдут. Сын во всём помогал мне. Прошло несколько летмы научились ловить рыбу и охотиться на беглых рабов. В общем, жизнь наладиласьмы перестали голодать, и у нас стали водиться деньжата.
И тут у рыбака задрожали руки.
А потом мой сын утонул. Вот так просто взял и утонул! Сука! Внезапно налетел сильный ветер и начался шторм! Он проверял сети и
Старик разволновался, а потом разошёлся не на шуткувскочил и заходил по дому, и даже смахнул свою кружку со стола.
Я попросил рыбака успокоиться.
Успокоиться? Да ты не знаешь, о чём говоришь! Я посмотрю на тебя, когда ты увидишь
Он не договорил, но взял новую кружку и сел за стол.
Старик трясущимися руками налил себе цереса.
Шторм так же внезапно стих, как и начался. Снова появилось солнце, но лодки уже не было видно. Я не смог найти объяснения этой неудаче и напился.
Старик стукнул кулаком по столуцерес вылился через края наших кружек, а лучина потухла.
Но бывший судья снова зажёг лучину.
Вечером ко мне пришёл один вонючий и горбатый старик. Вонял он рыбой и морской тиной. Скользкий такой типчик, с водорослями в запутавшихся длинных и седых волосах, и в мокрой рубахе до самых пят. Он сел за стол, выпил цереса, который разбавил морской водой, и сказал, что пришёл по поручению Нептуна, и что моего сына забрали в море по распоряжению самого Юпитера. Я не знал, чем я насолил Юпитеру и спросил об этом старика. Тот ответил, что один мой поступок Юпитера разочаровал, и он хочет, чтобы я искупил свою вину.
Старик снова выпил церес одним глотком, встал и посмотрел в окно. Там была видна луна и мореи всё.
Что стало с тем стариком? спросил я.
Я его больше не видел. Он ушёл. В море.
По-моему, ты заливаешь, сказал я. Старик, ты мне симпатичен, но не нужно лепить горбатого! Знаешь, я всякого повидал, но в такой рассказ поверить не могу!
А я не прошу тебя мне верить. Ты сам просил рассказать. Но когда он придётне падай со стуласломаешь шею!
Кто придёт?
Мой сын.
Рыбак снова подошёл к окну.
Ты сбрендил, старик. Давай-ка закругляться и ложиться спатьу меня был тяжёлый день!
Если хочешь спатьложись. Вон там!
Он показал мне на грязный топчан, который вонял рыбой, как и всё остальное в доме доброго рыбака.
Я улёгся, а хозяин продолжил сидеть за столом. Он пил церес и потушил лучину.
Шум морского прибоя убаюкивал меня, и я уже начал погружаться в сон.
Но тут за дверью залаял дохлый пёс. Потом он принялся скулить, как будто его добрый хозяин отдал богам душу.
Это, конечно, насторожило меня, и я забыл о том, что устал и хочу спать.
Послышался удар, и собака заскулила ещё тревожнее. Я приоткрыл глаза.
Пошла вон, мерзкая тварь! сказал кто-то низким голосом.
Старик не реагировал на звуки и продолжал пить церес, как ни в чём ни бывало, а мои пальцы сжались в кулаки.
В дверь постучали так, что она едва не слетела с петель.
Зачем стучишь? Ты же знаешь, что открыто! сказал старик.
Дверь открылась, и я увидел силуэт человека. Он освещался лишь луной со спины, поэтому лица его видно не было.
Всё сидишь? пробасил незнакомец.
Рыбак промолчал, а человек зашёл в дом и сел напротив старика. Смрад мертвечины вперемешку с вонью неизвестного происхождения с такой силой ударил в мой нос, что я тут же почувствовал приступ тошноты.
Зажги огонь! Я хочу видеть твоё лицо!
Сам и зажигай!
Ты же знаешь, что у меня одна рука!
Старик зажёг лучину. Я увидел, что за столом сидел полусгнивший труп, или кто-то похожий на него.
Его лицо было без носа, кожа местами свисала с черепа, а волосы торчали редкими клочьями.
Одна рука была укорочена наполовину и болталась за ненужностью. Но глаза незнакомца, при всём этом безобразии, излучали красный свет.
Старик старался не смотреть на незнакомца.
Когда ты перестанешь ходить сюда? Я устал от тебя! сказал он.
Когда ты отдашь мне деньги, сука? Я сгнил уже наполовину, а денег всё нет! Я сам устал видеть твою морщинистую харю! Но вынужден делать это каждый день! Ты не представляешь, какая это м-у-у-к-а-а-а!
Незнакомец заревел про муку на самых низких частотах, которые может уловить ухо человека.
Хватит! Ну зачем тебе деньги? Зачем?
Не твоё дело! Налей мне цереса!
Всё равно прольёшь!
Налей, говорю, долбаный жмот!
Старик налил цереса в мою кружку. Труп, или тот, кто был похожим на мертвеца, взял её мокрой рукой с двумя короткими пальцами и опрокинул в то место, где ещё находился какой-то рот. Но церес вылился на стул, на котором сидел пришелец, и начал стекать на пол.
Ну что, попил цереса? спросил старик.
Сука! Ты ещё издеваешься? Сука!
Незнакомец поднял свою культю и махнул ею. Вероятно, он хотел ударить по столу, но длина руки не позволяла достать до него. Тогда он схватил своей двупалой и длинной рукой мою кружку и разбил её о стену.
Пёс сдох, сказал старик.
Он уже начал гнить! Скоро твоя псина будет выглядеть и вонять совсем как я! Ха! Ха! Ха!
За что мне всё это? крикнул старик и вскочил.
Боги решили, что ты должен ответить! Сколько раз повторять?! Это из-за тебя я стал похожим на ветошь! Гони деньги!
Нет у меня денег! Нет!
Найди, старый мудень! И покончим с этим!
И в этот момент меня стошнило. Сердце моё сжалось, а дыхание остановилось.
Кто это? спросил незнакомец.
Путник. Славный малый, сказал старик.
А ну-ка, давай посмотрим, что за путник! Думаешь, боги ему помогут?
Похожий на мертвеца незнакомец встал и медленным, но тяжёлым шагом направился к топчану.
11
Я очнулся от сильного удара в бок.
Это не Сартак! Вставай, либерная морда!
Я открыл глаза и увидел солдатони стояли у топчана и улыбались мне.
Или ты встанешь, или я отсеку тебе руку! сказал один из них.
Я решил сохранить руку и вскочил на ноги.
Солдаты вытолкнули меня пинками на улицу. У скромной лачужки на неприметной завалинке сидел рыбак и гладил своего дохлого пса.
Не обижайся, сынок, но мне нужны деньги, сказал старик и подмигнул.
Солдат кинул ему монету.
Если ещё объявится ктосразу сообщи!
Обязательно! Не извольте беспокоиться, господин центурион!
Я не центурион!
Вы обязательно им станете!
Храбрые воины с удовольствием и с остроумными солдатскими шутками отвели меня в лагерь для пленных.
Пока они вели меня, то били руками и ногами, хотя я не сопротивлялся.
Кроме меня, в лагере собрали ещё несколько сотен живых участников либертарианского движения.
Горячего питания нам не предложили, потому что ещё не решили что с нами делать.
Я расположился на краю лагеря, чтобы при первой возможности бежать.
Все ждали Красса, и к вечеру он появился.
Он был мужчиной средних лет, в богатых позолоченных доспехах и со шрамом на левой щеке, а его серая в яблоках лошадь была украшена красными и белыми перьями.
Вот это я понимаю! Это все? спросил Красс одного из своих командиров.
Почти. Оставшихся ещё вылавливают по окрестностям. К утру всех соберём!
Отлично! Утром приедет Кайсарбудем решать что с ними делать. А покаотдыхать! Мы все хорошо потрудились, парни! Палермское привезли?
Полсотни амфор.
Всем вина! За мой счёт!
Солдаты зааплодировали военачальнику, и им раздали вино. Ну, а мы легли спать на холодной земле, избитые и голодные.
Утром приехал молодой, но мелкий чиновник с каким-то поручением от Сената. Ему было не более тридцати, он был одет в модную белую тунику с отливом и держался как истинный патрицийс высокомерием и нарочитой серьёзностью.
Приветствую тебя, Красс! сказал незнакомец и вытянул вперёд правую руку.