- Прекрати, дурачок. - Она вскрикнула, когда он ее поднял.
- И ты, кстати, не такая уж и пушинка.
Ее глаза превратились в щелочки.
- Ну все, болван, я уезжаю.
Здорово наблюдать, как он улыбается - быстрая мальчишеская усмешка.
- Забыл сказать, - начал Сет, двинувшись к лестнице, - моя машина сломалась. Кончился бензин. Кошка съела моюдомашку. Я хочу всего лишь тебя коснуться.
Он поднялся на две ступеньки, когда зазвонил телефон.
- Проклятье. - Сет рассеянно прижался губами ко лбу Грейс. - Я должен ответить.
- Все хорошо. Я запомню, на чем мы остановились.
Хоть Сет ее и поставил, ей показалось, что ноги так и не коснулись пола. Словно парила от любви.
Но улыбка Грейс исчезла, когда она увидела, как изменился его взгляд. Внезапно он вновь стал пустым, нечитаемым. Она знала, идя к нему через комнату, что Сет незаметно перевоплотился из мужчины обратно в копа.
- Где? - Его голос снова стал холодным, контролируемым. - Место оцепили? - Он тихонько, еле слышно выругался. - Оцепите. Я уже еду. - Повесил трубку и скользнул по Грейс сосредоточенным взглядом. - Прости, я должен уехать.
Она облизала губы.
- Все плохо?
- Я должен уехать. - Вот и все, что он сказал. - Я позвоню патрульным, чтобы отвезли тебя обратно к Кейду.
- Можно подождать тебя здесь?
- Я не знаю, как долго меня не будет.
- Неважно. - Она протянула руку, неуверенная, что сможет до него дотянуться. - Я хотела бы подождать. Я хочу тебя дождаться.
«Ни одна женщина еще не дождалась», - быстро пронеслось у него в голове.
- Если устанешь, набери участок. Я скажу, чтобы патрульные отвезли тебя домой, если ты позвонишь.
- Хорошо. - Но она не станет звонить. Она дождется. - Сет. - Грейс шагнула ближе, легонько его поцеловала. - Увидимся, когда ты вернешься.
Глава 9
Оставшись одна, Грейс включила телевизор и устроилась на диване. Не прошло и пяти минут, как она вскочила и начала изучать дом.
Сет явно не увлекался безделушками. Скорее всего, считал их пылесборниками. Ни цветов, ни домашних животных. Мебель в гостиной простого мужского дизайна и хорошего качества. Диван - уютный, внушительных размеров, с темно-зеленой обивкой. Захотелось разбросать по нему подушки разных цветов - винного, морского, медного Кофейный столик квадратный, дубовый, отполированный до блеска, ни пылинки на поверхности.
Должно быть, раз в неделю приходит уборщица. Невозможно представить Сета с тряпочкой для полировки.
Под боковым окном оказался книжный шкаф, и Грейс, согнувшись, просмотрела корешки. Приятно, что они читали одни и те же книги. На полках нашлось даже пособие по садоводству, изученное раньше ею самой.
А вот это уже легко можно вообразить. Грейс представила Сета во дворе, копающего землю и высаживающего цветы.
На стенах висели картины. Она шагнула ближе. Без сомнения, акварельные портреты, расположенные в определенном порядке, принадлежат кисти того же мастера, который написал городской пейзаж и сельскую сценку в спальне. Поискав, Грейс увидела в уголке портрета подпись «Мэрилин Бьюкенен».
Сестра, мать, кузина? Кто-то любящий и любимый. Грейс вгляделась в первый портрет.
Его отец, вдруг догадалась Грейс. Должно быть, он. Глаза те же - ясные, проницательные, золотистые. Квадратный, почти чеканный подбородок. Художница уловила силу, благородство и налет грусти. Намек на улыбку в уголках рта, прирожденная гордость сквозила в посадке головы. Все это было очевидно на картине, написанной в «три четверти», где мужчина смотрел на что-то, видимое только ему.
На соседнем портрете женщина лет сорока с небольшим. Лицо прелестное, однако художница не стала скрывать ни явных, говорящих о многом морщинок, ни седых прядей в темных вьющихся волосах. Взгляд карих глаз устремлен вперед, в нем чувствовались юмор и терпение. И губы, как у Сета, улыбнулась Грейс.
Мать. Сколько силы заключено в этих спокойных глазах? Сколько выдержки и отваги нужно, чтобы выстоять, когда любимые каждый день смотрят в лицо опасности?
Сколько бы ни понадобилось, у женщины этого хватало.
Еще портрет. Молодой, двадцати с лишним лет мужчина, с плутовской усмешкой и глазами сорвиголовы, чуть темнее, чем у Сета. Привлекательный, сексуальный, с темной прядью, небрежно падавшей на бровь. Явно брат.
На последней картине молодая женщина: темная волна остриженных до плеч волос, напряженные золотистые глаза, точеные губы слегка изогнуты в полуулыбке. Очаровательная, и в ней больше от серьезности Сета, по сравнению с другим братом. Сестра.
Удастся ли ей когда-нибудь с ними встретиться, или эти люди останутся для Грейс лишь картинами? Сету захочется привести к ним любимую женщину, подумала она - и ощутила пронизывающий укол боли. Захочется, даже потребуется ввести избранницу в дом матери, посмотреть на то, как новичок вольется в семью и станет ее частичкой.
Для него это дверь, которая открывается в обе стороны. Не только дань традиции, но и внутренняя необходимость.
Но любовницу? Нет. Нет нужды знакомить с ней родных. Женщина, которая всего лишь делит с ним постель, не попадет в отчий дом.
Грейс на мгновение закрыла глаза. «Хватит себя жалеть», - прозвучал жесткий приказ. Тебе не удастся получить все, что хочешь или что нужно, поэтому распорядись с умом тем, что есть.
Она открыла глаза и еще раз оглядела портреты. Хорошие лица. Чудесная семья.
Где же его собственное изображение? Должно же оно быть. И каким его увидела художница? Отразила ли его холодный «полицейский» взгляд, неожиданно притягательную улыбку или столь редкую усмешку?
Полная решимости отыскать картину, Грейс оставила телевизор включенным и отправилась на охоту. В течение следующих двадцати минут она сделала ряд открытий: Сет жил опрятно, держал в каждой комнате телефон и записную книжку, использовал вторую спальню как офис и в то же время гостевую, малюсенькую третью переоборудовал под мини-спортзал. А еще ему нравились насыщенные цвета и удобные кресла.
Нашлись другие акварели, но портрета среди них не было. Грейс задержалась в гостевой комнате, поняв, что только здесь хозяин решился пофантазировать. На встроенных полках хранилась коллекция фигурок из дерева и камня. Драконы, грифоны, волшебники, единороги, кентавры. И одинокий крылатый конь из алебастра, расправивший крылья в полуночном полете.
Картины в этой комнате дышали волшебством - туманный ландшафт, где башни замка вонзались серебряными иглами в бледно-розовое небо, утонувшее в тенях озеро, и белый олень-одиночка, пьющий воду.
Были здесь и книги: Артуриана, сборники ирландских легенд, мифов Древней Греции и Рима. А на маленьком столике вишневого дерева красовались глобус из голубого хрусталя и книга о Митре, боге света.
Она вздрогнула и стиснула руки. Неужели он выбрал книгу из-за расследования? Или та давно лежит тут? Дотронувшись до тонкого томика, Грейс убедилась, что последнее предположение верное.
Еще одна нить между ними, возникшая до их встречи. Так легко было бы принять это, даже испытать чувство благодарности. Но ей хотелось знать, разделяет ли Сет эти эмоции.
Грейс спустилась вниз, чувствуя себя почти как дома после самодеятельного обхода. Увидев чашки из-под утреннего кофе в раковине - легкий намек на интимность - она не сдержала улыбки. В холодильнике нашлась бутылка вина. Грейс налила себе бокал и унесла в гостиную.
Она подошла к книжному шкафу, размышляя, не скоротать ли время, свернувшись клубочком на кушетке с телевизором и книжкой. Внезапно по телу пробежала дрожь, такая быстрая и острая, что бокал дрогнул в руке. Она уставилась в окно, дыхание участилось, свободная рука стиснула край шкафа.
«Кто-то следит за тобой». Слова эхом отозвались внутри, произнесенные испуганным, шепчущим голосом, который был ее собственным.
Следит.
Но за окном не было ничего, кроме тьмы, мерцания лунного света, тихого дома напротив.
Остановись, велела себе Грейс. Там никого нет. И ничего. Но дрожащие руки сами потянулись и задернули занавески.
Она сделала глоток вина, пытаясь посмеяться над своими страхами. По телевизору передавали срочный выпуск новостей, и Грейс медленно повернулась к экрану. Семья из четырех человек в соседнейБетесде. Убиты.
Теперь ей было ясно, где Сет. Оставалось только гадать, с чем он столкнулся.
* * * * *
Она одна. Дивайн сидел в сокровищнице, поглаживая статую Венеры из слоновой кости. Он привык думать о ней как о Грейс. По мере того, как его одержимость росла и крепла, Дивайн воображал их парой, обретшей бессмертие. Грейс Фонтейн станет самым ценным приобретением. Его богиня. А Три Звезды увенчают коллекцию драгоценностей.
Разумеется, сначала ее нужно будет наказать. Способ известен, как и то, чем она больше всего дорожит. Другие женщины тоже виновны - они осложнили его планы и в итоге разрушили их. Несомненно, они должны умереть.
Как только он получит Грейс и камни, женщины умрут. Их гибель и послужит ее наказанием.
Сейчас она одна. Не составит труда похитить Грейс. Привезти сюда. Да, вначале она испугается. И хорошо. Это часть ее наказания. В конце концов она сдастся, покорится ему. Будет принадлежать ему. О да, у них впереди несколько жизней в обществе друг друга.
В одной из них он вернет ее в Терресу. Сделает королевой. Бог не может довольствоваться меньшим.
«Возьми ее сегодня ночью». Голос, который звучал в голове все громче и громче, раздражал. Ему не стоило верить. Дивайн выровнял дыхание, прикрыл глаза. Нет, спешить не нужно. Каждая деталь должна быть на своем месте.
Грейс станет его, когда все будет готово. И приведет его к Звездам.
***
Сет допил еще одну чашку мутноватого кофе и потер нывшую шею. Желудок все еще горел от зрелища, которое предстало взгляду в этом уютном домике в пригороде. Лейтенант знал, что гражданские и полицейские-новички считали ветеранов привычными к насильственной смерти - ее виду, запахам, бессмысленной расточительности.
Ложь.
Никому не удастся привыкнуть к такому. А если бы и удалось, пришлось бы снять значок. Закону необходимо хранить чувство отвращения, чувство ужаса к убийству.
Что побудило мужчину отнять жизни собственных детей, женщины, с которой он произвел их на свет, и свою? В домике не осталось никого, кто бы смог ответить на вопрос. Сет знал - воспоминания будут его преследовать.
Он прошелся руками по лицу, чувствуя узелки напряжения и усталости. Повращал плечами раз, другой, потом расправил их и протиснулся узеньким коридорчиком к личным шкафчикам в гардеробной.
Мик Маршалл был там и потирал больные ноги. Его жесткие рыжие волосы торчали наподобие нестриженых зарослей кустарника над усталым лицом. Под глазами залегли круги, рот угрюмо сжат.
- Лейтенант. - Мик снова надел носки.
- Вы могли не приходить в этом случае, детектив.
- Проклятье, я услышал выстрелы из своей же гостиной. - Маршалл подобрал ботинок, но остановился и уперся локтями в колени. - Два квартала всего. Иисусе, да мои детишки с этими малышами играли. Как, черт побери, я им все объясню?
- Отца хорошо знали?
- Вообще не знал, если честно. Знаете, как всегда в таких случаях говорят, лейтенант. Тихий парень, вежливый, необщительный. - Маршалл коротко, невесело хохотнул. - Они всегда такие.
- Дело берет Малруни. Можете помогать при желании. А теперь идите домой и поспите. И детей поцелуйте.
- Ага. - Мик запустил пальцы в шевелюру. - Слушайте, лейтенант. Есть кое-какая информация по этому парню, Дивайну.
Позвоночник Сета напрягся.
- Что-то интересное?
- Смотря что вам нужно. Ему пятьдесят два, никогда не вступал в брак, унаследовал кучу денег от своего старика, включая большой виноградник на том острове, Терресе. Выращивает оливки, ну и скот разводит помимо прочего.
- Джентльмен-фермер?
- О, там все не так просто. У него много интересов, чертова уйма на самом деле. Судостроение, коммуникации, импорт-экспорт. Много нужных связей в нужных местах, через которые капают денежки. Он стал послом в США три года назад. Вроде прижился. Купил стильное местечко на Фоксхолл-роуд, здоровый особняк, поразвлечься не дурак. Люди о нем не любят толковать. Нервничают.
- Деньги и власть обычно заставляют сильно нервничать.
- Угу. У меня пока нет полной информации. Но лет пять назад у него была связь с женщиной. Оперная певица. Настоящая звезда, если вы в этом толк понимаете. Итальянка. Потом дама исчезла.
- Исчезла. - Интерес Сета возродился. - Как?
- В том-то и проблема. Она просто-напросто испарилась. Итальянская полиция не нашла следов. У нее была квартира в Милане, и все вещи остались там - одежда, драгоценности, партитуры. Дамочка ведь как раз пела в местной опере. И посредине сезона не явилась на вечернее выступление. Пошла в тот день по магазинам, накупила много вещей, которые послали к ней домой. И не вернулась.
- Подозревали похищение?
- А как же. Вот только никто не звонил с требованием о выкупе, ни мертвого тела, вообще никаких новостей о ней почти пять лет. Ей было - Мик поморщился, вспоминая. - Тридцать, в отличной форме и чертовски хороша собой. На счетах в банке хранилось много лир. Они и сейчас там.
- Дивайна допросили?
- Конечно. Похоже, он обретался на яхте в Ионическом море, загорал себе да попивал анисовый ликер, когда все это стряслось. Полдюжины гостей в качестве свидетелей. Итальянский коп, с которым я общался - кстати, большой фанат оперы - сказал, что на его взгляд Дивайн не выглядел ни чересчур шокированным, ни слишком расстроенным. Дело плохо пахло, но концов не нашли. Кроме того, мужик предложил вознаграждение за нее, пять миллионов лир, за которым так никто и не пришел.
- Я бы сказал, это все крайне любопытно. Продолжай копать. - И ему самому, подумал Сет, тоже стоит копнуть глубже.
- Еще кое-что, - Мик склонил голову набок, туда-обратно, разминая шею. - Думаю, это тоже имеет значение - мужик увлекается коллекционированием. Всего понемножку - монеты, марки, драгоценности, картины, скульптура, древности. Короче, упакован. Но помимо прочего славится уникальной и разнообразной коллекцией камушков - чуть ли не лучше той, что в Смитсоновском институте.
- Дивайну нравятся камни.
- Определенно. И вот еще что. Примерно пару лет назад он заплатил три лимона за изумруд. Камушек большой, конечно, но цена кусалась из-за того, что ему приписывали магические свойства. - Сама мысль об этом заставила Мика улыбнуться. - Знаете, Мерлин его вроде как заклял для короля Артура. Как по мне, парень, увлекающийся такими штучками, будет заинтересован в трех больших голубеньких камнях и всей этой божественно-бессмертной ерунде, которая к ним прилагается.