Ирина.
Я испугалась, мое дыхание остановилось, и я не смела пошевелиться. Откуда он знал, что я была тут? От двери меня нельзя увидеть. Между нами был комод.
Ирина?
Я плотнее обхватила колени и ждала. Наконец он вышел. Через некоторое время я поднялась и пошла в свою комнату. Я была пьяной от музыки. Она сопровождала мой сон и оставила после себя такое чувство безопасности, какого я уже давно не испытывала.
Посреди ночи я проснулась. Было слишком тихо. Никаких самолетов. Никакого городского шума. Никаких автомобилей. Ничего. Я закрыла уши, а затем снова открыла. Было так же тихо, как и раньше. Я как будто оглохла. Потом мне вспомнилась музыка, которую Ной играл на фортепиано, и я снова заснула.
Будильник на телефоне, поставленный на шесть тридцать, разбудил меня.
Я сразу же поняла, где нахожусь, и внутри меня все задрожало.
Занятие по плаванию с Ноем. Что я должна сделать теперь, уйти или остаться? Вероятно, монахиня уже давно не спала: утренняя молитва и так далее. Я могу сразу пойти вниз и побеседовать с ней. Но что делать еще целый час?
Купальник Ирины помог мне в принятии решения. Он подходил мне. Я достала спортивные штаны и футболку. В конце концов, это Ной должен быть в воде, а не я. И в ледниковое озеро мне не нужно будет погружаться. На всякий случай я обмотала полотенце вокруг шеи. Внешне я вполне производила спортивное впечатление. О том, насколько запутанно все было внутри меня, не мог знать никто. Кроме оленя, мимо которого я сейчас пробегала.
Привет, олень! крикнула я ему странным голосом. Мне показалось, что он и подмигнул мне. В фантазии есть что-то прекрасное.
6
В семь я стояла под беркутом у начала лестницы и смотрела через открытые двери на чистый утренний свет. Занимался прекрасный летний день. Розы цвели еще пышнее, чем вчера. Ной спускался по лестнице вслед за мной и, казалось, хотел окончательно свести меня с ума.
Хей! крикнула я, когда он практически подошел ко мне, как бы все еще во сне.
Простите, сказал он и испуганно замолк.
Доброе утро, сказала я.
Проснувшийся около семи утра, он был очень энергичен, и это меня удивило.
Хорошо спалось? спросил он.
Спасибо, да а тебе?
Тоже. Нам сюда.
Он обошел перила, пошел направо по коридору за изразцовой печью, который делал изгиб, а затем снова вышел в коридор. Ной спешил. Я едва успевала за ним. Еще одна лестница.
Здесь выход к озеру? спросила я.
К озеру? Он остановился и задумался. Вы думали, мы будем плавать в озере? Он улыбнулся. Вы знаете, какое оно холодное?
Очень холодное, сказала я.
Тут он впервые непринужденно рассмеялся, и его смех прошелся по мне как лезвие стекла. Плотина была прорвана, и волна нежности к этому необычному человеку захлестнула меня. Я сделала глубокий вдох и попыталась снова обрести твердую почву под ногами.
Пожалуйста, не делай так больше.
Что вы имеете в виду? ответил он. Безнадежный случай.
Я почувствовала запах хлора. Мне сразу же стало плохо. Я ненавидела этот запах. Несколько секунд спустя мы стояли в темной комнате. Я протянула руку к Ною и почувствовала, что она неестественно длинная и становится все длиннее, подобно шлангу, который протягивают в черную яму. Мне стало не по себе. Казалось, что Ной исчез, что его больше нет здесь, что его поглотила тьма, в которой исчезала моя рука.
Где ты? спросила я растерянно, нащупывая рядом с дверью выключатель, но вместо этого касаясь его руки. Он был быстрее. Таинственный свет сотен мерцающих огоньков отражался в историческом бассейне с мозаичным сводом.
Вау! неожиданно воскликнула я. Это тоже построил сэр Моррис?
Нет, бассейн здесь существует лишь с начала пятидесятых годов. Он был спланирован одним художником и сравнительно недавно воссоздан одним из реставраторов.
Ной без предупреждения снял футболку, потом джинсы. Кожа гладкая, подобно мрамору, с ключицами, животом, мышцами, упругими бедрами правильной формы. Кровь прилила к моему лицу. Я изучала красочный мозаичный узор под ногамипятиугольники из желтого лазурита, ярко-красные звезды, октаэдры из голубых рубинов и так далее. Когда я снова подняла глаза, то увидела, как он в облегающих боксерах подошел к воде, почти бесшумно погрузился в неепенящиеся пузыри воздуха окружали его лицо, снова показался на поверхности, убрал мокрые волосы со лба. Вода стекала по его лицу.
А теперь? спросил он в ожидании.
Теперь?.. Хм Плавать, конечно.
А как? спросил он.
Я никак не могла себе представить, чтобы он не умел плавать. Во мне снова пробудились подозрения, что здесь что-то неладно. Если Ирина Павлова действительно была вице-чемпионкой страны, она ведь наверняка не имела дела с новичками. Я, наверное, что-то неправильно поняла. Подумав, я нашла очевидное решение. Вероятно, такой профессионал, как Ирина, была нужна для того, чтобы тренировать Ноя до тех пор, пока он не сможет переплыть Ла-Манш за рекордное время. Этим можно было объяснить его мускулистый торс с широкими плечами и прежде всего тот факт, почему он был здесь. Спортсмены ведь постоянно тренируются на каких-то отдаленных базах, подальше от всяких искушений. Словно гора свалилась с моих плеч.
Ну, а теперь давай посмотрим, на что ты способен, подбодрила я его.
Когда он начал шлепать по воде, как пес, мне захотелось смеяться. Он морочил мне голову. С плавательными движениями это не имело ничего общего, с большим спортомтем более. Руками он делал нервные движения вверх и вниз, подобно утенку; что он делал ногами, я не видела, но и это, конечно, было совсем не то. Он не проплыл и метра, барахтаясь вместо этого на одном месте, как щенок, которого бросили в воду. К счастью, в этой части бассейна он смог остановиться, иначе бы он просто утонул. Он вытер воду с лица.
Разве сейчас ты не видела, на что я способен? спросил он, и это звучало совершенно убедительно.
Я отбросила теорию Ла-Манша, а с ней и идею о спортивном лагере. Видимо, он действительно не умел плавать.
Это было не так уж и плохо, проговорила я и почесала за ухом.
От раздражения его рот перекосило.
Вы плохая лгунья извиняюсь.
Попробуй еще раз.
Я просто не знала, что нужно делать. Но его вторая попытка сделать заплыв в мою сторону была не лучше, чем первая.
Итак, я покажу тебе, как это делается. Начнем с малого, сказала я, как настойчивая учительница, и сделала движение руками. Вперед и назад. Тебе нужно просто грести воду руками. Делай движения вперед и назад. Попробуй. Ну же, давай.
Я сама не поняла, как бесчувственно я бросила его в буквально ледяную воду. Я возненавидела бы любого учителя, который бы так обошелся со мной. Но мне было трудно вести себя нормально с Ноем. Этот тип совершенно сбил меня с толку. Все в нем смущало меня. Мне было сложно общаться с парнями, я не знала, как вести себя с ними, чувствовала себя в их присутствии маленькой и беззащитной, только с Кэти я могла быть такой, какая я есть на самом деле, и пока я была с нейвсе мальчики оставались в стороне. Мне было не больше тринадцати лет, когда я впервые по-настоящему влюбилась издали, никогда не признаваясь в своей любви и не позволяя никому разбить свое сердцето, что удалось этому симпатичному парню в воде, заставившему меня понервничать больше, чем все остальные, с кем я имела дело до сих пор. Как я это допустила?
Грести воду, повторил он недовольным голосом. Нельзя ли точнее?
Руки вперед, вот так, видишь, держи их впереди ушей, а затем греби, делая движения назад и снова вперед.
Я чувствовала, что его совершенно не интересует то, что я тут выдумывала. Его следующая попытка оказалась столь же неудачной. Он протянул руки прямо перед ушами в высоту, потом опустил их в воду и снова начал барахтаться по-собачьи. Я натянуто рассмеялась:
Не хочешь ли ты взять меня на руки?
Нет, сказал он таким серьезным тоном, что улыбка застыла на моем лице.
Я ничего не понимала. В чем была его проблема? Любой младенец умеет плавать лучше. К тому же он не производил впечатления человека с проблемами моторики.
Ты можешь не поднимать руки вверх, а протянуть вперед? Это же логично, сказала я ему.