Я сдержала обещание: хижина Жакоба была в порядке. Но только теперь я обустроила её под себя. Фактически она стала моим вторым домом. Нередко я оставалась в ней на ночь, а то и дольше. Заготавливала травы, которые собирала в лунные ночи, искала целебные растения... Лихих людей я не бояласьгоры надёжно охраняли нас от чужаков, а дороги усиленно патрулировались. Дикие же звери без надобности не нападали: леса были богаты пропитанием как для людей, так и для хищников. На всякий случай при мне всегда был арбалет, которым я довольно неплохо владела, и Баламутстарый волк, приручённый Жакобом.
Отец возвратился в середине сентября. Стояла жаркая страда сбора урожая. В горах овец готовили к зимовке, перегоняя на более тёплые низинные пастбища. Шерсть, заготовленная и окрашенная ещё летом, теперь требовала переработки. Работа в ткацких да и на кухнях замка кипела круглосуточно.
Мы же с Бланш были заняты подготовкой замка к зиме: в залах перестилался тростник, щели забивались паклей, гобеленами утеплялись стены. Я как раз раскладывала душистые травы в комнатах брата, когда запыхавшаяся служанка сообщила мне о приезде отца и его желании немедленно меня видеть.
Отец сидел за столом, заваленным бумагами. Плащ он снял, оставшись в дорожном костюме. Не смотря на меня, он указал на стоящее рядом с собой кресло.
- Садись, Эстель.
Именно так, сидя рядом, мы вели с ним наши беседы. В этом не было ничего не обычного. Но сейчас в позе отца я уловила напряжение, услышала нотки раздражения в его голосе. Ему явно было что мне сказать. И откуда-то возникло чувство, что услышанное мне не понравится.
- Ролло и Рональд Корсийский договорились о мире. Не о перемирии, а мире, - он сделал упор на последнее слово.
- Но это же прекрасно!воскликнула я, недоумевая, почему отец сообщает эту новость таким безрадостным тоном.
- Да, это прекрасно, - он нетерпеливо отмахнулся.Прекрасно для Ролло. Прекрасно для Вольтурингии. Но не для нас с тобой.
Отец наконец посмотрел на меня. То, что я увидела в его глазах, заставило меня побледнеть. Я узнала этот взгляд: горечь и покорность судьбе. Так же на меня смотрела мама.
- Я должен кое-что рассказать тебе, девочка, - начал он тихо. - Это касается обстоятельств твоего рождения.
Спеша по замковым переходам в отцовские покои, я уже знала, о чём пойдёт речь. Господи, будь проклята моя догадливость!
Ладони вмиг вспотели, и я лихорадочно стала елозить ими по переднику.
- Не надо, отец. Я всё знаю. Матушка рассказала.
Всегда, когда в разговорах мы упоминали мать, по лицу отца пробегала тень. Но сейчас он быстро взял себя в руки:
- Тем лучше! Но ты знаешь не всё.Наклонившись вперёд, отец накрыл своей рукой мои дрожащие руки.Много лет назад Ролло уже вынашивал планы союза с Корсией. Тогда мы с твоей матерью их разрушили.
- Ты и мама?воскликнула я.Но как?!
- Ролло хотел выдать Грейс за Генриха - брата герцога Рональда.
Я ахнула. Теперь понятно, почему Дуаер так дорого платит за то, что произошло много лет назад. Союз моих родителей был равносилен государственной измене. Удивительно, что после подобного Ролло вообще оставил моего отца в живых.
- Теперь пришёл твой черед, Эстель. По рождению ты внучатая племянница короля Вольтурингии. Залогом мира между нашими странами станет твой союз с одним из сыновей Рональдя Корсийского.
Итак, свершилось! Я покидаю Дуаер. Оставляю дом, семью, свою землю во искупление родительских грехов. Могла ли я винить их за этолюдей, которым была обязана своим рождением? Могла ли воспротивиться королевской воле? Могла ли упасть перед отцом и молить о защите? Или я должна пасть ниц перед Ролло?
- Я всеми силами старался воспрепятствовать этому решению, милая!с горячностью заговорил отец, поспешивший встать со своего места. - Ролло был непреклонен. Он так и не простил нас с твоей матерью.
Я нервно сглотнула, едва удержавшись от того, чтобы не закричать. Перед глазами промелькнули годы жизни в замке, смеющиеся лица родных: Бланш, Кристофа, Жакоба. Отец, носивший маму на руках, мамин счастливый смех. Разве этого недостаточно, чтобы испытывать благодарность? Мамину улыбку унаследовал Кристоф. Что будет с ним, если я не подчинюсь? Могу ли поставить под удар благополучие близких?
- Как это отразится на Дуаере?Вот какой вопрос должен волновать меня больше всего.
Отец ответил не сразу.
- Король освобождает нас от дополнительных податей и сокращает число обязательных выплат.
Это хорошо. Это очень хорошо. Ради этого можно и пострадать.
- Когда?спросила я упавшим голосом.
- В День судьбы.
- Но это же так скоро!воскликнула я, вскочив со своего кресла.
- Ролло посчитал символичным заключить твой брак и соглашение о мире в первый день года. Всё сказанное и содеянное в этот день определяют его события. Я поставил условие: свадьба должна состояться в Дуаере. Ролло согласился. Это всё, что я мог сделать для тебя, моя девочка.
Со слезами на глазах отец подошёл ко мне и крепко обнял.
- Мне очень и очень жаль.
Поглаживая меня по голове, он всё повторял и повторял эти слова, пока я плакала у него на груди.
~*~
Итак, у меня оставалось чуть больше трёх месяцев, прежде чем я навсегда покину родные края.
Я знала о Корсии лишь то, что знали другие. Богатое герцогство, с востока через пролив граничащее с Вольтурингией. Среди корсийцев много доблестных воинов, героически сражавшихся вместе с нашим народом в годы Великого южного нашествия. У нас общие история и культура, но любые узы разрушаются, когда в дело вступает алчность. Предыдущий герцогАлистеррешил претендовать на право главенствовать в проливе - брать дань с проходивших мимо его берегов судов. Король Торментотец Роллоотказался платить за проход по водам, которые издревле считал своими. Через пролив шла вся торговля с богатыми южными странами, и тот, кто владел этими водами,владел всем торговым путём. Уже тогда могла разразиться война, но неожиданная смерть герцога Алистера отодвинула её начало. Рональдаего сынанедаром называли Справедливым. Он согласился, что претензии отца были надуманными, однако не препятствовал началу пиратских стычек. С воцарением Ролло эти стычки приобрели более организованный характер, пока не переросли в полномасштабную войну. И теперь для заключения мира между двумя странами Ролло и Рональду понадобилась я.
После разговора с отцом я вернулась в комнату Кристофа и продолжила развешивать травы. Позже, спустившись на кухню, по привычке проверила, как идёт подготовка к вечерней трапезе. Из кухни направилась в коровник посмотреть на новорожденных телят. Решила спор между молочницей и кухаркой. Договорилась с кузнецом о новых каминных решётках в комнате Бланш. И в этот день, и в последующие я цеплялась за привычные заботы. За ними моё будущее казалось далёким и будто бы не совсем моим.
Дни складывались в недели и месяцы, и я стала ловить себя на мысли, что всё чаще замираю, глядя на что-то привычноезакат, рассыпанный багряными искрами по стенам замка; играющих во дворе детей; старый кедр, к ветвям которого были привязаны качели; Бланш, бегавшую по двору за цыплятами, - всё то, что не замечала раньше, но что теперь так яростно пыталась задержать в своей памяти. Я поняла, что начала прощаться с домом.
Сестра первая почувствовала, что со мной что-то не так. Я упросила отца до поры до времени ничего ей не рассказывать. Бланш тяжело переживала любую разлуку. И мне ли не знать, каким ударом для неё станет новость о моём скором отъезде. Но моё состояние не осталось незамеченным и для других. Я стала ловить на себе взглядыиногда встревоженные, но чаще сочувствующие. Разговоры смолкали, когда я входила в комнату; ни на секунду, кроме моей спальни, меня не оставляли одну. Когда я поведала об этом отцу, он сказал, что люди стали бояться за меня. По их мнению, я слишком много работала. Они решили, что я переутомилась, и выражали озабоченность моим здоровьем.
Мне и вправду было плохо, но не телу, а душе. Именно поэтому, предупредив родных, я ушла в лес.
Часть 3
Первый снег в Дуаере выпадает обычно в середине октября, а к декабрю его покров составляет уже больше трёх локтей.
Пришлось потрудиться, прежде чем я открыла заваленную снегом дверь в хижину Жакоба. Зайдя внутрь, я чиркнула кресалом и зажгла стоящую у входа свечу. У очага всегда хранились завернутые в шкуры сухие дрова, поэтому довольно быстро в доме стало тепло. Всю живность Жакоба я переселила в замок, а стойла с курятником разобрала за ненадобностью. На их месте был разбит ещё один огород, где я выращивала овощи. Урожай хранился здесь же, в погребе. Как и небольшой запас лекарственных снадобий. Этим летом я довольно много времени провела в хижине, но не думала, что окажусь в ней зимой. И вот теперь моя предусмотрительность в плане припасов сослужила мне хорошую службу. Конечно, кое-что я захватила из замка: мешочек муки, несколько головок сыра, флягу с вином. Взяла и тёплую одежду. Я твёрдо решила провести здесь неделю или двекак позволит погодаи полностью насладиться свободой, стремительно утекавшей у меня сквозь пальцы.