У Маргарет есть еще один счет? Я так и знал, что эта сучка что-то утаивает!
У меня непроизвольно сжались челюсти.
Нет, счет открыт на ваше имя.
Как это так?
Видимо, это один из тех счетов, которые вы сочли возможным от меня скрыть, я скрестил руки на груди, собравшись для крупнейшего блефа в моей карьере и рискуя, что Рекс рассмеется мне в лицо. Похоже, сюда переводились средства, снятые с вашего семейного счета.
Но Адамс и бровью не повел.
Ах, этот, в «Банко Попьюлар» Но он не на мое имя, а на Мэрибел, я только бенефициар.
Брови у меня сошлись на переносице.
Простите, кто эта Мэрибел?
Моя девушка.
А, понятно. Стало быть, это новый счет, который вы открыли, покинув супружеский кров?
Нет, мы открыли его пару лет назад. Но не на мое же имя!
Этот Адамскусок дерьма.
Я бросил папку себе за спину на стол и поплотнее сплел руки, чтобы ненароком не врезать негодяю.
Мы не указали этот счет в числе принадлежащего вам имущества, а список предстоит представить в суд на следующей неделе, деловито сказал я.
Да это иностранный банк, мы не обязаны его указывать!
Я едва сдержал смех.
Так дела не делаются. По закону мы обязаны указать все вероятные активы, в том числе оборотные средства.
Адамс двинулся на стуле.
Ну так притворитесь, будто вы о нем не знаете!
Именно на эту просьбу я и рассчитывал.
Простите, не могу.
Это еще почему? Рекс покраснел от злости.
Потому что это называется сознательным обманом и нарушением профессиональной этики.
Он вскочил со стула и рванул ко мне:
Вы же адвокат, черт побери!
Я встал. Мои шесть футов два дюйма позволяли снисходительно взглянуть на Рексовы пять и восемь, или сколько там в нем.
Вы хотите сказать, что адвокатам начхать на этику?
Он чуть сбавил агрессивный тон.
Слушайте, но вы не можете упомянуть этот счет!
Я обошел стол и сел в свое кресло. Миссия выполнена; теперь либо я откажусь его представлять, либо он уволит меня. Мне было все равно.
Я уселся поудобнееу меня будто гора упала с плеч. Зато Рекс теперь сидел на краешке стула, едва сдерживая беспокойство.
Мистер Адамс, у меня, видите ли, связаны руки. Раз я знаю об этом счете, я не могу представить суду перечень принадлежащего вам имущества без этого счета. Это будет приравнено к лжесвидетельству.
Чепуха, ваша задача защищать мои интересы!
Я развел руками.
Простите, но либо вы прибавляете этот счет к перечню перед очередным слушанием, либо я не смогу вас представлять.
Тогда вы уволены!
Бинго.
С Рождеством меня, блин.
* * *
Оставалась одна мелочь, которую надо было сделать до праздников. Я передал Лидии для регистрации подготовленное ходатайство об отказе представлять в суде Рекса Адамса, проверил в онлайн-банке, депонирован ли чек на мой годовой бонус, и решил, что, раз делать себе подарки так весело, надо сделать себе еще один. Пройдясь по коридору, куда выходили двери кабинетов старших компаньонов фирмы, я постучал в дверь единственного присутствовавшего на этой неделеМилтона Флеминга. Я его не любил. Несколько раз, когда меня приглашали на пикники для руководства (обычно потому, что у меня лучший гандикап в гольфе в нашей конторе), Флеминг только и делал, что поливал грязью других сотрудников и красочно описывал, кого из помощниц он бы нагнул у ксерокса.
Честер! Входите. Ну, как там гольф поживает?
В декабре в Нью-Йорке поля для гольфа покрыты снегом, но я ответил в тон:
Отлично, просто отлично!
Чем могу быть полезен?
Я подошел к столу и протянул конверт, который Флеминг принял.
Я увольняюсь. Я был счастлив проработать пять лет в «Флеминг, оШи и Лидс», но пришло время двигаться дальше.
Широкие кустистые брови Флеминга двинулись навстречу друг дружке и сошлись на переносице. Раньше я не замечал, что они похожи на двух мохнатых гусениц, пытающихся спариться.
Вопрос в деньгах? Вы недовольны размером годовой премии?
Нет, бонус хороший, благодарю вас, просто я уже готов вести собственную практику.
А клиентам вы уже сообщили?
Заведенной практикой в нашей компании было сперва извещать клиентов, а уже потом начальство, и уводить клиентуру с собой.
Я покачал головой.
Нет, клиенты ваши, делайте с ними, что сочтете нужным.
Это довольно неожиданно. Мне казалось, вы всем довольны
Я чуть не рассмеялся. Откуда Флемингу знать, доволен я или нет? Он ни разу не удосужился поинтересоваться.
Ничего личного. Я указал на конверт. Я написал, что останусь до конца года, но готов пойти навстречу, если меня попросят поработать чуть дольше.
Флеминг вздохнул.
Ну что ж Остальным я скажу сам. Уверен, все будут очень огорчены.
Хороших праздников, сказал я.
А, да-да, вам тоже.
Покончив с рождественскими подарками на работе, я приступил к последнему предпраздничному плану: запер кабинет и пошел к выходу, набирая в «Гугле» «Звездные праздники».
Глава 5Марго
Как ты насчет небольшого пари?
Господи, вот уж чего мне сейчас точно не надо!.. Однако, не в силах побороть дурацкую привычку, я со вздохом отозвалась:
Только не надо чего-то из ряда вон. В этом году Санта мне под елку ничего не положит, и я до сих пор хандрю после потери одного желтоногого эльфа.
То есть ты готова? Нэнси приподняла бровь.
Готова, готова, но не перегибай палку. Через час нам в суд, и я не хочу явиться всклокоченной и запыхавшейся.
Мы с Нэнси сидели в кафе за углом от здания суда. Каждые несколько секунд кто-нибудь входил или выходил, и я всякий раз невольно взглядывала на дверь, где звякали рождественские колокольчики. Надежда, что войдет некий адвокат, таяла с каждой минутой. Да что со мной не так? Из всех мужчин непременно надо сохнуть по человеку, которому по должности положено относиться ко мне минимум безразлично! Я отпила мятного горячего шоколада и снова вздохнула.
Ну, в чем пари?
Видишь вон тот ящик «Армии спасения»?
Я повернулась к окну.
Допустим, вижу.
Сдается мне, Санта оставил помятый «Лексус» на месте для инвалидов, притом что он совершенно здоров. Иди сними с двери эти дурацкие бубенцы, встань снаружи и пой «Динь-дилинь», пока кто-нибудь не опустит деньги в ящик!
Насчет пения мне медведь на ухо наступил, но Нэнси могла придумать задание и похуже, поэтому я вытащила из кармана перчатки и натянула пальто, пока подруга не передумала. Перед уходом я покачала пальцем у нее перед носом.
Не вздумай меня снимать!
Нэнси приподняла ручонки, как маленькая мисс Невинность:
Я? Да ты что, ни в жизнь!
Я округлила глаза, но пошла к двери. Незаметно огляделась, не видит ли кто, сдернула с ручки связку колокольчиков, вышла на улицу и встала возле ящика, предназначенного для сбора средств на благотворительность.
Динь-дилинь, динь-дилинь, всю дорогу звон
Черт, как там дальше-то поется? Ладно, какая разница. Я обернулась убедиться, что подруга меня видит, и затянула единственную строчку, которую знала:
Динь-дилинь, динь-дилинь, всю дорогу звон
Нэнси покачала на ладонях что-то невидимое, показывая мне петь громче. И я запела, улыбаясь как безумная:
Динь-дилинь! Динь-дилинь! Ля-ля-ля-ля-ля!!!
Нэнси выставила большие пальцы. Продолжая немузыкально орать восемь слов припева, я отвернулась от окна и увидела человека, стоявшего передо мной.
И не какого-нибудь незнакомца.
А Чета.
Динь-ди осекшись, я замолчала.
Подработка? поинтересовался Чет.
Пари. Можете опустить в ящик доллар, чтобы я перестала петь?
Чет полез за бумажником, вынул десятидолларовую банкноту и помахал у меня перед носом:
Значит, мне нужно всего лишь опустить это в ящик, чтобы вы смогли перестать петь?
Да.
Он широко ухмыльнулся, убрал деньги в карман брюк, сложил руки на груди и прислонился к ближайшей колонне.
Пойте.
У меня даже рот приоткрылся.
Вы мне даже не поможете?!
Помогу, вот только концерт послушаю.
Я прищурилась. Негодяй ответил насмешливой улыбкой.