Мое тело напрягается и твердеет от восторга. Я будто занимаюсь любовью мысленно, в своей голове.
Включи ее еще раз, говорю я охрипшим голосом. Она прикусывает нижнюю губу и кликает кнопку повтора, и я просто не могу выдержать песню еще раз, или моя грудь взорвется на миллион кусочков, я рассыплюсь.
Я перекатываю Брук и кладу на спину, надевая на ее маленькую головку свои наушники, заправляя пряди ее волос ей за уши, чтобы они не зацепились. Ее глаза расширяются, когда начинаются слова песни, и я вижу, как ее зрачки увеличиваются, а губы раскрываются от удивления. Затем она так сильно зажмуривается, что я вижу морщинки в уголках ее глаз, и наблюдаю, как она слушает.
Я целую ее, медленно раскрывая ее губы своими, чтобы не текст песни говорил ей, что я люблю ее, не голос, не слова, а я.
НАСТОЯЩЕЕ
СИЭТЛ
«Будешь ли ты все так же любить меня, если я выйду за тебя замуж в платье, которое Рейсер только что пометил своей милой детской отрыжкой?»
Я вчитываюсь в сообщение от Брук, и быстро отвечаю: «Да.»
Я жду ее ответа, но ничего не получив, пишу: «Я чертовски тебя люблю. Не заставляй меня сегодня стоять здесь, словно я какой-то идиот.»
«Ни за что! Даже если мне придется идти к тебе голой.»
«Твою ж мать, не смей.»
«Я точно убью кого-то.»
«Ладно. К тому же, ты ведь знаешь, наш сын отрыгивает розами, так что... все в порядке!»
«Точно.»
Я усмехаюсь, убирая телефон, и смотрю, как церковь наполняется людьми.
Включая нового парня Мелани.
Это он, говорит Пит Райли. Мелани как-то показывала мне его фотографию на телефоне.
На мгновение, Райли теряет дар речи.
Да ты меня подкалываешь.
Что? Больше тебе нечего сказать? подначивает его Пит. А он почти такой же красавчик, как Ремингтон.
Спорю, у него здоровенный член.
И... у него утонченные манеры. Он придерживает ей дверь, продолжает насмехаться Пит.
Что ж, это я и сам бы сделал, но мы тут вроде как маленько заняты с Ремом, ворчит Райли.
Вы меня извините на секундочку. Полагаю, вон там стоит моя пара, говорит Пит, указывая на сестру Брук.
ПРОШЛОЕ
НЬЮ-ЙОРК
Мы в столовой отеля, вся команда сидит за двумя отдельными столами, один для девушек, второй для мужчин, когда я получаю письмо с незнакомого адреса с заголовком «Подумалось, что ты захочешь это видеть».
Я открываю приложенное к письму фото и вижу Скорпиона с женщиной в знакомой одежде, со знакомыми волосами...
Брук.
Мою.
Брук.
На цыпочках. Со сжатыми губами. Целующую Скорпиона. Кровь схлынывает, а затем опять устремляется, разнося по моему телу ярость отчаяния. Я не знаю, что случилось. Почему я смотрю на это фото. Но я вскакиваю на ноги, переворачивая стол. В результате Тренер оказывается на полу, пока я бросаю свой телефон, разбивая его об стену. Затем я смотрю на нее.
Нет, Пит, нет! восклицает она шокировано со своего места.
Кровь вскипает в венах, когда она обращается к своему драгоценному Питу, мое тело неожиданно начинает дрожать, переполняемое болью и ощущением, что меня предали. Боже, мне хочется встряхнуть ее. Мне хочется намного больше, чем встряхнуть ее. Я останавливаюсь перед ней, дышу и стараюсь успокоиться, сжимая кулаки от желания врезать ими по чему-нибудь. Глаза Брук блестят от беспокойства, правда в них заставляет все внутри у меня сжаться.
Ты хочешь поговорить со мной, Ремингтон? спрашивает она с обманчивым спокойствием.
Боже мой, как же я зол на эту женщину. Меня так сильно трясет, что руки дрожат по бокам тела. В горле саднит, я едва могу разговаривать. Я даже едва могу дышать. Я никогда никому не доверялся, и все же влюбился в нее, как какой-то умалишенный. Я ни с кем не разделял свою музыку. Я никогда, ни за что не верил, что кто-то может полюбить меня, пока не взглянул в ее глаза, подумав, что был для нее богом...
Но никакой я не бог.
Я просто больной на голову дурак.
Боль невыносима. Я хочу что-то разгромить, но я не хочу навредить ей. Мой голос звучит зловеще из-за гнева, чудо уже, что я вообще могу говорить, пока борюсь с собой, заставляя себя стоять на месте, держать руки внизу, контролировать себя.
Я хочу намного больше, чем поговорить с тобой, отвечаю я сурово.
Мои ноздри раздуваются, я не хочу, чтобы она смотрела на меня со страхом, но все, что вижуее губы.
Ее прекрасные губы.
Её, целующую этого гребаного ублюдка!
Хорошо, давай поговорим. Диана, ты не оставишь нас? она поражена, что я произнес это с таким спокойствием, словно пригласил ее на чертов пикник! Она отодвигает стул и устраивает настоящий цирк, складывая свою чертову салфетку.
Внутри меня нарастает гнев, а в голове я вижу только её сжатые губы, которыми она целует мужчину, виновного в том, что я теперь не могу быть боксером. Я хочу схватить ее. Хочу прижать ее к себе и встряхнуть. Я расслабляю руки по бокам, чтобы не сделать этого или чего похуже, и не могу дышать ровно, не могу мыслить ясно. Я хочу убить Скорпиона и содрать с него чертову шкуру!
Я хочу швырнуть что-нибудь. Я хочу орать. Я хочу снять с нее одежду и оттрахать ее, чтобы показать, что ОНА. ПРИНАДЛЕЖИТ. МНЕ! Только я имею право касаться ее, держать ее, защищать ее.
Я поехала, чтобы увидеться с сестрой, выдыхает она.
Мой живот сводит от ярости, что она не доверила мне вернуть ее сестру, как я и обещал.
Я тянусь к ней, рука дрожит, когда я касаюсь ее рта, затем я наклоняюсь и рассержено кусаю ее губы. Она ахает, почувствовав мои зубы, что доставляет мне удовольствие, порочное удовольствие, что я напомнил ей, кому принадлежит этот рот.
Ты пошла на переговоры с тварью вроде него? Не сказав мне ни слова? я грубо провожу большим пальцем по ее губам. Я хочу затащить ее в свою комнату и вымыть этот рот с мылом. Я хочу вылизать его начисто, а затем заставить ее сказать мне, что та фотография никогда не существовала!
Я ходила, чтобы увидеть сестру, Реми. Мне более, чем плевать на ту тварь, мягко говорит она мне.
Я касаюсь ее волос, стараясь замедлиться, пока внутри меня все кипит, сжимается и скручивается, а я продолжаю тереть ее губы. Губы, которые я люблю, губы, которые для меня важны, которые целуют меня, единственные губы, которые, как я думал, любили меня.
И все же ты поцеловала гребаного ублюдка теми же губами, которыми целуешь меня? рычу я.
Прошу, просто досчитай до десяти, она касается моего рукава, и я становлюсь только злее. Она думает, я могу досчитать до миллиона и забыть об этом?
Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять, яростно отсчитываю я, затем хватаю ее за воротник и притягиваю к себе, нависая над ней, хмурясь. Ты поцеловала этого мудака теми же губами, за которые я готов убить?
Мои губы едва коснулись татуировки, шепчет она умоляюще. Я сделала то же, что делаешь ты, когда позволяешь себя ударить, чтобы дать сопернику почувствовать ложную уверенность, лишь бы увидеть свою сестру.
Я хлопаю себя по груди.
Ты, к черту, моя девушка! Ты не должна никому давать ложную уверенность!
Сэр, прошу вас прямо сейчас покинуть помещение.
Я оборачиваюсь, смотря на подошедшего идиота. Пит и Райли останавливают его и начинают объяснять, что я заплачу за весь бардак, который натворил, но, блин, мужик даже не догадывается, что я еще и не начинал. Он может остаться и понаблюдать, как я разгромлю все в этом вонючем месте, а затем я с радостью приглашу его посмотреть, как я раскалываю череп Скорпиона надвое.
Бросив на него предупреждающий взгляд, я поворачиваюсь обратно к Брук, скользя пальцем по ее красивому подбородку, смотря, как ее грудь поднимается и опускается от тяжелого дыхания.
Я собираюсь пойти и разбить морду этому ублюдку, шепчу я ей, после чего наклоняюсь и засовываю язык в ее предательский вкусный маленький ротик, а затем я собираюсь добиться от тебя покорности.
Реми, успокойся, просит меня Райли.
Все хорошо, Райли, я так легко не подчинюсь, но он смело может попробовать, огрызается Брук, насупившись.
Хмурясь в ответ, я зажимаю ее волосы в кулак, обрушивая свой рот на ее, давая ей жесткий, агрессивный поцелуй, направленный, чтобы наказать ее.