Моя Уина Они уволокли ее, а меня ударили по голове, безутешно плакал профессор биологии, горюя по своей чернокожей жене, которую похитили дикари. Они украли и других женщин. Осталась одна только Джулия.
Вдруг он посмотрел на меня красными от слез глазами:
Неандертальцы, это были они!
Этот Бенджамин, тихо сказал я Ларго, кивая на профессора, похоже, не в своем уме.
Что вы там шепчетесь, молодой человек? он поднялся мне навстречу, а я невольно подался назад. Не верите? Ха-ха, он громко и нездорово рассмеялся. Я профессор биологии. Я знаю, что они вымерли тридцать тысяч лет назад. Если бы еще совсем недавно мне кто-нибудь сказал, что однажды я увижу живого неандертальца, я бы назвал его сумасшедшим. Но я верю своим глазам! Эти скулы и надбровные дуги, их ни с чем не перепутаешь. Тупиковая ветвь человечестваон снова опустился на камень и залился горючими слезами, что-то бормоча себе под нос. Я подошел поближе и расслышал:
Я летел в Лондон на конгресс Мой доклад «Проблема недостающего звена в эволюции человека». Это новое слово в науке! А теперь Ничего. Ни доклада, ни Уины
Мы вышли на берег озера. Тем временем, вернулся Полковник.
Следы ведут в узкое ущелье среди скал, сообщил он. Без всякого сомнения, оттуда и пришли наши незваные гости
Это были неандертальцы, объявил профессор, глядя на него с лихорадочным блеском в глазах.
Что? недоуменно уставился на него Полковник.
Неандертальцы, повторил Бенджамин, странно поигрывая пальцами.
Вижу, многое изменилось тут, пока меня не было, усмехнулся Полковник. Потом он продолжил:
Кем бы ни были эти люди, они объявили нам войну. Силы неравны. Они на территории, которую знают, как свои пять пальцев. А у нас нет никакого оружия, чтобы ответить на их вызов, не считая факела да каменного топора.
И еще копье, которым был убит бедняга Ричард. Его дикари не унесли с собой, сообщил я, показывая свою находку. Полковник вперил в меня свой пронзительный и суровый взгляд:
Мистер как вас там?
Дуглас, подсказал я.
Мистер Дуглас, вы решили воевать с аборигенами, превосходящими нас числом, с помощью этого орудия?
Я не нашел, что сказать в ответ, а Полковник, не удостаивая меня больше вниманием, продолжил:
В данной ситуации я вижу только один выходотгородиться от них стеной. Благо, то ущелье, через которое они вторглись в нашу долину, шириной от силы футов в тридцать, не больше.
А как же Уина? плаксиво возразил Бенджамин, и его голос дрогнул от слез, подступивших к горлу.
Да. Неужели мы не пойдем на выручку нашим женщинам? поддержал я профессора. Ведь эти дикари с ними могут сделать все что угодноубить, изнасиловать
А я разве сказал, что мы не пойдем? повысив голос, грубо парировал мой оппонент, не глядя в мою сторону. Я сказал, что война только началась, и прежде всего нам необходимо обеспечить надежный тыл, чтобы не было новых жертв. Или, быть может, вы защитите нас от очередной ночной вылазки этих дикарей?
Полковник взглянул на меня исподлобья, и мне даже стало как-то не по себе. Но он, не довольствуясь силой своих аргументов, поставил этот вопрос на голосование. Все наше крохотное общество, состоящее из трех десятков мужчин и одной женщины, дружно подняло руки. Я на этот раз проголосовал последним, а профессор и вовсе воздержался. Он отошел в сторонку и, тихо всхлипывая, предавался горю
Однако прежде чем идти возводить стену, которая, по замыслу Полковника, должна была нас, как римлян в Британии, обезопасить от аборигенов, мы предали погребению тела наших павших товарищей. Мы нашли место чуть поодаль от берега озера, где земля была вперемешку с песком, и принялись копать. Я помогал себе топором, другиекамнями и палками. К вечеру совместными усилиями нам удалось вырыть довольно глубокую яму, куда мы перенесли тела Ричарда и другого человека, имени которого я, увы, так и не узнал. Их мы засыпали землей и заложили сверху камнями, так что получился небольшой погребальный холмик. Потом мы выстроились вокруг него для гражданской панихиды. Однако никто не решался произнести ни слова о покойных. И тогда заговорил я:
Ричардславный был человек! Он умер как герой, защищая нас, и не его вина, что похитили женщин. Все мы бежали, в том числе и я О втором, павшем в эту лунную ночь, я, к сожалению, ничего не знаю, но, думаю, и он не зря прожил свою жизнь, ведь для чего-то же мы приходим в этот мир!
Когда я замолк, повисло какое-то неловкое молчание. Тогда, оглядев собравшихся, я сухо заметил:
Жаль, что среди нас нет священника, а то бы он что-нибудь сказал.
И в этот миг вперед выступил мужчина лет сорока на вид с густой растительностью на лице.
Я был когда-то пастырем баптистской церкви. Может, на что сгожусь? слабо улыбнулся он. И прочел по памяти один из текстов Священного Писания, где говорилось о грядущем воскресении мертвых. На этом закончилось прощание с покойниками.
В тот вечер, поужинав плодами, которые, пока мужчины рыли могилу, собрала Джулия, мы двинулись в сторону ущелья, откуда ночью явились дикари. Солнце уже садилось за скалы. Мы решили на следующий день приступить к работам, а пока выставить в ущелье посменные караулы. Три костра в ту ночь горелиодин в самом ущелье, другойна подступах к нему, а третийв долине, на берегу озера, где остались Джулия и Ларго, который сослался на дурное самочувствие и не пошел с нами.
Я грелся возле костра, всматриваясь в темноту, из которой пришли дикари, и время от времени украдкой поглядывал в противоположную сторону, откуда доносился шум водопада, и где мерцал огонек.
Думаешь о своей девушке, парень? осторожно спросил у меня человек с бородой, который служил в баптистской церкви. Позволь дать тебе совет. Не бойся потерять то, что тебе дорого. Если призадуматьсяничто в этом мире нам не принадлежит
Отчего вы не носите сутану, если священник? осведомился я у него. Он возразил:
В нашей общине нет священников, нет церковной иерархии. Мы собирались, хором пели псалмы, я читал Писание, совершал обряд погружения в воду и произносил проповеди, всё, как первые христиане, знавшие Иисуса. Но однажды я понял, что нельзя обманывать людей
Обманывать? переспросил я.
Когда говоришь не то, что думаешь, да, это обман.
Вы утратили веру? Что же стало причиной?
Смерть жены, вздохнул он. Она долго страдала от неизлечимой болезни, ее страдание постоянно передавалось мне Когда же ее не стало, я почувствовал, что какая-то часть меня умерла вместе с ней. Мне уже более не хотелось идти в молитвенный дом. Но теперь, кажется, я снова почувствовал полноту жизни и ощутил Его присутствие
Звучание голоса этого человека ласкало мой слух своей теплотой. Я понял, что он имел в виду, когда говорил о потере.
Как вас зовут? спросил я.
В святом крещении меня нарекли именем Микаэль. Это все равно что Майкл.
Какое совпадение! Это мое второе имя, улыбнулся я в ответ.
Полковник сидел у костра напротив меня и, молча, слушал наш разговор. В свете огня я заметил ухмылку на его лице. Этот человек вызывал во мне непреодолимое отвращение, которое мне трудно было объяснить даже самому себе. Я все острее чувствовал его неприязнь ко мне и пытался понять, что за этим стоит.
Полковник, давеча, когда мы шли к озеру, вы спросили у меня, а не ищу ли я кого-то? Тогда я не придал значения вашему вопросу. А теперь подумал, быть может, вы что-то сами видели? Нечто необычное?
Тот изменился в лице, даже как будто побледнел, но отвечал с показным равнодушием, зевнув напоказ:
Не понимаю, о чем ты!
Может, и не понимаете, сказал я, не поверив ему, и обратился к пастырю. Отец Микаэль, если позволите мне вас так величать, вы верите в то, что мертвые могут являться живым?
Мне доводилось слышать рассказы о привидениях, сынок, улыбнулся он. Но зачастую это просто суеверие
Но в принципе вы не исключаете такой возможности? не унимался я.
Я верю в то, что жизнь не прерывается со смертью, а, стало бытьон вздохнул и посмотрел на меня строго. А почему тебя это так занимает? В Священном Писании под страхом смертной казни запрещено вызывать души умерших. «Ворожеи и колдуна не оставляй в живых», сказано в Ветхом завете. Так что, лучше не думать об этом!