Каков же твой характер сейчас?
Сейчас я сам на себя не похож. Раньше мне приходилось встречаться со многими девушкамина гладко вымощенных перекрестках общественной жизни при изысканном свете полузатененных ламп, там, где люди знакомятся, но не узнают друг друга. Скажи сама, Бонне, разве наша встреча похожа на эти?
Лабонно не отвечала. Омито продолжал:
Две звезды совершают свой путь, приветствуя друг друга с почтительного расстояния. Пристойный и безобидный закон, по которому между двумя звездами существует взаимное тяготение, но нет непреодолимого влечения. И вдруг на них обрушивается удар, и свет их меркнет, и они сливаются, чтобы вспыхнуть одним ярким пламенем! Вот такой огонь переплавил Омито Рая. Так происходит не только со звездами, но и с людьми. Кажется, что их жизньнепрерывный поток, а на делеэто цепь случайностей. Созидание идет внезапными толчками, порывами, в быстром ритме, так одна эпоха сменяет другую. Бонне, ты нарушила ритм моей жизни, и в новом ритме твой голос и мой слились вместе!
Глаза Лабонно были влажны от слез. Но она не могла отделаться от мысли, что у Омито чисто литературный склад ума, что каждое впечатление вызывает в нем новый поток слов. Этот дар дала ему жизнь, и в нем он находит радость. «Поэтому-то я ему и нужна! Боже, дай мне тепла, чтобы растопить лед его застывших чувств!» думала Лабонно.
Они долго сидели молча. Вдруг Лабонно спросила:
Ты не думаешь, Мита, что когда был закончен Тадж Махал, в тот день Шах Джахан радовался смерти Мумтаз? Ведь ее смерть была необходима, чтобы увековечить его мечты! Ее смертьсамый великий дар любви Мумтаз. В Тадж Махале воплощено не горе, а радость Шаха Джахана.
Ты все время меня удивляешь,проговорил Омито.Ты настоящая поэтесса.
Поэтессой я не была и не буду.
Почему?
Не хочу огнем жизни зажигать светильники слов. Слова хороши для тех, кто получил приказ украсить зал празднеств жизни. Огонь моей жизнидля жизненных дел.
Ты отвергаешь слова, Бонне? Разве ты не видишь, что твои слова пробудили меня? Ты сама не знаешь, какая сила в твоих словах! Я чувствую, мне снова придется призвать Нибарона Чокроборти. Тебя сердит частое повторение этого имени, но что делать? Этот человекхранитель моих самых сокровенных мыслей! Нибарон еще не стар и еще не надоел самому себе. Каждый раз, как он пишет поэму, ему кажется, что это его первая поэма. На днях, роясь в его записных книжках, я нашел новые стихи. Это стихи о водопаде. И откуда он только узнал, что в горах Шиллонга я тоже нашел свой водопад? Вот слушай:
О Водопад, в прозрачных струях
Твоих кристальных вод
И солнце, и луна, ликуя,
Ведут свой хоровод.
Если бы я писал сам, то не смог бы описать тебя вернее. Твоя душа так прозрачна, что в ней отражается свет небес. Я вижу этот свет на твоем лице, в твоей улыбке, в твоих словах, в том, как покойно ты сидишь, и в твоей походке, когда ты идешь по дороге.
Дозволь и мне хотя бы тенью
Коснуться струй твоих,
Услышать вечные в движенье,
Твой голос, говор, смех и пенье
И захлебнуться в них!
Ты водопад. Ты не просто движешься в потоке жизни, ты поешь при движении. Даже тяжелые неподвижные камни подпевают тебе, когда ты прыгаешь по ним, касаясь их легкой стопой.
Пусть тень моя со дна потока,
Впитав твой смех и свет,
Воспрянет к небу так высо́ко,
Как может воспарить лишь сокол
Да пламенный поэт.
И с каждым мигом, с каждым часом
Светлей душа, яснее разум,
И я безмерно рад,
Что, в струях чистых утопая,
Я новый голос обретаю,
Что я в тебе себя познаю,
О Водопад!
Лабонно слабо улыбнулась:
Теньвсего лишь тень, ни свет, ни музыка не в силах ее удержать.
Может быть, когда все исчезнет, ты поймешь, что красота моих слов останется.
Где?рассмеялась Лабонно.В тетрадях Нибарона Чокроборти?
А почему бы и нет? Поток, который струится в глубине моей души, изливается в фонтане Нибарона.
Значит, когда-нибудь я найду твою душу только в фонтане Нибарона, и больше нигде.
Подошел слуга и доложил, что завтрак готов.
По дороге к дому Омито размышлял: «Лабонно хочет ясности, ей нужно все осветить светом разума, и она не может обманывать себя даже там, где самообман так естествен! И я не могу опровергнуть ее слов. Люди ищут отдушину для выражения самого сокровенного. Одни находят ее в жизни, другиев своих сочинениях, то прикасаясь к жизни, то отходя от нее, как река, которая то набегает волнами на берег, то откатывается. А я? Неужели поток моих творений пронесет меня стороной,мимо жизни? Не в этом ли разница между мужчиной и женщиной? Мужчина созидает новое, отдавая ему все свои силы, а новое спешит опровергнуть само себя, чтобы развиваться дальше. Женщины, наоборот, берегут свои силы и препятствуют появлению нового ради сохранения старого. И новое безжалостно к старому, которое преграждает ему путь. Отчего так происходит? Ведь рано или поздно они неизбежно сталкиваются! И чем больше точек соприкосновения, тем непримиримей вражда. Наверно, и для нас наивысшее счастье не в соединении, а в свободе».
Эти мысли причиняли Омито страдание, но он не мог не согласиться с ними.
VIII ДОВОДЫ ЛАБОННО
Лабонно, милая, ты не ошиблась?спросила Джогомайя.
Нет, не ошиблась.
Омито очень своенравен, я знаю, но за это и люблю его. Посмотри, ведь он сам не свой. У него все из рук валится.
Если бы он мог все удержать, если бы у него ничего не валилось из рук, вот тогда это было бы странно,улыбнувшись, ответила Лабонно.А так он либо отказывается от легко достижимого, либо теряет полученное. Не в его характере беречь достигнутое.
Сказать по правде, дорогая, мне его ребячество нравится.
Таковы все матери и маши. Они берут на себя заботы и хлопоты, а на долю детей остаются забавы. Но почему ты велишь мне возложить на себя это бремя? Разве я смогу его вынести?
Ты же видишь, Лабонно, как он притих, он, прежде такой порывистый и необузданный! Меня это даже растрогало. Что ни говори, а он тебя любит.
Да, любит.
Тогда о чем же ты печалишься?
Я не хочу совершать над ним насилия.
Лабонно, любовь всегда так или иначе стремится к насилию и поощряет его.
Но всему есть предел! Нельзя насиловать душу! Сколько я ни читала о любви, мне всегда казалось, что трагедия любви начинается тогда, когда один не хочет принять другого таким, каков он есть, а стремится переделать его по своей мерке, подавить его волю.
Дорогая моя, в семье не бывает так, чтобы супруги не оказывали друг на друга влияния. Там, где есть любовь, это происходит легко, а там, где нет любви,насилие приводит к тому, что ты называешь трагедией.
Мы не говорим о мужчине, созданном для семьи. Такой мужчина, как глина: жизнь без труда лепит из него то, что ей надо, Но когда характер у мужчины твердый, он вряд ли откажется от своих привычек и склонностей, от своей индивидуальности. Если женщина этого не понимает, то чем больше она требует, тем меньше получает. Если мужчина этого не понимает, то чем больше он настаивает, тем скорее теряет власть над ее сердцем. И я думаю потому: очень часто, когда мы отдаем мужу руку, нам надевают наручники.
Но чего же ты хочешь, Лабонно?
Я не хочу выйти замуж и принести несчастье. Семейная жизнь не для всех. Есть люди, которые способны принять в другом человеке лишь какую-то часть его. А между тем мужчина и женщина, попавшие в сети семейной жизни, становятся столь близкими, что вынуждены иметь дело с другим человеком как чем-то целым, со всем, что в нем есть. Между ними нет тогда ни малейшего расстояния, и ни один из них потому не в силах спрятать от другого даже частицу самого себя.
Лабонно, ты себя не знаешь! В тебе нет ничего, что другой не мог бы принять.
Но он-то не принимает меня такой! Мне кажется, он не видит настоящую меняпростую, обыкновенную девушку. Стоит мне затронуть его душу, и он разражается неудержимым потоком слов. Он придумал меня. Когда его мысль устанет и слова иссякнут, он увидит, что я вовсе не такая, какой он меня вообразил, и тогдапустота. Когда человек женится, он должен брать другого таким, каков он есть, потому что потом его будет трудно переделать.