"Прости, мой золотой. Наверное, я просто оказалась не в меру безалаберной. Банально просчиталась или не захотела в это верить, хотя было столько живых примеров среди знакомых и друзей. Видимо, до последнего думала, что такое может происходить с кем угодно и где угодно, но только не с моим мальчиком. Думала, ты у меня самый сильный, упрямый и ничто не сможет тебя до конца сломить, даже тот ад, через который тебе пришлось пройти благодаря стараниям твоего отца. Ведь на то, что ты сделал действительно нужны нереально нечеловеческие силы, особенно после тобою пережитого. Ты же действовал не спонтанно, просчитал каждый шаг и секунду, держал в себе этот план неделями. Готовился к нему и знал, что другого такого случая тебе может уже и ни выпасть Такие вещи не все профессиональные убийцы способны провернуть, что уже говорить о том, кто даже в детстве ни разу не поднял руки на лающую из-за угла Моську. Но, самое ужасное, ты ведь на этом не остановишься Я видела все это время в твоих глазах эту пугающую бездну. Видела, как ты рвешься туда к ней, хотя и стараешься не думать и не вспоминать, чтобы продержаться в этом мире еще несколько часов. Видела, но не верила. Не хотела верить в то, что мой мальчик один из немногих. Вернее даже из единиц, кто кто не способен выжить без своей пары, несмотря на дарованные ему природой силы Может оттого и недоглядела. Обманывалась до последнего"
"Тогда какой смысл во всем этом теперь?" я скосил глаза к потолку и тоже шевельнул головой, пытаясь очертить кривой траекторией взгляда окружающую нас клетку. Хотя, и не только ее, но и все то, что находилось за ней и что собирались со мной дальше делать в не таком уж и далеком грядущем. "Ты же не можешь не понимать, что это всего лишь бессмысленная отсрочка. Даже если ты меня свяжешь и будешь держать на таблетках годами, ты ничего не изменишь Это все равно произойдет и даже без приписки "поздно"."
"Пожалуйста, Кир Не говори такое своей маме. Хотя бы не сейчас. И я тебя прошу об этом не ради себя и не за себя. Пообещай мне."в этот раз нежные ласки уставших пальцев Риты Стрельниковой сменились более ощутимым захватом шершавых ладоней на моем совершенно апатичном лице. Последовавшая попытка удержать мой взгляд на бирюзовых клинках пристальных глаз напротив едва ли дала преследуемых матерью результатов. Я так ни черта и не почувствовал. Оно и не удивительно. Я перестал что-либо чувствовать к другим людям уже давно. Точнее, сопереживать и сочувствовать, позволять их боли и эмоциям хоть как-то меня касаться. Воспринимал лишь физический контакт и то поверхностно, как если бы прикасался к бездушным предметам и не более того.
"Пообещай, что ты ничего не станешь с собой делать. Что ты найдешь в себе силы продержаться еще несколько месяцев, несмотря ни на что. Пожалуйста. Мальчик мой. Я только что пережила одну из самых нелегких трагедий своей жизни, еще одну, более страшную я точно не вынесу. Особенно сейчас"
* * *
Мелодично-монотонный голос диспетчера снова выдернул меня в пределы окружающей реальности из очередного провала. Сколько в этот раз я там пробыл? Даже не представляю, да и не хочу знать. Хотя бы в этот раз, увидев перед собой умиленное лицо Риты Стрельниковой, я не стал этому удивляться или вспоминать, откуда она здесь вообще взялась. Я прекрасно помнил, что она настоящая, и мы оба сидим сейчас в кафетерии аэропорта Пулково Северной Пальмиры. Что уже где-то через полчаса я скажу ей прости-прощай и отправлюсь к зеленому коридору таможенного контроля буквально на свой риск и страх. А там, на одном из самолетов авиакомпании Финнаир вначале в Хельсинки, потом до международного аэропорта Гонконга и наконец-то, здравствуй, долгожданный Окленд. Больше суток в небе, в десяти километрах над землей. Представляю каким я сойду Окленде. Хотя в сознании все еще теплится наивная надежда, что я могу и не долететь. Вероятность, конечно, ничтожная, но разве не на все воля Божья?
Кажется, пока меня здесь "не было", мама продолжала о чем-то все эти минуты говорить, видимо, думая, что я ее слышу и слушаю. Не удивлюсь, если даже рефлекторно кивал и поддакивал ей. Такое со мной тоже частенько случалось. Более того, я даже мог вспомнить некоторые фрагменты произошедшего, из которых вот так мысленно "выпадал".
Ты ведь не станешь по приезду торчать все последующие дни напролет в четырех стенах? Обещаешь, что объездишь или обойдешь Отаго с обязательным видео и фотоотчетом?
Думаю, там можно и оба острова объездить всего за несколько дней, а на самолете так и вовсе облететь за пару часов. Прятаться там по сути и не где.
Ты же сам когда-то мечтал переехать жить в Новую Зеландию. Согласна, проще затеряться в большом городе, в большой стране, но даже там нет никаких стопроцентных гарантий. Для тебя сейчас все равно более идеального места не найдешь. И заняться будет чем в ближайшие дни, и никто тебе при этом не будет мешать, диктуя свои условия. Многие мечтали бы оказаться на твоем месте Вернее, когда получаешь столь редкую возможность начать совершенно новую жизнь с чистого листа, там, где тебя никто не знает. Я уже молчу об Австралии, куда ты тоже можешь рвануть в любую минуту, в один из горных курортов или на побережье к сумасшедшим серферам. Столько возможностей и прекрасных мест. Разве можно упускать подобный шанс, когда он сам идет тебе в руки?
В этот раз мать не дала мне выпасть из реальности, еще крепче сжав мою руку горячими ладонями и зацепившись за мои глаза пристальным взглядом.
Я уже сбился со счету, сколько раз она мне об этом говорила и сколько брала у меня обещаний не делать глупостей вдали от ее материнского взора. Она ведь на это и пошла, отпуская меня совершенно одного в такую несусветную даль только ради того, чтобы я снова мог вернуться к жизни. Освободиться в коем-то веке от постоянного чужого надзора и даже вспомнить, что это такоевкус мнимой свободы. Странно, что даже до аэропорта я добирался впервые один, намереваясь подняться в ближайшее время на борт Эмбраера без привычного для меня конвоя.
Если так подумать, у меня уже было до фига возможностей успеть сделать с собой что-нибудь, хотя бы в том же общественном туалете. Почему тогда не сделал? Видимо, прекрасно понимал, что на деле никто отпускать меня одного в столь нелегкую миссию все равно не станет. Чья-то незримая тень (а то и все несколько) будет где-то маячить, если и не буквально за спиной и поблизости, то на каком-нибудь допустимом расстоянии по любому.
Ты права Для многих подобная возможность даже и не снилась. Хотя я и раньше мог ею воспользоваться без каких-либо на то веских причин. Может по Отаго и пройдусь, а вот в Австралию уже, скорее, слетаем вместе. Ты же обязательно отправишься за мной следом где-то через месяц?
А это уж в любом случае, в порядке вещей и только вне очереди. Можешь готовиться к данной вероятности прямо с этой самой минуты. План мероприятий составлю на ближайшие полгода и не приму по этому поводу никаких возражений, так и знай. Наверное, прическу поменяю, перекрашу волосы
Удержаться от смеха в этот раз тоже не получилось, несмотря на ноющую под сердцем тоску перед неизбежным расставанием. В принципе, на этом наша прочная за последний месяц связь должна была уже разорваться. Никакого круглосуточного контроля, долгих разговоров на ночь или рассказов о том, с какой помпой хоронили Стрельникова-старшего. Я даже в новостных лентах в интернете не успел провисеть дольше пары суток. Скандальные выбрыки всяких Собчачек или импичменты Трампу вытеснили меня оттуда едва не на следующий день, после шокирующего для всего мира российского бизнеса происшествия. Если мое лицо и выставляли во всероссийский розыск на каких-то телеканалах или в любительских роликах на ютьюбе, то не более чем на два дня. Раздуть в сенсацию года убийство моего отца руками его собственного единственного сына так никому и не дали. Еще каких-то полгода и это дело замнут уже основательно.
Наверное, любой другой на моем месте радовался бы настолько удачно сложившемуся раскладу и тому, что так легко отделался от заслуженного уголовного наказания за самое тяжкое для любого смертного преступления. Только в том-то и дело. Я не был кем-то другим. И я не верил в то, что заслуживал второго шанса. Никакой второй шанс не стоил столь чудовищной цены ни для кого и никогда.