Настя я. поправляю его сердито.
Какая нахер разница, кто ты. Говорю, пойдешь танцевать на постоянной основе?
Нет. Даже не уговаривайте. Один раз сегодня. За Катьку.
Ну и дура! констатирует Слава, Давай быстрей, Бадоев уже в приват-руме. Дядю нельзя заставлять ждать.
Катя накрывает меня моим же пальто.
Чтоб не облапали по дороге, объясняет она.
Выходим из гримерки. И тут только осознание, на что я сейчас иду, обваливается на меня с тройной силой. Коленки трясутся. Ноги на метровых шпильках и платформе подкашиваются. Только сейчас я ясно понимаю, как же я танцевать-то на таких колдобинах буду? На них не то, что танцевать, ходить неудобно!
Катька! отчаянно перекрикиваю я клубную музыку.
Не дрейфь! моментально просекает мой страх сестра, Щамой впервые щтрашно было, а потом как по мащлу. Вот. протягивает она мне фляжку с чем-то. Выпей.
Что это? я не понимаю, что происходит, голова тяжелая, кружится, аж до тошноты. В горле сухо.
Щок. Яблочный. ухмыляется сестра, Выпей Щлащтен, щразу легче щтанет.
Без задней мысли, отхлебываю хороший такой глоток. Пересохшие губы, жаждущие влаги мгновенно обжигает привкус крепкого коньяка.
Катька! взвизгиваю я, когда могу поймать дыхание. Ты обалдела?! Я не пью. Совсем.
Щлащтен, это лучше щока, поверь мне. Вот щейчащ у тебя щилы двигаться появилищь!
Дура, блин! И я, и она дуры. Обе. Злости на нее не хватает. А хлебнула-то я прилично. Вон как повело, аж качнулась. Теперь еще и коньяком от меня нести будет за версту. О, Боже! Ну почему? За что?!
Парни и мужчины, подающиеся на встречу одобрительно крякают и свистят, я прикрываю глаза. «Похер» на всехчитаю словно мантру. Их никого нет. Я сейчас на море. Ну или на крайняк на речке. Это водичка журчит. А не похотливые выкрики горилл.
Ухтыж твоюжмать! рев перекрикивает все вокруг.
Аслан. Фокусирую на нем свое зрение.
Недотрога, вау! продолжает скалиться молодой говнюк. Приват идешь танцевать? А говорила что ни-ни.
Ащлан, пущти! Катя пытается пройти сквозь его расставленные в разные стороны лапы. Но в коридоре сделать это проблематично.
Но ему все ее слова как жужжание жука. Он просто отмахивается от нее, а вот меня зажимает в тиски и дергает на себя.
Ух, какая!!! в лицо хмыкает он мне, а лапы его при этом ощупывают мою спину, так и норовя продвинуться к заднице. Хорошая ж*па, так бы и жамкал!
Ну это уже слишком. Я в бешенстве. Алкоголь ли так влияет на мое состояние, или злость на все происходящее, но так обращаться с собой я никому не позволю. Выхватываю руку и бью его по наглой колючей роже наотмашь. Выходит звонко. Накладные типсы, что Катька заклеила мне на ногти процарапывают кожу на морде мерзавца. Брызжет кровь. Отлично. Вообще я не драчунья, но у меня обострено чувство справедливости, поэтому Аслана мне не жаль.
Сука тупая! Шалава! Поймаю, выстегну! визжит он.
Щлащтен, беги! Вон туда! указывает мне Катя направление.
Да в принципе я и сама знаю, куда драпать, узнавала до этого. Вырываюсь из потных тисков поцарапанного мачо и несусь со всех ног в приват. Это помещение кажется мне спасением. Но как же я ошибаюсь. Вношусь. Ноги не держат меня и я заваливаюсь прямо на мягкий плюш дивана. Вернее н совсем так. На мужчину, что сидит на нем, широко расставив ноги. Огромный. Заросший бородой. Брутальный.
Руки сильные у него. Обхватывает меня, ощупывая основательно так. Не украдкой, как Аслан, что пытался урвать кусок пирога, а собственнически, безраздельно. Заявляя на меня права, которых у него нет, и есть одновременно, ведь он купил меня для танца. Пальцы длинные у него. В перстнях. Вытатуированных. Уголовник? Меня жаром обдает. Не по себе мне с такими. Один Вадюша Катькин чего стОит.
Ко мне торопишься блестяшка? голос. Хриплый. Гулкий. Опасный. Волосы на затылке шевелятся от такого тембра. А ноги подкашиваются. И взгляд. Тяжёлый. Раздавливающий. Дикий. Черный. Будто сама бездна смотрит, не человек.
П-простите. пытаюсь я привстать. Но не выходит. Заикаюсь.
Не бойся. ухмыляется Бадоев. А это именно он. Криминальный авторитет. Судя по внешности, повадкам, манерам. Или обидел кто? прищуривается он.
Нет, никто. еще и трястись перед ним не хватало. Хозяин жизни, тоже мне. Я начну.
Знаю, глупо выгляжу и слова мои тоже по-глупому звучат. Но я не знаю, как вести себя.
Начинай! Бадоев оценивающе проходится по мне взглядом.
Музыка звучит сильнее. Я начинаю неловко двигать бедрами.
П*дор точно ТЕБЯ послал ко мне? Бадоев вытаскивает телефон и переводит свой взгляд на него.
Скучно ему видите ли. Конечно, Слава, админ, не меня, Катьку ему выписывал, но но это не повод с таким пренебрежением ко мне относится, когда я на грани обморока выделываюсь перед ним!
Может алкоголь окончательно достигает моей крови, а может злость на все происходящее, но я доведена до ручки. Ну, сейчас, авторитет хренов, я тебе покажу!
***
«Оттопырь жопу, бедра, словно треугольник линейки, и ты его в разные стороны томно подкидываешь. Мужики текут от этого. Потом ногу вперед. Жопой восьмерку, вверх-вниз. Руку за голову, себя по волосам гладишь. Ведешь по себе, лаская. Сиську потереби, но не сильно. А то клиенту совсем может мозг сорвать и он кинется наминать их вместо тебя. Потом пальчиками по пупку вкруговую и вниз, словно в трусики себе хочешь залезть, но в последний момент мимо ими проведи. Не то опять спровоцируешь. А в финале добей его, попяться к шесту, медленно плавно, вдавись булками в него, так, чтобы пилон меж булок оказался и съедь по нему на корточки, ляхи в разные стороны разбросав»
«Нет!» возмутилась я на этом предложении, когда Катька на словах объясняла мне как танцевать, но вот сейчас, с раскоряченными коленками в сторону я с высока наблюдала за поехавшей челюстью Бадоева.
Ну что, криминальный авторитет? Скучающий, когда к тебе приличная девушка на приват пришла? Урыла я тебя? Выкуси, козел!
Его взгляд устремлен именно туда, где под крохотной юбочкой мою промежность прикрывает лоскуток темно-синей блестящей ткани трусиков. Внезапно я ощущаю холодок меж них и понимаю, что лепестки мои в этой срамной тряпке оголены на половину и все сейчас на виду у этого типа! Именно их он пожирает глазами! Вся кровь и стыд мигом приливают к моим щекам, опаляют. Мне не хватает воздуха. Так же как и Бадоеву. Он тянется расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Его кадык нервно передергивает при сглатывании и хриплом матерщинном выкрике:
Нихрина себе! А ну, быстро ко мне! На колени! Отсосешь, тыщу баксов дам!
Глава 4
Нет! я в ужасе поднимаюсь, но ноги не слушаются, дрожат.
Справляюсь с собой, выпрямляюсь, несусь к выходу.
А ну стоять! рычит возбужденный моим танцем авторитет. Я за минет бабла отдал уже!
Как это отдал?! бьет в голове. Зараза Катька ничего мне про такое не говорила, иначе ноги моей в этом приват-руме не было. Либо она не знала, либо, коза дранная, не захотела сообщить.
Он встает во весь свой рост. Боже, да он бесконечный какой-то! Высокий. В плечах не то, что саженьгектар целый. А в штанах Эверест. Потому что ширинка оттопырена на столько, что сейчас лопнет.
А я бежать! Свербит в голове. Немедленно!
Подчиняясь бесконтрольному ужасу я бегу от Бадоева со всех ног. Коридор. Аслан. Злой, с расцарапанной мордой. Ухмыляется мне. Не смотрю на него. Следующий рум. Громов должен быть там. Надеюсь, что мой будущий ректор спасет меня и от молодого говнюка, и от криминального авторитета.
Ну почему я так наивно и упорно надеюсь на что-то хорошее, а неприятности нарастают как снежный ком?! В следующем привате за ноутбуком, потягивая виски развалился ректор. А ректор ли? Разве такими бывают ректоры?!
Громко хлопаю за собой. Иду к пилону. Гляжу на ректора во все глаза. Вид у меня скорее всего основательно потрепанный. Трусики как врезались в лепестки, так и остались там. Режут нежнейшую кожу. Неудобно, больно. Но непонятно, как их поправить незаметно. Чтобы забыть о дискомфорте смотрю на мужчину. Красивый, черт! Волосы цвета молочного шоколада. Челка наверх уложена. Борода, усы, все ухоженное. А глаза как синее предштормовое море. Лучше не смотреть в них, иначе унесет в синюю аквамариновую бездну.