01
Эй, Марцеллус, решил соскочить? крикнул мне человек в доспехах, который появился из дорожной пыли. Не получится! А если свалишья тебя найду, отрежу голову и отправлю её твоим родственникам!
Я поранился! Идти больно!
Вставай и дуй в строй! сказал командир и дал мне в ухо.
Я нацепил сандалий, встал с мильного камня, схватил свой щит, фурку с копьём, и побежал в пыль догонять колонну.
Мы шли по дороге к огромной горе, а я прихрамывал, потому что острый камень порезал мою ступню.
А Гессор совсем озверел! Я думал, декан прирежет тебяему везде чудятся дезертиры! сказал Кастул.
Не прирежет! Им и так людей не хватает! Еле три тысячи собрали. Не знаю, на что Габр надеется. Либеры расправятся с нами, как с мальчиками, сказал немолодой уже мужчина, которому, казалось, было за пятьдесят.
К нам подошёл декан Гессор.
Я повторяю, но в последний раз! Если кто-нибудь решит свалитьнайду и выпущу кишки! сказал он.
Не волнуйся, Гессор! Мы с тобой до конца! сказал пожилой воин.
Гессор похлопал верного мужчину по плечу и пошёл вперёд.
Шире шаг! Старина Везувий приветствует нас, парни! крикнул он.
Габр приказал распять каждого декана, который растеряет бойцов по дороге. Вот Гессор и переживает. У него же семеро детей, да и жена красивая! сказал пожилой воин.
К вечеру мы разбили лагерь у подножия горы, разожгли костры и поставили палатки. Подошёл обоз с нехитрым провиантом и мутной водой.
Перед ужином нас построили, и к нам на лошади выехал седеющий человек в богатых доспехах, яркими перьями на шлеме, и с пурпурной лентой на рукавах. Красавца-мужчину освещали факелами двое всадников.
Клавдий Габр! шептались по рядам.
Воины! сказал он. Скоро вам предстоит доказать свою верность Риму!
Полководец показал рукой на гору.
Эти ублюдки залезли на Везувий и думают, что их там не достать! Это глупо и смешно! Долго ли они там просидят без еды и без воды? Я принял решение подождать их здесь! Скоро они слезут и попросят пощады! Или хлеба! Но они не получат ни того, ни другого! Всякий, кто посягнёт на римский образ жизни и наши традиции будет уничтожен! Боги помогут нам, потому что за нами правда и сила наших предков! Когда вшивые головы этих мудней будут нанизаны на наши острые копья, каждый из вас получит по сто сестерциев! Ну, а я приму от Сената скромный венок! А мне большего и не надо! Потому что я здесь не для себя, а для римского народа! И если понадобится, я встречу смерть, но не изменю нашим скрепам, которые приняли наши предки ещё во времена Ромула и Рэма!
Слава Габру! завопили со всех сторон.
Полководец улыбнулся, поднял руку, и толпа замолчала.
И если кто-нибудь из вас решит, что ему здесь не место, что римские традиции храбрости и долга перед Родинойэто не его традициипускай идёт домой! Я его не держу! Но нужен ли такой гражданин Риму?
Нет! Нет! кричали воины.
Габр снова улыбнулся и поднял руку, чтобы солдаты замолчали.
Каждый дезертир лишится гражданства, а его семьябесплатного хлеба! Это я вам обещаю! Риму не нужны нахлебники, которые не желают очищать его от смердящего гнилья! Слава Риму!
Слава Риму! подхватили солдаты.
Военачальник снова успокоил солдат жестом.
Эй! Чего разорались? Спать мешаете! крикнули из темноты со стороны Везувия.
Заткнись, либерная морда! Скоро вы все сдохните! крикнул в ответ Клавдий Габр. Клянусь Юпитеромне один из вас не уйдёт от карающего меча римского правосудия!
Сам заткнись, жирный боров! Вертели мы твоё правосудие с твоим Римом в придачу! Солдаты, не слушайте лживого Габра! Такие, как он заставляют вас умирать за свои долбаные интересы!
Солдаты молчали, а полководец, вероятно, почувствовал смятение в солдатских рядах.
Если бы сейчас светило солнце, я бы лично перерезал тебе твою паршивую глотку! крикнул он в темноту.
Иди накуй, Габр! был ему ответ.
Клавдий Габр снова обратился к своему войску.
Вы видите, как рабы растявкались? Совсем распустились, суки! Ну ничего, мы заткнём им глотки! А сейчасужинать! И напоминаю деканам, что если хоть один отважный воин покинет его контубернийраспну, как кусок дерьма!
На ужин нам раздали хлеб и пшено, а пить предложили затхлую воду.
Мы сели у костра, который разожгли рядом со своей палаткой. Я был голоден и уплетал булки.
А где поска? спросил Гессора Кастул.
Скажи спасибо, что воды налили.
Экономят, суки! Знают, что всем нам крышка! сказал пятидесятилетний воин.
Тише ты! Я не хочу, чтобы меня распяли за твой трёп!
Почему, думаешь, Габр не хочет атаковать? Да потому что нас меньше, чем тех либеров! не унимался храбрый солдат.
Заткнись, Гур! Их тоже не много. Здесь единственное место, где они могут спуститься. Мы подождём, пока они оголодают. А там и подкрепление подойдёт.
Наивный ты человек, Гессор! Думаешь, либеры не придумают, как обвести Габра вокруг пальцев?
Гессор сплюнул и промолчал, а Гур отвернулся от костра.
После ужина рожок отыграл отбой, и мы легли спать. Палатка была теснойприходилось дышать друг другу в затылок.
Вспоминаешь сестру, Марцеллус? спросил меня Кастул. Она у тебя красивая.
Да.
А если я женюсь на ней? Как думаешь? Она согласится?
Конечно. Вот вернёмсясразу к ней и подвали.
Если Габр не обманул и выплатит сто сестерциев, куплю ей подарок.
Это правильно. Подарки она любит.
А что ей подарить? Что она любит? Золотые фибулы? Или серьги с камнями?
Она любит всё, что блестит.
Но ведь всё блестит, что дорого стоит.
Подари ей что-нибудь.
Хорошо. Куплю ей фибулу с камнем. С двумя. Как думаешь?
Заткнись! Дай спать!
Ладно. Подарю ей серьги.
02
Я проснулся со звуком рожка. Но дудел не наш рожок, а тех парней, что сидели на горе. Их дудь так фальшивил, что резал мой музыкальный слух.
Вот удивительно! сказал Гессор, Рабы, а тоже в рожки дуют! Или они считают, что у них настоящая армия? И почему наш не играет подъём?
Мы выползли из палатки и пошли умываться.
Оказалось, что наш дудь проспал, и по этой причине не смог отыграть свою партию.
Перед завтраком его казнилиотрубили голову и повесили на копьё в самом центре лагеря.
Перед нами снова выступил Габр.
Так будет с каждым, кто не станет выполнять свои обязанности! Это хорошо, что дудь проспал, а если завтра это сделают караульные? И либеры перережут нас, как кроликов! Я не позволю превращать армию в сборище кретинов, которые только и мечтают, чтобы вдоволь отоспаться, да пожрать за казённый счёт! Кстати, сегодня все лишаются завтрака из-за того упыря! Но кто ещё умеет дудеть?
Я понял, что это мой шанс. Я рассудил, что, возможно, дудь не обязан рубиться на мечах в случае атаки неприятеля, и я смогу выжить и вернуться домой.
Я вышел из строя.
Музыкант? спросил меня Габр.
Да!
Как тебя зовут?
Марцеллус.
Говори громче! Пусть все знают имя нового дудя!
Марцеллус! крикнул я.
И крикнул я с такой громкостью, что на горе меня тоже услышали.
Что? спросили с Везувия.
Иди накуй! крикнул Габр в ответ и с гордостью посмотрел на наши ряды.
Отныне ты, Марцеллус, назначаешься дудём! Выдайте ему рожок! Пускай дудит!
Я переселился в палатку, в которой жили привилегированные воины. Со мной жил врач, писец, сигнифер, и ещё парочка парней.
Врач зашил мою ногу и наложил на неё повязку.
Прошло несколько дней. Я дудел по утрам и вечерам, получал фазанов на обед и не ходил в наряды.
Это случилось утром.
Они уже здесь! Либеры спустились! кричал кто-то, как резаный.
Я бросил свой котелок и схватил рожок.
Ко мне подлетел один из центурионов.
Играй тревогу! Играй! Чего ждёшь?! крикнул он и дал мне оплеуху.
Я принялся дудеть изо всех сил.
Начался бой. Но, скорее, эта была резня, потому что напавшие парни распарывали животы и отрубали головы, забивали солдат щитами, а те от неожиданности не могли дать достойного отпора неприятелю.
Вопли и печальные стоны вперемешку с отборной матерщиной на разных языках раздавались отовсюду.
На моих глазах вспороли брюхо Кастулу, который мечтал жениться на моей сестре и подарить ей серьги. Он встал на колени, схватился руками за окровавленный живот и пытался удержать свои кишки.